Чада в лесу

центре внимания, он ненавидел ее потому, что она много задавала ему на дом. Эффи слушала все это со снисходительной улыбкой, а потом взяла мужа за руку и шепнула, как ребенку:

— Хорошо, дорогой. Только не выходи из себя.

Джордж Трой послушно замолчал, хотя было видно, он не на шутку разошелся.

— Вы знаете имя мальчика? — спросил Вайн.

— Дэмиэн или Дэймон, какое-то из тех имен, что сейчас в моде. Фамилии я не помню.

— А вы, мистер Трой?

— Не спрашивайте меня. Я хотел только одного — поскорее выкинуть эту историю из головы. Современные дети ведут себя просто чудовищно, это выше моего понимания. Я ничего не понимаю, да и не хочу понимать. Джоанна, наверное, говорила нам его имя, но я не помню. И не хочу помнить. Сейчас у них словно и нет фамилий, разве не согласны? Как-то она привела сюда одного из своих учеников — обратите внимание, я не называю их студентами, студенты учатся в колледжах — не помню, зачем, но она пришла, а с ней ученик. Назвал меня Джорджем, как вам это нравится? А все потому, что так меня назвала моя жена. Нет, сейчас для них фамилий уже не существует. Они, все они, в школе называли мою дочь Джоанной. Когда я был ребенком, мы называли своих учителей «сэром» или «мисс», потому что уважали их…

— Расскажите мне о дочери, — попросил Вексфорд. — Что она за человек? Какая она?

Вопрос он задавал обоим, но при этом смотрел на Эффи.

— Дорогой, ты не мог бы приготовить нам по чашке кофе? — спросила Эффи, к великому удивлению Вексфорда: он-то думал, муж попросит ее об этом.

Трой вышел. Кажется, он даже не подозревал, что Эффи просто хотела ненадолго от него избавиться. А может, Вексфорду показалось?

— Ее мать умерла, когда ей было шестнадцать, — начала Эффи, — спустя три года мы с ее отцом поженились. Быть мачехой Джоанны оказалось совсем не сложно, ведь она знала меня всю жизнь. Она никогда не прекословила, не была обидчивой. Знаете, она очень способная, ей всегда присуждали стипендии, она училась в Уорикском университете и в Бирмингеме. Я думала, она будет усердно заниматься, но складывалось впечатление, будто она никогда ничего не делала. Вы это хотели знать?

Вексфорд кивнул. Пожилой человек медлил на кухне, и он был благодарен ему за это.

— Я удивилась, когда она решила пойти в учителя. Школу я имею в виду. Но ей это нравилось. В этом была ее жизнь, так она говорила.

— Она была замужем?

— С мужем она познакомилась в аспирантуре в Бирмингеме, они недолго жили вместе. Кажется, Ральф — специалист по компьютерам. Его отец умер и оставил ему приличную сумму денег, достаточную для того, чтобы купить жилье. Джоанна хотела жить где-нибудь поблизости, и Ральф купил довольно большой дом. Она устроилась на работу в школу «Хэлдон Финч», неплохо для такой молодой, как она, но, конечно, у нее была прекрасная квалификация. Пока они с Ральфом жили вместе, прекрасно ладили, но брак оказался не для них. Они расстались через год, он продал тот дом, а она на свою долю купила для себя маленький домик.

Эффи ласково улыбнулась мужу, когда тот неуклюже вошел, громыхая подносом с пролившимся кофе. Кофе был разлит в кружки, Трой добавил в него молоко, хотя никто об этом не просил, но не было ни ложек, ни сахара.

— Спасибо, Джордж, милый.

Она не рассказала ничего такого, чего не должен был слышать муж, подумал Вексфорд. А может, сказала бы, задержись он еще немного. Джордж слышал ее последние слова, а потому начал критиковать бывшие Кинсбриджские конюшни. Они слишком тесны, плохо спроектированы, окна в них слишком узки, а лестницы опасны. Психиатр назвал бы это проекцией, подумал Вексфорд, вспомнив о лестнице в этом доме, крутой и узкой, как стремянка.

Он обратился к отцу:

— Насколько я знаю, дочь пользовалась вашей машиной.

