Заключенные работали с утра до ночи, потея у котлов в прачечной. Почти все быстро худели.
— Амелия пережила ужасное потрясение, — обратился Чарльтон к жене. — Поэтому она так сильно похудела.
Сара посмотрела на Чарльтона и, улыбнулась ему. Она поняла, что он будет ее союзником.
— Да, конечно, — согласилась Эдна.
— Не пройти ли нам в гостиную, дамы? — спросил Чарльтон, поднимаясь и отодвинув от стола их стулья. Не раздумывая, Сара взяла свою тарелку, столовые приборы и понесла их на кухню. Она делала так всегда дома и, конечно же, в тюрьме не было прислуги, чтобы убирать со стола.
— Оставь, дорогая — попросила, Эдна. Она не могла поверить своим глазам. — Полли уберет со стола.
— Ах да, конечно, — смутилась Сара, заметив удивление Эдны. — Простите, я сама не своя.
— Не волнуйся, Амелия, милая, — тепло проговорил Чарльтон, но Сара видела, что Эдна совершенно сбита с толку ее поведением.
— С тобой все будет хорошо, — добавил Чарльтон. — Мы с Эдной все для этого сделаем. — Он взял ее под руку и повел в гостиную. — Не хочешь ли бренди?
— Нет, спасибо, — отказалась Сара. Она боялась, что алкоголь развяжет ей язык или она просто расслабится и позабудет об опасности. У нее пока выходит не все гладко. Допущенные ошибки только подхлестнули ее намерение скорее покинуть дом Эшби, пока они не поняли, что она не настоящая Амелия Дивайн.
Эдна и Сара устроились в гостиной. Налив себе бренди, а жене вина, Чарльтон встал у камина с очень серьезным видом. Сара чувствовала, что он собирается сказать что-то важное. Она сложила руки, чтобы они перестали дрожать. Сара больше всего боялась, что ей начнут задавать вопросы о жизни Амелии или ее семьи, а она неправильно ответит на них.
— Амелия, у нас, как у твоих опекунов, есть перед тобой обязательства, — начал Чарльтон. — Мы должны удостовериться, что ты готова к будущей жизни.
Сара задумалась, подходящее ли сейчас время рассказать Эшби о своих планах, но она пока не была готова ответить на их вопросы. Надо сформулировать свой план более четко, представить веские причины для своего возвращения, нужно, чтобы ее обеспечили средствами на обратный путь в Англию.
— Я понимаю, возможно, ты не хочешь обсуждать свое будущее, пока скорбишь, но я хочу, чтобы ты знала, что мы очень серьезно относимся к этому вопросу, — добавил Чарльтон.
— О чем вы говорите, дядя? — спросила Сара. Эдна сказала ей, что так надо обращаться к нему.
— Адвокаты твоей семьи свяжутся с нами в ближайшем будущем, но мы знаем, что на твоем двадцатом дне рождения, которого осталось ждать совсем не долго, ты вступишь в права наследства. Как ты, наверное, уже догадываешься, это весьма значительная сумма денег, а также недвижимость и ценные бумаги.
Сара замерла от изумления. Она догадывалась, что семья Амелии жила в достатке, как и семья Эшби, но она не могла предположить, что они были так богаты. Сара даже не могла и мечтать о чем-то подобном. Чарльтон Эшби говорит, что это так, значит, все это будет ее в ближайшем будущем. Сара пыталась собраться с мыслями. Ведь это все меняет. Будучи богатой, она сможет поддержать свою семью, сможет делать все, что хочет. Но осмелится ли она рисковать, оставшись в доме Эшби на несколько месяцев?
— Генри разумно вложил свои деньги, — продолжал Чарльтон, — и наша обязанность научить тебя обращаться с таким крупным состоянием.
Сара не могла вымолвить ни слова. Вдруг она скажет что-то, что немедленно выдаст ее? Чарльтон и Эдна приняли ее молчание за замешательство и печаль.
— Амелия, я знаю, ты любила танцевать, — вставила Эдна, поглаживая Сару по руке. — Камилла всегда писала о том, что у тебя успехи в танцевальной школе и что ты даже давала уроки более юным ученикам. Мы совершенно не представляем, что ты намерена делать в будущем, но как состоятельная женщина, ты можешь открыть свою школу. Твоя мать рассказывала мне, что это было твоей мечтой.
