– Очень приятно.
Весьма сомнительно.
– Хорошо, что вы пришли, а то я собирался звонить. Вы случайно не знаете, где продукты?
– Какие продукты?
– Которые Гвен купила в четверг. Думаю, они остались в багажнике. Машину вернуть вы пока не можете, но зачем вам покупки? Там хлеб, мясо, масло и наверняка что-то еще. Я, конечно, не нищий, но и в деньгах не купаюсь.
Инстинкт самосохранения сильнее горя. Вексфорд знал это и все равно каждый раз удивлялся. Бёрден говорил, что поначалу старик расплакался. А может, он вовсе и не горюет, может, он и есть убийца. Но, скорее всего, у него просто притупились эмоции. Такое случается со старыми людьми, но все же это дико.
– Мы вернем ваши продукты сегодня, – ответил Вексфорд.
Вчера Вексфорд лично осмотрел содержимое сумок. Их отвезли на участок, а скоропортящиеся продукты убрали в холодильник. Кроме продуктов, там оказалась зубная паста, тальк, четыре лампочки – все в пакете «Товары для дома», где миссис Робсон, очевидно, побывала в самом начале. В маленькой сумочке лежал кошелек с двадцатью двумя фунтами и мелочью, чековая книжка, карточка «Виза» и дисконтная карта торгового центра «Баррингдин». Чистый носовой платок и две бумажные салфетки. Два письма, по которым установили личность убитой. Одно письмо из Лидса, от сестры миссис Робсон, а второе… Собственно, это даже не письмо, а приглашение на рождественскую распродажу в магазинчик «Флирт», где Вексфорд купил свитер для Доры.
– Мистер Робсон, у вас в доме не пропадала коричневая бархатная штора?
– Штора? Да нет. А при чем тут штора?
– Возможно, вы держали ее в багажнике, чтобы в случае мороза прикрыть ветровое стекло.
– Я для этого пользуюсь газетами.
Их перебила Лесли:
– Дядя, вы не хотите поесть? Что-нибудь легкое?
– Нет, спасибо, не хочется. – Робсон схватился за правое бедро и поморщился от боли. Осторожно опустился в кресло. Не похоже, чтобы он притворялся.
– Вы не выпили свои таблетки? От которых у вас болел живот? – спросила племянница.
– Слава богу, доктор отменил их. Иначе развилась бы язва.
– У вас артрит? – поинтересовался инспектор.
Робсон кивнул.
– Прислушайтесь и услышите, как скрипит сустав.
Видимо, кость сместилась, и Вексфорд услышал неестественный звук, словно щелкнул замок. Лицо Робсона снова исказилось от боли.
– Как назло, у меня аллергия на обезболивающее. Так что стиснул зубы и терплю. Стою в очереди на операцию, придется ждать года три. Неизвестно, в каком я виде буду к тому времени. Другое дело, платная операция.
Да, очереди на бесплатные операции огромные, и это несправедливо. А если Робсон симулирует? Инспектор взглянул на Лесли: кукольное лицо, невинные глаза.
– Где вы работаете, мисс Арбель?
– В журнале «Ким».
– Оставьте мне ваш домашний и рабочий адрес. Вы снимаете квартиру одна или с кем-то?
– Еще с двумя подругами. – Она сердито продиктовала домашний адрес и добавила: – А редакцию журнала «Ким» вы сможете найти на Ватерлоо-роуд.
Инспектор всего лишь раз видел этот полуглянцевый еженедельник, рассчитанный на женщин среднего возраста, когда Дора купила его из-за каталога «товаров по почте». Вексфорд из любопытства полистал журнал и счел скучным, хотя издатели преподносили его как яркий и полемичный, со статьями вроде «Хорошо ли быть лесбиянкой?», «Если дочь – ваш клон…».
– Может, яичницу и хлеб с маслом?
Робсон пожал плечами, но согласился. Бёрден спросил его о соседке, миссис Уиттон, поинтересовался, кто звонил, пока миссис Робсон находилась в торговом центре.
Лесли извинилась и отправилась на кухню.