Вексфорд предвидел, что в ответ Джордж начнет долго и путано объяснять, почему он купил новую машину, а потом отдал ее дочери, вместо того чтобы ездить на ней самому, поэтому очередной словесный поток его не очень удивил. Когда Джордж остановился, чтобы сделать глоток кофе, Эффи мягко его перебила.

— Боюсь, мой муж сейчас уже не очень хорошо справляется с автомобилями. Он вдруг начал бояться, что может стать причиной аварии. — Или уже стал. — У него ухудшилось зрение. Конечно, за руль следовало бы сесть мне, но я не умею водить. Меня этому никогда не учили. Нелепо, да? Джоанна сказала, что подумывает купить машину, и Джордж попросил ее этого не делать, а взять его машину в постоянное пользование.

Джордж Трой вовсе не был обижен, когда жена стала отвечать за него, напротив, вид у него был довольный, гордый. Он похлопал ее по плечу, словно поздравлял с чем-то. Эффи продолжила:

— Джоанна стала фрилансером — переводит, редактирует. И, конечно, она дает частные уроки — занимается репетиторством, так это сейчас называют. Преподает французский и немецкий. Студенты… э-э… ученики, в основном, приходят к ней на дом, но иногда она сама ездит к ним. Потом она получила эту работу — составление уроков французского для Интернета. Наверное, я не очень вразумительно объяснила, но, надеюсь, вы меня поняли. На сайте компании вывешиваются уроки. Сначала базовый курс, потом средний уровень, сейчас она готовит третий — для продвинутых учеников. Я и вправду не знаю, что еще могла бы вам сказать.

Экая жалость, старина Трой так некстати вернулся!

— Она встречалась с кем-нибудь после того, как рассталась с мужем, миссис Трой?

— Ни с кем, — ответил Джордж. — Она была слишком для этого занята. Ей надо было всю себя посвятить новой карьере, разве не так? На мужчин и прочую чепуху времени не оставалось.

Мачеха же сказала:

— Джоанна не любит детей, она сама призналась мне в этом. Маленьких детей. Конечно, они ей нравятся, когда вырастают и она может их учить. Ей нравятся смышленые дети. Но она не хотела иметь собственных, а потому не выходила замуж.

Дети Дейдов, но словам их бабушки, как раз были смышлеными.

— Мистер Трой, миссис Трой, вы слышали когда-нибудь о церкви Истинного Евангелия? Их девиз «Господь любит чистую жизнь».

Казалось, обоих вопрос поставил в тупик.

— Джайлз Дейд посещает ее. А мисс Трой никогда не упоминала ее в разговоре с вами?

— Никогда, — отозвалась Эффи. — Джоанна не религиозна. Не думаю, чтобы это очень ее интересовало.

— Я тоже не думаю, — проговорил ее муж. — Слишком много болтовни.

— И последнее, — сказал Вексфорд, — были ли у Джоанны на зубах коронки?

— Коронки на зубах?

— В доме Дейдов мы нашли, как мы полагаем, коронку с одного из ее зубов. Такое впечатление, будто коронка неожиданно соскочила и Джоанна временно — и, видимо, очень ненадежно — поставила ее на место при помощи какого-то клеящего вещества.

Эффи прекрасно знала, о чем он говорит.

— А, да, у нее были коронки на двух зубах. Она поставила их много лет назад, когда с зубов сошла эмаль. Она говорила, они ее старят, но это, конечно, было не так. Ей было тогда не больше двадцати одного. Коронка, о которой вы говорите, действительно слетела две или три недели назад, это случилось, когда она была у нас и ела шоколадную карамель. Джоанна сказала, что надо бы пойти к дантисту, но у нее совсем нет времени, она не могла выкроить его на той неделе. Я как раз собиралась за покупками, и она попросила меня купить в аптеке тюбик этого клея. И я купила.

Дома была только Катрина. Роджер Дейд, как обычно, ушел на работу. К Катрине приехала мать, женщина, с которой они были совсем не похожи и которая не имела ничего общего с Матильдой Кэрриш. Пухлая, крепко сбитая, добродушная, она и одета была соответствующе: в юбку с блузкой и шерстяную кофту на пуговицах, на ногах — ботинки на шнуровке. Очевидно, это она навела в доме порядок. Конечно,