— Так что мы тебя убивать пришли! — весело загоготал второй чеченец.
— За мальчонку-то папаша миллион баксов перечислил, вот она, книжка на предъявителя! — перебил его Руслан, — В любом филиале турецкого банка! Так что вставай, с-сука! На колени!
Я с ужасом смотрел, как они подняли Шизу, поставили на колени, и Руслан упер ему в лоб ствол пистолета.
— Глаза открой! — скомандовал он Шизе. Тот открыл глаза, которые с безразличием уставились на бандита.
— Что? Не страшно? Не бойся, я тебе перед смертью еще прикольный концерт устрою! — и он повернулся ко мне, — Что, к папочке собрался? Вещи приготовил?
Его черный жгучий взгляд не сулил мне ничего хорошего.
— Только вы с папочкой, правда, такие идиоты? И оба верите, что мы тебя отсюда выпустим? — исказила лицо чечена насмешливая улыбка, — Чтобы он потом на нас охоту объявил? Да не будет охоты? Ты понял?!
— Вы же обещали! — неожиданно произнес Шиза, — Или чеченцы не держат слова?
— Заткнись, шакал! — пнул один из чеченцев его в живот, отчего Шиза дернулся и побледнел лицом, сдерживаясь, чтобы не упасть от боли, — Перед шакалами нет необходимости держать слово!
— Так что ты еще увидишь, как твой дружок первым на встречу с вашим богом отправится! А потом и ты, вдогонку за ним!
Мир рухнул на меня. Осознание обмана обдало холодным дыханием смерти, от которого все тело застыло в коме, и не было сил что-то сказать или сделать. Слезы катились по щекам, оставляя мокрые полоски. Холодный металл ствола жестко уперся мне в лоб. Разум отказывался понимать, что жить осталось несколько мгновений.
— Ты забыл спросить про последнее желание…. - тихо произнес Шиза.
— Чего? Что ты сказал? — раздраженно начал оборачиваться Руслан.
Однако обернуться не успел. Пособники Руслана прозевали движение Шизы, которым он не вставая, захватил Руслана за пояс, и резко подсекая ноги того своим телом, рванул на себя, одновременно уходя под чеченца и прикрываясь им. Раздался глухой звук удара головы о каменную стену, от которого, казалось, череп раскололся на несколько частей. Двое других бандитов на какое-то мгновение опешили, пытаясь поймать Шизу на мушку, но, не решаясь стрелять, чтобы ненароком не зацепить своего главаря.
Это было их ошибкой. В руке Шизы мелькнул пистолет Руслана. Увидев, как ствол направляется пленником на него, один из чеченцев кинулся на Шизу, пытаясь в безумном прыжке выбить у того оружие, но его встретила пуля девятимиллиметрового калибра, мощно, глухо и безжалостно ударившая в грудь. Следующая догнала рванувшегося к выходу бандита, страшным ударом сбив с ног и разворотив на выходе из тела грудную клетку.
В тусклом свете грязной лампочки медленно плавали облака порохового газа, густой запах человеческой крови и высоко вздымалась грудь Шизы.
— У нас нет выбора, — глухо произнес он, — мы должны попытаться уйти. Нас в любом случае бы убили. Обоих. Независимо от того, заплатят деньги, или нет.
Он подобрал автомат одного из мучителей, быстро обыскал их карманы и рассовал себе по карманам несколько магазинов с патронами и выкидной нож. Из рук Руслана вырвал и засунул за пазуху сберкнижку.
— Пошли, — бросил он мне, — будем мы жить или нет, зависит теперь только от нас. Моя душа умерла давно, мне не зачем жить, поэтому мне смерть не страшна. Но я брал на себя обязанность сохранить жизнь тебе. Что и буду пытаться сделать. И если ты хочешь жить — ты должен слушаться меня.
Словно в тумане, в полном отупении и прострации от происходящего, я шагнул за Шизой. На улице был день, и слепило глаза такое яркое солнце. Я попытался проморгаться, чтобы привыкли глаза, но, мгновенно оценив обстановку, Шиза потащил меня за руку в густые кусты, густо разросшиеся за нашей импровизированной тюрьмой.
