оставаться в таком обществе, где сошлись одновременно Айрин и Джоанна, он не мог, по причине сильного головокружения.
Кое-как отделавшись от дамского общества, Слайдер, естественно, тут же забыл, что собирался пойти «кое-куда». Он просто остановился посреди пустого коридора и, обхватив голову руками, искал ответа на мучавший его все время вопрос: что делать дальше. Неизвестно, сколько бы времени он так простоял, если бы вдруг не увидел, как из одной из дверей вышла Джоанна и быстро направилась в сторону лестницы. В одной руке она держала футляр со скрипкой, а через другую было переброшено ее аккуратно сложенное пальто. Значит, уходила совсем. Он почти что побежал за ней и настиг, когда у нее за спиной осталась вращающаяся дверь главного входа.
– Джоанна!
Она повернулась и одновременно отступила назад, как бы сторонясь от его возможного прикосновения. Слайдер это заметил.
– Куда ты идешь? – спросил он первое, что пришло ему на ум.
– Домой, – сказала она таким тоном, что Слайдер должен был понять, что куда бы она ни шла, – это его не касается. При этом лицо ее сделалось совершенно восковым.
– Джо, я очень виноват перед тобой, – сказал он. – Я был бессилен что-либо изменить. Но ты и сама видела.
Она посмотрела на него, как бы обдумывая, что ему на это сказать, но так ничего и не сказав, повернулась, чтобы уйти. Слайдер поймал ее за руку.
– Ты так мне ничего и не скажешь?
Она вздохнула и постаралась высвободить руку. А потом сказала ровным, спокойным голосом, как будто ей приходилось объяснять что-то не подающему никаких надежд ребенку:
– Если ты и в самом деле веришь, что не в силах был что-либо изменить, тогда нам больше не о чем разговаривать.
– А как я, по-твоему, должен был поступить, – спросил он в отчаянии.
– Так, чтобы это был поступок.
– Объясни, что ты хочешь этим сказать? – Но она уже удалялась от него, и было понятно, что это и был ее ответ. Слайдер поспешил за Джоанной и вновь ее остановил. – Что ты хочешь этим сказать?
– Я устала, – проговорила Джоанна. – Иду теперь домой.
В последних словах Джоанны было что-то, дававшее ему возможность надеяться, но что это было конкретно, Слайдер так и не мог понять.
– Я позвоню тебе завтра, – сказал он, отпуская ее руку. Она опять двинулась вперед, как игрушка с заводным механизмом.
– Не нужно, – сказала она.
– Что не нужно?
– Не нужно звонить, – сказала она. – Я не хочу, чтобы ты звонил.
Так вот она и ушла.
А Слайдеру ничего не оставалось, как вернуться на банкет. Там все было без изменений, как если бы он никуда не уходил. И то, что он какое-то время отсутствовал, заметила только Айрин.
– Ты нашел, что искал? – шепотом спросила она, когда он вернулся.
– Что? Не понимаю, о чем ты спрашиваешь.
Она была слишком хорошо воспитана, чтобы произносить в обществе слово «туалет», хотя бы даже и шепотом.
– Надеюсь, все в порядке? – спросила она уже нормальным голосом.
– Да. Все в порядке. А почему ты спрашиваешь?
– Потому что выглядишь ты как-то странно.
– Обыкновенно выгляжу. Устал только.
– Твоя машина здесь? – спросила она.
Вопрос заставил его насторожиться. Может, это ловушка? Как согласуется автомобиль с придуманной им легендой?
– Да, – сказал он после некоторых колебаний. – Почему ты это спросила?
Она сжала его руку и одарила улыбкой, которую – если бы так улыбнулась любая другая женщина – он счел бы обольстительной.
– Если ты на машине, нам можно не дожидаться Криппсов. Поедем домой, когда захотим.
– Мне кажется, здесь планировался еще какой-то ужин?
– Но мы не обязательно должны на нем присутствовать. Там будет много народу, и никто не обратит внимание на наше отсутствие. Скажу Мэрилин, что ты устал на работе, и сразу поедем домой.
Она и в самом деле обольщала его. Слайдер пожал плечами, и она еще раз стиснула его руку.
– Дождусь удобного момента, – шепнула она, как бы стараясь его приободрить, – и извинюсь перед Мэрилин за наш ранний уход.
Атертон стоял у окна, опираясь руками о подоконник, и глядел на улицу. День выдался серый, без