Сара запаниковала. Она ничего не знала о танцах. Из школы она ушла, когда ей едва исполнилось четырнадцать, и сразу начала работать в доме семьи Мердок, откуда отправилась прямо в тюрьму. Она не выходила в свет, у нее не было свободного времени.
— Я… не думала о танцах… с тех пор, как все это случилось, тетя Эдна.
Тут Саре пришло в голову, что она должна спросить Эдну, можно ли ей прочесть письма матери Амелии, если она сохранила их. Письма помогут ей пережить ее потерю.
— Я понимаю, дорогая.
— Твои родители предполагали, что ты удачно выйдешь замуж, Амелия, — произнес Чарльтон. — И что тебе никогда не придется заботиться о деньгах, но теперь тебе надо самой тщательно обдумывать свои поступки.
Сара кивнула. Она соображала с трудом. Оказалось, что ей необходимо думать о гораздо большем, чем она себе представляла, и что ей следует делать каждый последующий шаг с огромной осторожностью. А тот факт, что Амелия хорошо танцевала, напоминал о том, что она балансирует на краю пропасти.
— Я очень устала, — пожаловалась Сара. — Вы не против, если я пойду отдыхать?
Чарльтон и Эдна переглянулись, пытаясь понять, не обидели ли они свою подопечную разговорами о наследстве.
— Конечно, не против, Амелия. У нас много времени, чтобы все как следует обсудить, — успокоил ее Чарльтон.
— Иди в постель, милая, — добавила Эдна.
— Здравствуйте, — произнес кто-то.
Эдна посмотрела в сторону прихожей и улыбнулась.
— Это Лэнс, — пояснила она. — Мы в гостиной, Лэнс.
— Лэнс очень хочет снова тебя увидеть, — обратился Чарльтон к Саре.
Сара снова занервничала. Она не знала, виделась ли Амелия с Лэнсом в последнее время. И как надо вести себя с ним. Лэнс появился в дверях, и Сара замерла. Она еще никогда не видела такого красивого мужчину. Лэнс был высоким молодым человеком со светлыми каштановыми волосами, отливающими золотом. Его загорелая кожа была цвета меда, а в больших зеленых глазах плясали озорные искорки. У Лэнса были очень чувственные губы, на которых играла улыбка. Но Сара успела заметить, что, как только он увидел ее, его улыбка немного поблекла.
Сара затаила дыхание, ожидая, что скажет Лэнс.
— Здравствуй, Амелия, — поприветствовал он. — Добро пожаловать на остров.
— Здравствуй… Лэнс. Спасибо, — ответила она с облегчением. Сара обрадовалась, он принял ее за настоящую Амелию Дивайн. Сара не могла больше ничего сказать. Его образ и теплый тембр голоса лишили девушку дара речи.
— Амелия уже собиралась ложиться спать, — сообщил Чарльтон. — Она очень устала.
— О! Простите, но я не мог приехать раньше. Пришлось задержаться в банке.
Сара взглянула на Эдну.
— Лэнс работает в Коммерческом банке в городе, Амелия. Ты забыла?
— Нет. Ну, может быть, на секунду. Боюсь, что вам придется набраться терпения. После того, что со мной случилось, я действительно сама не своя.
— Мы понимаем, милая, — проговорила Эдна. Она повернулась к сыну. — Лэнс, корабль, на котором плыла Амелия, налетел на риф и затонул недалеко от мыса Кейп-дю-Куэди. В живых осталась только она и еще одна девушка.
— Боже милостивый, Амелия. Этот ужас, должно быть, навсегда оставит печать в твоей душе, — посочувствовал Лэнс.
Сара кивнула.
— Кажется, я ударилась головой, когда «Антилопа» накренилась набок, попав на риф. Свет погас, и мы все оказались словно в аду. Если я что-то забываю, пожалуйста, не думайте, что я сошла с ума…
— Конечно нет, — успокоила ее Эдна. — В подобных испытаниях выжить может только сильный человек.
— Когда будешь в настроении, я все тебе здесь покажу, — пообещал Лэнс.
