– Птички в гнездышке сидят смирно и не ссорятся, – Дита погладила черные кудряшки Ханны. – Мы думали, что она добивается субсидии для мистера Своллоу, – продолжила она. – Ведь для этого собирают какие-то бумаги. Мы отправились к мистеру Своллоу, но он прилег и задремал. Миссис Робсон была немного ошарашена. Моя дочь спросила, что это за бумага и подписал ли ее мистер Своллоу. Но миссис Робсон явно не хотела отвечать. Она сказала, что это очень важно и сейчас разбудит мистера Своллоу – он сам ее об этом просил.
Ханна сидела у миссис Джаго на коленях и сосала большой палец. Она разжала кулачок и показала сестре стеклянную лошадку. Мелани обиженно отвернулась и посмотрела на настенные часы.
– Бабушка, без пяти пять.
– Молодец, скажешь мне, когда будет без трех минут. Так вот, в комнате мистера Своллоу мы увидели на столе перевернутую бумагу. Нина посмотрела ее. Как вы думаете, что это было?
Вексфорд знал, но не хотел разочаровывать хозяйку, и просто пожал плечами.
– Завещание, составленное по всей форме. Нина не успела его прочитать, потому что миссис Робсон выхватила у нее листок. Наверняка мистер Своллоу хотел завещать деньги миссис Робсон. Он вечно хвалился про свои три тысячи фунтов. А миссис Робсон хотела наложить на них лапу, она любила деньги, это точно. И мы с Ниной удалились. А дома сказали друг другу: ни за что. Потому что дочь старика могла затаскать нас по судам.
– И как повела себя миссис Робсон?
– Бабушка, без трех минут пять, – позвала Мелани.
– Иду, дорогая. Ей это не понравилось, но что она могла сделать? Когда мы вышли на улицу, я расхохоталась. Я слышала, что потом она пыталась уломать и других соседей, но все отказывали. Ей пришлось довольствоваться племянницей. А через несколько дней мистера Своллоу забрали в больницу, и он там умер. Никакого завещания не нашли, и все деньги, естественно, достались дочери. А теперь прошу меня извинить, я обещала внучкам чай.
Миссис Джаго отложила вязанье, поставила Ханну на пол.
– Вы не присоединитесь к нам? У меня сегодня венский шоколадный торт с абрикосовым джемом собственного приготовления.
Инспектор отказался. В пять за ним должен приехать Доналдсон. С каким удовольствием он сядет в машину и закроет глаза. Ханна подошла к столу и поставила стеклянную лошадку на место, при этом хитро посматривая на сестру. Вексфорд помнил, как Сильвия ругала маленькую Шейлу, когда та схватила со стола хрустальную фигурку, хотя больше никто не сердился. И как Шейла с улыбкой Джоконды смотрела на Сильвию через плечо.
– Нужно отдать должное, эти деньги миссис Робсон хотела не для себя, а для мужа. Все для него. – Уже в прихожей миссис Джаго спросила: – Вы не хотите узнать, где я была в прошлый четверг вечером?
– Пожалуй, – улыбнулся Вексфорд.
– По четвергам после полудня дочь обычно возит меня за покупками. Но в прошлый четверг она отвезла меня с внучками в библиотеку на Хай-стрит и забрала в половине шестого.
Почему ей обязательно нужно рассказать о прошлом четверге? Не затем ли, чтобы инспектор больше не приходил? Но миссис Джаго очень любезна, и Вексфорду, наверно, просто показалось. Голос хозяйки доносился до инспектора будто сквозь дымку, снова навалилась какая-то тяжесть. Он мельком глянул на себя в зеркало: бледное лицо в синяках и ссадинах, словно после попойки. Вексфорд отвернулся. Он не любил смотреться в зеркало, особенно теперь.
Дверь за Вексфордом закрылась. Миссис Джаго позвали внучки, и она не смогла с ним как следует попрощаться. Наверное, часы у нее спешат, потому что Доналдсон еще не приехал. Вексфорд ждал машину с нетерпением немощного инвалида, который вызвал «скорую». Ему даже пришлось присесть на низкую ограду. Ломило все тело. Наверное, все-таки он поспешил с выходом на работу. Впрочем, разве это можно назвать работой? Всего-то несколько визитов. Нужно было поручить это Майку, он прекрасно справился бы и без него. Серж Олсон наверняка сказал бы, что инспектор цепляется за свою работу, не хочет уступать место молодым. Что это из-за неуверенности в себе, страха перед тем, что Майк вытеснит его. Психологи, уже не в первый раз подумал Вексфорд, часто ошибаются.
