ловко поймал его одной рукой и приставил к столу. Рунита, посетовав, что жаркое по-императорски совсем остыло, быстро выставила на стол другие блюда, в основном паштеты, копчёности, запечённую с овощами птицу и все прочие блюда, которые, на её взгляд, не теряли своих, безусловно отменных, вкусовых качеств, даже в холодном виде.
Пока Рунита, напевая, сервировала стол, я подошел к комоду, на верхнюю полку которого официанты выставили бутылки с винами и ликерами, и стал отбирать вино к столу. Не имея в этом вопросе особого опыта и тонкого вкуса, я выбирал вина ориентируясь только по внешнему виду бутылок и красочности этикеток на них и потому, по незнанию, отставил скромную на вид, литровую посудину тёмно- зелёного стекла и весьма неказистой формы. Рунита, увидев что я там вытворяю, подбежала и быстро привела всё в порядок. Она отобрала для ужина лишь две бутылки вина, одну белого, другую красного, а когда заметила ту бутылку, которую я отставил из-за её крайне непрезентабельного вида, громко присвистнула от удивления и радостно воскликнула:
— О-го-го, а я и не знала, что у господина Лоранта имеется в подвалах настоящий императорский 'Старый Роантир'. Мастер Лори, это вино мы с тобой выпьем после ужина. Про это вино я слышала, что оно поднимает на ноги мёртвого и способно поднять тонус у самого дряхлого старика, а зрелых мужчин превращает в юношей и наделяет их вечной молодостью. Так вот он значит какой, императорский 'Старый Роантир'. Знаешь, мастер Лори, это вино хранится в древних пещерах, которые расположены прямо под главным императорским дворцом в Роанте. Оно выдерживается в бочках из лартового дерева, укутанных шкурами горных гатанов, не менее трёхсот лет, прежде чем его разольют по бутылкам и уложат в ящики, засыпав золой и пеплом от сожженных бочек, ещё на двести лет. Только наши императоры умеют делать такое вино и оно, старея, не превращается в уксус.
Дождавшись, когда Рунита поставит драгоценную бутылку в центр стола, я мысленно попросил Великую Мать Льдов Варкена и всей Вселенной не гневаться на меня и, обняв девушку, покрыл её лицо жаркими поцелуями. Рунита, подобно пирогелю, была готова вспыхнуть даже от малейшей искры. Она уже начала страстно трепетать и извиваться в моих руках, но я дунул ей в ноздри и, звонко чмокнув в кончик носа, не выпуская из своих объятий сказал наставительным тоном:
— Рун, милая, не зови меня больше, мастер Лори. Моё настоящее имя Веридор. Пожалуйста, не открывай эту тайну больше никому. Это моё секретное имя, но именно оно для меня самое главное и важное. Если ты этого захочешь, то можешь называть меня Верд, Верди, Дор, Дорси или так, как ты придумаешь сама, дорогая. Хорошо, малышка?
— Хорошо, мой милый. Я буду звать тебя Дор. — Сказала она спокойно и просто, не задавая мне лишних вопросов.
Мы сели за стол. Рунита попросила меня подтащить к столу ещё одно кресло, но я, отрицательно помотав головой, быстро подхватил её на руки, сел в кресло и усадил к себе на колени. Мне не хотелось расставаться с ней ни на одну минуту. Кресло, изготовленное галанским мастером для обычных галанских мужчин и женщин, оказалось даже слишком просторным для нас двоих и мне было очень удобно сидеть в нём с девушкой на коленях и ужинать таким вот образом. Мы начали наш ужин с птицы, запеченной с неизвестными мне овощами и сладковатыми на вкус орехами тарая, очень похожими на варкенские сладкие каштаны, но более мучнистые. В тот момент я не знал ещё, что это за птица, но повар приготовил её просто изумительно.
Впрочем, никому и ни в коем случае нельзя полагаться на гастрономические пристрастия варкенцев. Наши желудки, с их усиленной ферментацией и привитым иммунитетом к животным, растительным и целой кучей всех прочих ядов, способны переварить даже то, что у обычного человека вызовет изжогу от одного только вида, а если тот попытается представить себе из чего приготовлены некоторые варкенские блюда, то уже одно это может привести обычного галакта к тяжелому пищевому отравлению с летальным исходом. Воодушевленный вкусным запахом, я начал с края крылышка и схрумкал его до конца, запивая поочередно то белым, то красным вином, от чего Рунита сначала зашлась от звонкого смеха, а потом, в притворном ужасе закатив глаза, произнесла трагическим шепотом:
— Какой ужас, Дор, что ты наделал? Ты же съел крылышко гаураны прямо вместе с костями, дорогой.
