Хэсли Одри
И в горе и в радости
1
Настойчивый зуммер будильника вернул Линду к реальности, напоминая, что уик-энд закончился, впереди рабочие будни. Вчерашняя вечеринка удалась на славу, не считая навязчивых ухаживаний Остина Ирвинга, оказавшегося весьма нетерпеливым и самоуверенным. Нельзя сказать, что Линде не понравился этот темноволосый симпатичный парень с нагловатым проницательным взглядом и игривой улыбкой. Как знать, если бы он столь решительно не ринулся в атаку, подкараулив Линду на заросшей вьюном веранде, может, она согласилась бы с ним поужинать и что-нибудь да заладилось…
От этой мысли Линда поморщилась и резко отбросила махровую простыню.
— Зачем себя обманывать, — сказала девушка вслух, — ведь не из-за того, что какой-то смазливый нахал полез к тебе с поцелуями, ты всю ночь не сомкнула глаз.
Да, ей так и не удалось заснуть. Под утро Линда хотела выпить снотворное, но мучительные и в то же время приятные воспоминания словно вернули ее в прошлое, с которым так не хотелось расставаться…
Линда направилась в ванную, и упругие струи горячего душа немного взбодрили ее.
Из кухни доносилось веселое пение Маделейн, соседки Линды по квартире. Они уже почти год работали в частной школе для девочек, но поселились вместе только пару месяцев назад, когда прежняя соседка Линды в поисках удачи отправилась за океан. К счастью, девушки отлично ладили и скрашивали друг другу одиночество.
Линда поздоровалась с Маделейн и с наслаждением вдохнула аромат утреннего кофе.
— Извини, на завтрак только кофе, — беззаботно произнесла Маделейн, — мой новый дружок оказался на редкость прожорливым. К счастью, его зверский аппетит не ограничился сандвичами… Как ты повеселилась вчера?
— Отлично, — без особого энтузиазма ответила Линда, ей не хотелось откровенничать поэтому поводу. — Пора одеваться, а то опоздаем.
Линда встала из-за стола, поблагодарив за кофе, и пошла в свою комнату.
Надев серый деловой костюм, Линда заглянула в еженедельник и тяжело вздохнула: вся ее неделя была расписана по часам.
Линда Уилсон выбрала нелегкую профессию, но ничуть не жалела об этом. После окончания факультета психологии Сиднейского университета она не без страха поступила работать в школу консультантом, но вскоре смогла найти подход к ученицам самых разных возрастов и зарекомендовала себя с наилучшей стороны.
Маделейн частенько подтрунивала над подругой, поскольку, будучи преподавателем физики, отдавала предпочтение точным наукам, где все укладывается в конкретные законы.
— На твоем месте, — частенько приговаривала Маделейн, в очередной раз, выслушав рассказ Линды о проблемах учениц, — я бы повесила в кабинете кнут и регулярно проводила с очередной акселераткой практические занятия, не тратя время на бесконечные нравоучения, которые чаще всего пропускаются мимо ушей.
Линда лишь улыбалась в ответ, предпочитая не вступать в полемику.
— Маделейн, пора! — поторопила она подругу, выходя из квартиры и доставая из сумочки ключи от машины.
Неделя действительно выдалась трудная и, приветствуя входящую в кабинет рыжеволосую Мегги Кливли, Линда с облегчением подумала, что это последнее собеседование.
Выслушав исповедь девушки, Линда удрученно покачала головой.
Куда катится этот мир? Семнадцатилетние девушки считают себя уродами только потому, что еще не лишились девственности!
— Мегги, дорогая, — сказала она со всем терпением, на которое была способна без пяти четыре в пятницу вечером. — Нет ничего ненормального в том, что у тебя пока еще нет сексуального опыта. В твоем возрасте, с точки зрения здоровья, благоразумнее его не иметь. Почему бы тебе не подождать до окончания школы? Этот год уже почти закончился. Тебе осталось меньше двенадцати месяцев до выпуска.
Линда подозревала, что отчасти проблема именно в этом. Следующий учебный год — последний школьный год Мегги — может оказаться очень напряженным. Большинство подростков в свои последние каникулы распускаются. Экзамены уже позади, наступило лето, пора бесконечных вечеринок со всеми возможными соблазнами — от спиртного до наркотиков. В таких обстоятельствах многие девушки теряют невинность, но редко планируют это загодя. Однако решение Мегги переспать со своим другом, заранее продумано и запланировано.
Послушай, я знаю, тебе, наверное, кажется, что ты безумно влюблена в этого парня, — начала Линда, — но в семнадцать лет любовь редко длится долго. На будущий год — даже в будущем семестре — наверняка появится другой парень, потом еще один… И если спать с каждым, то…
— Я вовсе не влюблена в Берта, — возразила Мегги, вперив в собеседницу дерзкий взгляд. — Я просто хочу узнать, что это такое, вот и все. Везде об этом читаешь, а кроме того, все остальные так делают.
Все остальные так не делают! — воскликнула Линда. Ее щеки порозовели, она надеялась, это походило на негодование.
— Вам легко говорить, мисс. Спорим, выто знаете, что это такое. Должно быть, у вас была толпа дружков!
Линда чувствовала, как ее лицо начинает гореть.
— Знаешь ли, молодая леди, — сказала она твердо. — Мои приятели — это мое дело. Мы обсуждаем твою сексуальную жизнь, а не мою! Кроме того, мне двадцать четыре года, а не семнадцать. Поверь, в твоем возрасте я тоже была девственницей.
И продолжаешь ею оставаться, добавил противный голос в ее мозгу. Линда нахмурилась.
— Как твой школьный психолог, — продолжала она поставленным лекторским тоном, — я даю тебе совет подождать устойчивых взаимоотношений, прежде чем сделаешь серьезный шаг. Занятия любовью не должны быть просто экспериментом, особенно в первый раз. Они должны стать совершенно, особенным переживанием двух людей, которые действительно любят друг друга. Переживанием, вспоминать и оглядываться на которое ты будешь с радостью, а не с сожалением.
Еще произнося эти слова, Линда видела, что девушка ее не слышит. Весь вид Мегги подтверждал это. Она надула губы и не поднимала глаз.
— Дороти говорила, что вы поймете, — протянула ученица. — Она сказала, что вы поможете мне, как помогли ей.
— Дороти — это абсолютно другой случай, — пробормотала Линда, уже зная, что потерпела поражение. В душе она могла быть романтиком и идеалисткой. Профессионально приходилось быть реалистичной.
Как психолог, она отвечала за здоровье ученицы. Физическое и душевное, поскольку и то и другое неразрывно связано. Приуныв, она вытащила из нижнего ящика стола пару презервативов из тех, что хранила там, чтобы выдавать подросткам, являвшимся к ней по тому же поводу, что и Мегги.
— Я весьма неохотно даю их тебе, Мегги, и лишь потому, что ты, похоже, приняла решение. Не расценивай этот поступок как признак одобрении. Дело в том, что молодые люди не слишком-то заботится о девушках, которые отдаются им без любви — закончила она поучительным тоном.
Мегги наконец, покраснела.
— Не думала, что вы такая старомодная, — пробормотала она. — Дороти говорила, что вы замечательная.
— По-твоему, замечательно быть неразборчивой? — спросила Линда напрямик.
