продажу, и сообщать им примерную сумму, на которую они могут рассчитывать. Он предложил мне при случае выяснять у владельцев интересных рукописей, не захотят ли они продать свою собственность частному покупателю, то есть мне.
Сначала эта идея мне не понравилась, потому что, если бы его компания узнала об этом, у него могли бы возникнуть неприятности. Но он успокоил меня и заверил, что, если действовать разумно, никаких проблем не возникнет.
Однажды он сообщил, что познакомился с коллекцией не слишком ценных рукописей, но в ней он обнаружил это древнее письмо. Недавно овдовевшая хозяйка коллекции собирается уехать в Австралию к дочери и внукам, и Анри убедил ее продать именно этот документ как единственно имеющий серьезную ценность, частным образом, чтобы не платить комиссионные. Она отдала ему письмо и пообещала найти в бумагах мужа документы, подтверждающие его подлинность. Я заплатила ту сумму, которую назвал Анри. Для меня это было нелегко, но, если бы пришлось выкупать документ через аукцион, я должна была бы выложить еще большие деньги. Сопроводительные документы я так и не получила до сих пор. Когда я попросила Анри выяснить в чем дело, оказалось, что эта женщина уже уехала за границу, не оставив адреса.
Его окаменевшее лицо ничего не выражало. Он выслушал объяснение, не проронив ни слова, немного помолчал и спросил:
— А что ты скажешь относительно трех других рукописей? Как ты их получила?
— Их для меня тоже отыскал Анри. Все три рукописи поступили из одного и того же источника. Они были куплены после смерти хозяина коллекции. Ты видишь, каждая из них имеет сопроводительный документ. Во второй раз я не сделала ошибки и твердо отказалась платить, не получив документы. А в них имя месье Мориса как владельца не упоминается.
Луи собрал все четыре рукописи, аккуратно сложил их в конверт и сказал:
— Я же говорил тебе, что сопроводительные документы можно сфальсифицировать. — Он не дал ей возразить и спросил: — А как насчет остальных?
— Остальных? Каких остальных?
— В коллекции отсутствует еще несколько рукописей.
— Но ты не можешь думать, что эти четыре принадлежали твоему отцу, — запротестовала она.
— Я не думаю, я знаю.
— Но я же рассказала тебе, откуда они появились.
— Несмотря на то что твоя история показалась мне вполне искренней и увлекательной, я все-таки остаюсь при своем мнении: это всего лишь сказка.
— Но ты должен мне поверить! Я получила их через Анри…
— О, я верю, что ты получила их с помощью Анри, но я полагаю, что это произошло без его ведома.
— Я не понимаю… Ты говоришь бессмыслицу… Как я могла получить их без его ведома?
— Когда он привез тебя сюда и показал коллекцию…
— Но он никогда не привозил меня сюда…
— Моя дорогая Мадлен, мы оба знаем, что ты была здесь несколько раз в прошлом году.
— Но я не встречалась с Анри в прошлом году…
— Ты решила, что кража может открыться, и приняла решение переехать, к тому же, по-видимому, ты не слишком алчная. Скажи, пожалуйста, а почему ты не сделала поддельный документ для письма?
Мадлен с белым лицом и трясущимися губами сказала:
— Не понимаю, откуда ты взял эти бредовые идеи. Может быть, ты просто сумасшедший. Если Анри когда-нибудь приезжал сюда и оценивал коллекцию твоего отца или что-нибудь еще, я об этом ничего не знаю. Я никогда не бывала в Шато дю Буа до встречи с тобой в эту пятницу…
Лицо Луи отразило смесь гнева, недоверия и еще каких-то чувств, дать определение которым она бы затруднилась.
— Ты не хочешь сдаваться. Должен выразить своего рода восхищение перед твоим мужеством.
— Мне не нужно твоего восхищения, — закричала она. — Я хочу, чтобы ты поверил, что я не воровка!
— Мне понятно, что ты не хочешь сознаваться. Но давай откроем карты. Если тебе будет легче, я признаюсь, что могу понять, как ты рассуждала. Владелец коллекции, на которую ты положила глаз, умер. И некому будет о ней позаботиться…
— Послушай, — нетерпеливо прервала она его. — Ты говорил, что в Шато дю Буа живет прислуга, мадам Мюрье и ее муж. Они наверняка знают, кто здесь бывал!
— Да, они знают. Мари первая заподозрила неладное и предупредила меня. Она сказала, что в прошлом году Анри несколько раз был здесь. Первый раз один, а потом с ним была женщина. Высокая брюнетка с длинными волосами и серо-голубыми глазами. Он водил ее по всему дому, показал ей секретный ход, а также коллекцию рукописей и книг моего отца…
Так вот почему Луи предполагал, что она должна была знать о секретном ходе…
— У Мари Мюрье острый глаз, и, конечно, много книг они унести не могли бы. Но спрятать несколько листков не составило бы труда. Как ты думаешь?
— Понятию не имею, — коротко отрезала она. — Повторяю, с прошлого года я не виделась с Анри. Поэтому он не мог привозить меня сюда. Если бы мадам Мюрье была здесь, она бы подтвердила мою правоту. Когда она вернется…
— Думаю, осталось ждать недолго, чтобы узнать правду.
15
Снизу донесся звук мотора подъезжающей машины, а потом хлопнула входная дверь.
— Подожди минуточку, пожалуйста, — сказал Луи и оставил Мадлен одну в комнате в совершенно расстроенных чувствах. Ей казалось, что она похожа на тряпичную куклу, с которой поиграли, а потом выбросили за ненадобностью.
Ей было ясно, что только с возвращением мадам Мюрье она получит шанс доказать свою невиновность. А до тех пор он будет считать ее лгуньей и воровкой.
Она закусила губу до крови от мысли, что он занимался с ней любовью и при этом так ужасно думал о ней! Конечно, он не любил ее. Хотя он держался с ней нежно и заботливо, для него это был всего лишь секс. И, как теперь оказалось, с оттенком мести для остроты ощущений.
Ужас заключается в том, что она влюбилась в него… И была такой дурой, что надеялась на взаимность…
Она слышала, как входная дверь несколько раз открывалась и закрывалась, звук голосов, один из которых, вне всякого сомнения, принадлежал женщине.
Если бы сейчас она могла исчезнуть отсюда и больше никогда не встречаться с ним! Уж лучше уползти на коленях, чем видеть его снисходительное сожаление, его улыбку, обращенную к другой женщине. Но это означало бы бегство. Ну и пусть!
Она была в пальто, но на ногах красовались вельветовые шлепанцы. Саквояж с вещами был наверху. Она может обойтись и без него, а вот ботинки и сумочка, оставшиеся на кухне, ей нужны. Может быть, удастся взять их и улизнуть, пока они разговаривают?
Мадлен чуть не подпрыгнула, осознав, что Луи и его гостья разговаривают в холле рядом с кухней. Значит, она не сможет уйти незамеченной. А вдруг он будет рад избавиться от нее? Но не успела она додумать эту мысль, как инстинкт подсказал, что он не закончил свои дела с ней и ни за что не позволит ей уйти просто так.
Может быть, закатить скандал? Но она тут же отмела эту идею. Она знала, что гордость не позволит ей устраивать сцены в присутствии другой женщины, вероятно, его любовницы.
Разрываемая на части гневом и отчаянием, упавшая духом, она опустилась в кресло, крепко стиснув руки. Ей казалось, что она находится в западне, из которой нет выхода. В этот момент ее взгляд упал на