— А что в этом такого? Разве это преступление? Косточки были такие нежные, сочные, мяконькие. — Улыбнулся я с самым невинным видом.
Рунита продолжала смеяться надо мной:
— Дор, да, ты просто гверл, какой-то. Неужели вы, кируфские горцы, все такие, Дор? Что-то я не припомню, чтобы граф фрай-Арлансо таким зверским образом расправлялся с жареной дичью.
Гверлы Галана, симпатичные лохматые домашние животные. Они подобны мифическим собакам из сказок о древней Терре и очень похожи на реальных собак самых разнообразных пород, что во множестве обитают на Дорке. Только галанские гверлы очень уж здоровенные, раза в два больше самых крупных дорканских псов, зверюги, которые не умеют лаять, но издают вместо этого громкое, грозное рычание, которое я и воспроизвел со всей надлежащей громкостью и точностью. Рунита принялась со смехом колотить меня кулачками по груди и воскликнула:
— Дор, перестань меня пугать.
Весело разговаривая, мы плотно поужинали. Последовав настойчивому совету Руниты, я запивал запеченную и жареную на вертеле дичь белым, терпко-кисловатым вином, а паштеты и сырные шарики с грибной и овощной начинкой, красным вином, на редкость ароматным, тоже терпким и немного сладковатым на вкус. Рунтита пила очень мало вина, отпивая его крохотными, аккуратными глоточками. Она время от времени поглядывая на тёмно-изумрудную, маслянисто отсвечивающую на солнце, словно стекло её было густо навощенным, бутылку 'Старого Роантира'. Только теперь я рассмотрел, что и на вид бутылка оказалась очень старой, а в её стекло намертво впились крошечные крупинки золы и пепла. Лично меня эта бутылка только насторожила. Как и у всех прочих варкенцев, у меня весьма осторожный и подозрительный характер.
Сложив опустевшие тарелки на сервировочный столик, девушка достала с самой нижней полки большой торт, красиво украшенный засахаренными фруктами, ягодами и красивыми кремовыми финтифлюшками и, разрезав его, выложила на тарелки два куска, большой для меня и маленький для себя. С невинной улыбкой она сказала мне:
— Увы, Дорси, я, конечно, знаю по книгам почти до тонкостей то, как делают 'Старый Роантир' дворцовые виноделы нашего императора. Кроме того я вычитала в одной старинной книге историю о том, как один из первых императоров династии Роантидов стал виноделом, но, к моему великому сожалению, совсем не знаю того, как и с чем его положено пить. Я ведь простая и скромная девушка из провинции. Надеюсь, что торт, его испекла тётушка Альбирана, не испортит вкуса великолепного вина.
Как мне не хотелось этого, но теперь следовало перейти к бутылке императорского 'Старого Роантира'. Со вздохом я протянул руку за бутылкой. Поставив ее перед собой, я внимательно осмотрел горлышко. Судя по внешнему виду мастики, которой было залито горлышко бутылки, она не носила никаких следов вскрытия. Однако, это вовсе не являлось гарантией безопасности, ведь виноделы императора могли изготавливать для своего господина особое вино, предназначенное для врагов императорской власти. Попробовав отколупнуть мастику ножом, я лишь убедился в том, что она имеет прочность гранита, если и вовсе не керамита. Я не стал гадать, как открывали 'Старый Роантир' галанские официанты, по всей видимости у них имелся способ, как это сделать, не уродуя посуды и потому поступил без особого затейства, просто отбив верхнюю часть горлышка вместе с пробкой и мастикой таким мощным щелчком среднего пальцы, что ему позавидовал бы и Нейзер, а тот, таким незамысловатым образом, умудрился вчера отправить в нокаут здоровенного галанца.
Рунита взвизгнула от восторга. Всё ещё сомневаясь в правильности своего шага, я неторопливо разлил вино в два больших хрустальных бокала. Как только я наполнил бокал Руниты вином, она протянула к нему руку. Тут я не выдержал и строгим, твёрдым голосом остановил её:
— Не спеши, моя дорогая, я сначала хочу проверить, действительно ли это вино такое хорошее, как ты говоришь и достойно ли оно такой прекрасной девушки, как ты, любовь моя.
Рунита обиженно надула губки, но её хватило ненадолго. Уже через мгновение она прислонилась к моему плечу щекой и, нежно лаская мою шею губами, стала с интересом наблюдать за моими манипуляциями. Посмотрев вино на просвет, я остался вполне доволен. Это был кристально чистый,
