пощады, не хныкала и не ябедничала. Я начинал против воли относиться к тебе с симпатией и уважением. Ту коробку с турецкими сладостями я купил и подарил тебе, чтобы помириться. А потом ты сделала то, что я счел жестоким и непростительным… — Он осекся, как будто сомневался, стоит ли продолжать.
Силия не выдержала и тревожно спросила:
— И что же я сделала?
— Ты засмеялась, когда умерла моя мать.
Женщина оцепенела и лишилась дара речи.
О Боже…
— Услышав твой сдавленный смешок, я потерял голову, бросился к тебе, ударил изо всех сил и сбил с ног… Так что, сама понимаешь, после такой грубости с моей стороны я не мог осуждать тебя за нежелание видеть во мне брата.
Каким-то чудом она сумела пролепетать:
— Но почему… почему я засмеялась, когда ты сказал мне, что твоя мать умерла?
Он пожал плечами:
— Наверное, это была истерика… Реакция потрясенного, не верящего своим ушам ребенка…
В мозгу Силии замаячил туманный образ, призрачный, но неотступный. Казалось, она вот-вот поймет, вспомнит… Но было в словах Флойда что-то недоговоренное, то, без чего мозаика не складывалась…
— Что случилось после того, как ты ударил меня? — спросила она.
— Ты поднялась, не сказав ни слова, и даже не заплакала. А когда позже твоя мать спросила, откуда у тебя синяк, ты ответила, что ударилась о дверь…
Силия безвольно села и прижала пальцы к вискам. Вот оно, совсем рядом! Если бы только вспомнить…
— Что с тобой? — Флойд тоже сел и с тревогой посмотрел в лицо жены.
Она пыталась поймать и удержать неуловимый образ, но он внезапно подернулся черным, почти осязаемым облаком страха, заставившего ее застонать и прикрыть лицо руками. Флойд заглянул в глаза и взволнованно спросил:
— Что ты вспомнила?
— Ничего… Ничего! Все это там, у меня в подсознании… Если бы я вспомнила, то смогла бы вынести… Мне было бы легче…
— Лучше не старайся. Оставь… — тревожно воскликнул муж.
Нет. Хотелось взглянуть в лицо страху и наконец ухватиться за кончик чего-то неуловимого. Но как только она попыталась это сделать, проблеск сознания растворился, оставив лишь серую пустоту. Силия испустила сдавленный стон.
Сильные мужские пальцы больно впились в ее плечи.
— Милая, что с тобой?
- В-все в порядке, — дрожащим голосом выдавила она.
Флойд лег к ней и крепко обнял…
Утром Силия открыла глаза, не понимая, где она, и пока моргала, привыкая к незнакомой комнате, в дверях появился муж. В одной руке он держал чашку, а в другой-тарелку с тостами. Узор событий вчерашнего дня тут же восстановился.
Флойд облачился в модные брюки и черную хлопчатобумажную водолазку: щеки и подбородок были чисто выбриты, тщательно зачесанные назад темные волосы открывали высокий лоб. Лицо было спокойным, хладнокровным. Силия надеялась, что муж поцелует ее, но этого не случилось. Справившись с разочарованием, она взяла чай, тосты и спросила:
— Почему ты поднялся ни свет ни заря?
— Ничего себе ни свет ни заря! Уже одиннадцатый час! Я успел побывать у твоих поверенных и заехал в «Крокет-Коламбиа» по делам.
— Насчет вашей старой усадьбы? Он опустился на край кровати:
— После смерти моих родителей усадьбу продали. Я говорил, что она принадлежала нескольким поколениям моей семьи. Я поклялся, что непременно выкуплю ее, как только у меня появятся деньги. Однако когда деньги появились, новые владельцы усадьбы не захотели ее продать. Правда, они пообещали сообщить мне, если все же выставят на торги. Я связался с «Крокет-Коламбиа» и сказал, что приехал, чтобы купить дом в округе Ванкувер. — Он мрачно усмехнулся. — Они подобрали мне два варианта, одним из которых стал Грей Хиллз.
— Тогда я смутно вспомнила, что возила тебя смотреть усадьбу… Она вздрогнула, испуганная и убежденная, что в Грей Хиллз спрятан ключ, запирающий ее память и ее прошлое.
Заметив невольную дрожь жены, Флойд с тревогой спросил:
— Ты уверена, что справишься с собой?
— Да, — без колебаний ответила она. — Обязана.
— Тогда доедай тост и собирайся в дорогу.
Не прошло и получаса, как они въехали в каменные ворота, украшенные миниатюрными изображениями единорогов, миновали огороженный стеной сад и остановились у очаровательного особняка, построенного из камня медового цвета.
Несмотря на все старания, Силия так и не смогла вспомнить, бывала ли здесь раньше. В ответ на вопросительный взгляд Флойда она покачала головой и заметила:
— Дом меньше, чем я ожидала.
Ну конечно, когда мы были маленькими, даже молодые деревья казались большими, просто огромными. Память начала оживать.
— Тут есть гостиная, маленькая столовая, примыкающая к кухне, сама кухня, библиотека, большая столовая и шесть спален… И еще ванные.
— Как же здесь пусто, — сказала Силия.
— Да, пусто. Нынешние хозяева уехали за границу.
Она наморщила лоб.
— Странно, что агентство по торговле недвижимостью не отправило с нами сопровождающего.
— В этом больше нет необходимости. Теперь я владелец всего поместья Грей Хиллз.
— Ты собираешься жить здесь? — с болью в душе спросила Силия.
— Собирался, но теперь решать тебе.
В глубине души она понимала тревогу мужа: хотя гревшийся на солнышке дом казался невинным как младенец, в нем жило то, что могло напугать и огорчить, — мрачные воспоминания о разыгравшейся здесь трагедии.
Дверь открылась, и Силия, едва дыша, вошла в длинный, обшитый мореными дубовыми панелями коридор с изящной винтовой лестницей, ведущей на второй этаж. Несмотря на темные панели, сверкающий паркетный пол и широкие окна в обоих торцах делали коридор светлым.
Она по-прежнему не знала, бывала ли здесь раньше. Даже если этот дом и хранил неприятные для нее воспоминания, это никак не проявлялось. Атмосфера была спокойной, домашней. Не верилось, что здесь еще остались следы давней трагедии. Силия вздохнула и неуверенно улыбнулась следившему за ней мужу.
— Все в порядке? — спросил он. Испытывая облегчение и разочарование одновременно, она сказала:
— Это не тот дом. Ничего общего с тем, чего я ожидала… по крайней мере, подсознательно.
— А чего ты ожидала?
— Сама не знаю. Чего-то пугающего…
Пока они обходили большие солнечные пустые комнаты, у Силии крепла уверенность в том, что это чудесный, спокойный дом. Несмотря на явные перестройки, он сохранял прекрасные пропорции и гармонично сочетал в себе прошлое и настоящее. Ничего странного, что Флойд так любил его. Хотя в детстве он видел здесь мало счастья, казалось, что этот дом создан для большой, шумной, веселой и счастливой семьи.