Мимо Вексфорда проезжали машины. Он с содроганием вспомнил, как переключил скорость, как стало темно, а потом раздался взрыв. Он долго сидел с закрытыми глазами, а когда очнулся от раздумий, то увидел перед собой машину Доналдсона.
Странное, нелепое предчувствие посетило Бёрдена на Квин-стрит: ему показалось, что Клиффорд поедет сейчас в торговый центр «Баррингдин». Бёрдену придется отправиться туда своим ходом, и, скорее всего, он зря потеряет время. Потому что ни один преступник не возвращается на место преступления через неделю. Хотя возможны исключения…
Бёрден прошел в ворота и вспомнил, как неделю назад Додо Сандерс трясла их и звала на помощь. Он спустился на второй ярус стоянки. Клиффорд хотя бы припарковался не там, где неделю назад. Хотя, возможно, только потому, что это место уже заняли. Красный «метро» стоял в противоположном конце, около лифта, пустой. Значит, Клиффорд где-то в торговом центре.
Как и на той неделе, подумал Бёрден. Он стоял в тусклом зеленоватом свете и смотрел на часы. Двадцать две минуты седьмого. Сегодня Клиффорд пришел к психологу в обычное время, в пять, значит, он договорился с матерью на половину седьмого. Торговый центр закрывается в шесть, в шесть пятнадцать всех покупателей выпроваживают. Одна за другой машины покидали стоянку. Двери лифта с лязгом открылись, оттуда вышли Клиффорд с матерью. Он нес два пакета из «Теско» и плетеную корзину. Все-таки со спины Клиффорда вполне можно принять за девушку: у него полноватые бедра и мелкие шаги. Бёрден подошел к Сандерсам, которые укладывали покупки в багажник.
У миссис Сандерс был взгляд василиска. Она не надела шапку, волосы пышным облаком обрамляли ее лицо, но это ей совершенно не шло. Красная помада, кожа бледная, прозрачная, с легким розовым оттенком, как у мороженой рыбы. И говорила она таким же ледяным тоном:
– Лучше бы я промолчала тогда про это тело.
Бёрден вдруг понял, какой властью эта женщина обладает над сыном. Наверняка он боялся ее с детства. Боялся ее голоса, ледяного, чеканного, в любую минуту способного сорваться на крик.
– Я сама себе удивляюсь, что не промолчала. Вот Клиффорд молодец.
– В каком смысле?
Миссис Сандерс наклонилась, сверила время на приборной доске с наручными часами.
– В том смысле, что убежал, – рассеянно произнесла она.
– Это вы так считаете. По моему мнению, он сначала кое-что совершил, а потом убежал. – Клиффорд открыл дверь со стороны водителя, и Бёрден обратился к нему: – Могу я поехать с вами? Отвезем вашу маму домой, а потом съездим с вами в участок и поговорим.
Клиффорд молча открыл заднюю дверь.
За всю дорогу не было сказано ни слова. На Форби-роуд вели дорожные работы и выставили ограничительные знаки. Впереди выстроилась длинная вереница машин. Додо Сандерс нервничала на переднем сиденье, то и дело смотрела на часы. Неужели ей так важно знать, как долго мы в дороге? – удивился Бёрден. А может, ей просто всегда, каждые пять минут важно знать, сколько времени.
– Я сама занесу покупки, – проговорила миссис Сандерс, когда они подъехали к дому.
Но Клиффорд вышел из машины, донес пакеты к двери, открыл ее, пропуская мать вперед, и поставил покупки в коридор.
Эта женщина из тех, что говорят одно, а думают другое, отметил Бёрден. «Ах, не беспокойся, я справлюсь». Или: «Не благодарите». А потом сами же устраивают сцены по этому поводу. Его теща такая же. Но миссис Сандерс в сто раз хуже.
Вернулся Клиффорд, и они отправились в участок. Черт с ним, может молчать сколько угодно, думал Бёрден. Клиффорд вел машину очень осторожно, часто притормаживал, то и дело включал габаритные огни. Заговорил он, только когда они въехали на стоянку рядом с участком.
– В чем вы меня подозреваете?
Бёрден никогда не отвечал на подобные вопросы, не хотел опускаться до уровня Клиффорда с его