Острые и колючие ветки царапали лицо и тело, скованное страхом. Хотелось упасть и замереть, чтобы никто не заметил нашего отчаянного побега, хотелось зарыться в этой каменистой земле, чтобы никто и никогда нас не нашел.
На пару минут Шиза остановился лишь через несколько километров, когда вместо легких в груди пылал, готовый разорваться огненный шар, а вместо дыхания раздавался хриплый сип. От моего бессилия у меня по щекам бежали слезы, и единственное, чего я хотел — умереть.
— Малыш, — прохрипел он, — надо держаться…. Все мучения когда-нибудь кончаются, только надо держаться…. Умереть легко…. Трудно жить….
И мы жили. Мы бежали, или вернее сказать брели по камням, лесам, кустарникам, следуя волчьему чутью Шизы. Он интуитивно выбирал самые глухие и темные места, ведя меня в одном лишь ему известном направлении.
Но, оказалось, что кроме нас, еще были люди, которые выбирали такие же места. В узком, поросшим густым лесом ущелье, мы лоб в лоб столкнулись с отрядом боевиков, когда вечерний полумрак уже начал окутывать землю. А, может быть, они искали нас. Коренастый чернобородый чеченец вышел из-за поворота тропы, что-то гортанно закричал своим отставшим спутникам, одновременно с этим вскидывая автомат, но выстрелить не успел. Короткая и точная очередь Шизы свалила его на камни.
Принимать бой было глупо, и Шиза не собирался этого делать. Единственным нашим преимуществом была высота, мы находились выше врагов, и нам до хребта надо было пробежать какой-то десяток метров, а им — около сотни.
— Да-вай! Да-вай! Впер-ред! Быст-рей! — толчками в спину подгонял меня Шиза, и запоздалая очередь высекла каменные крошки тогда, когда мы упали на вершине хребта. Тут же перекатившись в сторону, Шиза высунулся на сторону противника немного сбоку, и прицельной очередью кого-то зацепил, о чем свидетельствовали чьи-то стоны и маты. Чеченцы залегли внизу за камнями.
— Пошли! Бегом! — потащил меня вдоль хребта Шиза, хотя мне хотелось как можно быстрее сбежать вниз, в темноту ущелья и зарыться там где-нибудь в листве.
— Вниз нельзя! — направлял он меня, — Внизу нас сразу же зажмут! И не спрячешься — найдут! В горах нельзя терять высоту!
Чечены шли за нами как дикие волки. Мы не были нужны им. Мы должны были умереть. Им нужна была сберкнижка. А мы хотели выжить. Не знаю, откуда взялись силы, но я мчался по камням, словно горный баран, с трудом поспевая за Шизой. Те откровенно вели огонь на поражение, и осознание того, что я — цель, только придавало мне силы.
Знакомый мир исчез, сузившись лишь до мелькающих под ногами камней, сдавливающего грудь дыхания и свиста пуль над головой. Я не понял, что ранен, просто резкий удар подрубил ногу под колено, от чего я кубарем покатился по склону. Шиза взвалил меня на плечи, и побежал, хрипя и рыча от напряжения, а перед моей болтающейся головой на его боку все шире и шире расплывалось темное кровавое пятно.
В жизни бывают чудеса. Правда, я не понял, как они происходят. Мне было наплевать на все — на себя, на жизнь, на Шизу, когда навстречу нам вылетели какие-то люди в камуфляжной форме, они оттащили нас в сторону, потом была стрельба, бой, лежащий рядом на пожухшей листве Шиза в бессознательном состоянии, и вечернее небо, мягко и ласково нависшее над нами…
Глава 6
— Здравствуй!
Я смотрел в родные глаза отца, сидевшего на армейской табуретке возле моей кровати.
— Как ты?
— Хорошо… Как мама?
— Мы ждем тебя… Завтра самолет на Москву…
— А Шиза?
Отец окаменел.