Робсон сбивчиво и монотонно назвал всех соседей по Хастингс-роуд, без конца повторяя, что Гвен знала их гораздо лучше. Вексфорд прошел на кухню. Повязав цветастое полотенце вместо фартука, Лесли хлопотала у плиты. Она уже выложила два яйца и венчик и теперь глядится в зеркальце – наносит толстой кисточкой румяна. При виде инспектора она поспешно спрятала зеркальце, неловко разбила в чашку два яйца. Туда попала скорлупа, и Лесли вытащила ее длинным малиновым ногтем.
– Как вы думаете, кому понадобилось убивать вашу тетю? – произнес Вексфорд.
Лесли молча положила на поднос салфетку, достала из буфета тарелку, графинчик с маслом и недовольно ответила, взбивая венчиком яйца:
– Это мог сделать только сумасшедший. В наши дни убийца даже не может назвать причину. В газетах все время пишут, что эти люди не знают, почему так поступили, ничего не помнят или просто были не в себе. Вряд ли есть причина, по которой ее убили.
– У вашей тети были враги?
Лесли замерла с чадящей сковородой в руке.
– Это просто смешно, если бы не было так грустно. Тетя Гвен была очень милой женщиной. Разве вам не сказали? Дядя убит горем. Они боготворили друг друга, всю жизнь были влюблены друг в друга. Это сведет его в гроб, точно вам говорю. Он за эти сутки постарел на двадцать лет.
Лесли отвернулась и вылила яйца на сковороду. У Вексфорда возникло странное чувство, что, несмотря на искренность, на самом деле она пыталась произвести впечатление заботливой и умелой родственницы. Но это ей не удалось. Яичницу Лесли приготовила, но про хлеб с маслом забыла. Она нервно отрезала два толстых ломтя хлеба и намазала их маслом, но масло только из холодильника и поэтому крошилось. Она взяла поднос, инспектор вежливо придержал дверь, ему даже стало немного жаль девушку. Хотя он не понимал почему. Импровизированный фартук упал на пол, и Лесли быстро вышла, цокая каблуками. Когда она проходила мимо маленького зеркала на стене между кухней и гостиной, то не удержалась и взглянула в него. Удерживаясь на высоких каблуках, с подносом, взвинченная, она все же не упустила возможности лишний раз полюбоваться собой.
Робсон дремал в кресле. Племянница поставила поднос ему на колени, сунула подушку под спину.
– Представляете, он спрашивал, нет ли у Гвен врагов? – громко возмутилась Лесли.
Робсон сонно взглянул на нее и пробормотал:
– Солнышко, он просто выполняет свой долг.
– Тетя Гвен!.. – воскликнула девушка со слезами в голосе. – Она была мне как мать. – И вдруг сурово добавила: – Только не думайте, что она была тряпкой. Гвен была человеком твердых принципов, правда, дядя? И на все имела собственное мнение. Например, не любила ту парочку, что живет через дом, забыла, как их зовут. Они не женаты. Я говорила ей, что со времен ее молодости многое изменилось, сейчас все так делают, жениться необязательно. Но Гвен стояла на своем.
Все посмотрели на нее, и Лесли поняла, что переборщила: скорбящие племянницы так себя не ведут. А Бёрден подумал, что не очень-то она и любила Гвен.
– Вы позволите нам осмотреть дом?
Лесли хотела возразить, но Робсон вяло махнул рукой – пожалуйста. Он отставил тарелку, так и не притронувшись к еде. Вексфорд считал, что вряд ли они найдут в доме какую-нибудь зацепку, связанную со смертью миссис Робсон. Лесли права: убийца – просто сумасшедший, которому подвернулась под руку хрупкая, слабая женщина. Инспектор прошел вместе с Верденом в спальню, по-домашнему уютную. Кровать была разобрана, и, поддавшись безотчетному порыву, Вексфорд приподнял ту подушку, на которой явно не спали. Под ней оказалась аккуратно сложенная ночная рубашка миссис Робсон. На тумбочке стояла семейная фотография. Миссис Робсон сидит на стуле – в юности она была полнее. Темные пышные волосы, широкая улыбка. Муж стоит у нее за плечом – наверное, чтобы казаться выше. Рядом с фотографией – два
