прозрачный напиток тёмно-рубинового цвета без малейших следов помутнения и посторонних примесей. Вслед за этим я взглянул на то, как отсвечивала поверхность вина, — синевато-дымчатым оттенком по вишнёво-рубиновой глубине. В этом я также не обнаружил ничего подозрительного, но помня о том, что некоторые яды дают поразительный эффект при смешивании с винами, я продолжил органолептическое тестирование вина на предмет наличия в нём какого-нибудь опасного яда.
Обмакнув кончик пальца в вино, я потер большим и указательным пальцами, стараясь уловить нарушение консистенции напитка. На первый взгляд все было в полном порядке и я, мысленно припоминая от каких ядов защищён с детства, отпил маленький глоток, напряженно пытаясь определить, есть ли в нем привкус какого-нибудь яда. Вино оказалось маслянисто-густым и великолепным на вкус, ароматным, одновременно и терпким и приятно-сладковатым, со сложным букетом. В нём, явно, не было привкуса ни одного из знакомых мне ядов, а перепробовать их мне пришлось великое множество ещё в годы моего детства на Яслях и позднее в клане.
Вино чем-то напоминало мне Руниту потому, что было с одной стороны смелым и отрытым, а с другой таинственным, загадочным и изящным. Вместе с тем их роднило и то, что оба продукта галанской цивилизации, были способны давать невыразимое наслаждение и радость. Хотя привкуса какого-либо из известных мне ядов я не ощутил, это ещё ни о чем не говорило. Как не приятно держать на коленях юную обнаженную девушку, чья кожа так приятно пахла цветами, но я встал и усадил её в кресло. Рунита нахмурилась и обиженно поджала губы, недоумевая от моего, внезапно принятого, решения, но уже секунду спустя она встала в кресле на колени и, положив изящный, овальный подбородок на его спинку, обитую тёмно-бордовой мягкой кожей, стала с насмешливой улыбкой смотреть на меня.
Вытащив из шкафа один из своих многочисленных кофров, я достал из него молекулярный тестер, им, поначалу, тайком, но зато часто, пользовался Нейзер, долго опасавшийся есть острые галанские блюда, и вернулся к столу. Этот прибор Нэкс даже не замаскировал под туземные безделушки, так как он и без того похож на изящную дамскую пудреницу. Капнув вином на гладкую поверхность приёмного лотка, я нажал на кнопку и на миниатюрном дисплее тотчас загорелась надпись:
'Пищевой продукт. Не опасен. Содержит 21,3 % алкоголя. Употреблять в разумных количествах.'
Я поторопился выключить приборчик, пока эта нудная штуковина не стала выдавать мне, с педантичностью энциклопедии, строчка за строчкой всё, что она знала об алкоголе, включая полный химический состав вина. Ловко забросив тестер обратно в кофр, стоявший открытым возле шкафа, я поднял девушку на руки, снова сел в мягкое кресло и усадил её к себе на колени. Вдыхая запах её волос, я немедленно поднял свой бокал и радостным голосом объявил:
— Всё, моя милая, ты можешь смело пить это вино. Оно не отравлено и действительно имеет превосходный вкус.
На девушку мои слова произвели странное впечатление. Она вся так и сжалась в комочек у меня на коленях и задрожала. Я погладил её по спине успокаивая, но она, вдруг, спросила меня дрожащим, жалобным и почти плачущим голосом:
— Ты не дал мне выпить это вино потому, что боялся за меня? Ты боялся, что это вино может убить меня, так ведь?
Она уткнулась лицом мне в грудь, что-то прошептала, а затем стала пылко целовать меня в грудь, в шею, в лицо. Губы её при этом так и пылали. Наконец, она успокоилась, положила голову мне на плечо и произнесла вполголоса:
— Дор, но ведь ты попробовал это вино первым, ты ведь мог умереть, если бы оно было отравлено.
Держа бокал в руке, я насмешливо сказал ей:
— Рунни, малышка, старина Дорси имеет чертовски крепкий желудок и иммунитет к доброй сотне ядов, включая даже некоторые такие, которые способны украсть у человека душу и сделать его чьим-либо рабом. Так что, моя сладкая, не волнуйся за меня. Таким примитивным и унылым образом, никто не сможет отправить мою душу к звёздам. Послушай-ка, дорогуша моя, мы будем, наконец, пить это вино?
Рунита засмеялась счастливо и беспечно и воскликнула:
— Да, Дор, да! Мы будем пить это вино!
Мы наслаждались прекрасным вином и выпили всю бутылку 'Старого Роантира', а потом выпили ещё полбутылки великолепного ликёра и съели почти весь торт. А потом мы лакомились вкусными, сочными фруктами, которыми так богат Галан. Рунита весело болтала ногами и задорно хохотала над моими простоватыми шутками, вольным пересказом анекдотов, популярных в среде техников-эксплуатационщиков. Потом я отнес её на руках в ванную комнату. Косметическая эмульсия к тому времени загустела и дошла до нужной кондиции, став маслянисто-тягучим и медово-янтарным на цвет кремом, хоть бери, расфасовывай его по флаконам и начинай торговать. Рунита никак не могла понять, зачем ей нужно было принимать эту необычную и странную на вид ванну, но, после недолгих уговоров, я погрузил девушку в медово-густую, янтарную субстанцию и сделал ей самый великолепный массаж, который только умел делать. Когда она встала из ванны, то её кожа засияла ещё ярче. В тот момент это оказалось то немногое, что я мог сделать для здоровья своей девушки.
Когда мы снова вернулись на кровать покрытую синим мехом, солнце Галана уже зашло за горизонт и в нашей комнате стало совсем темно. Шкура барса окутала наши тела приятной прохладой и, хотя мы плотно поужинали, уже через несколько минут ощущение тяжести в желудке пропало. Нас охватил такой восторг, словно мы парили высоко над поверхностью планеты на тёмно-синем, прохладном облаке. На небосклоне взошла Старшая Сестра, одна из трёх больших лун Галана и комната озарилась призрачно- сиреневым светом. Синий мех в свете Старшей Сестры чудесно искрился, а тело девушки светилось изнутри, подобно драгоценному лурийскомй опалу с планеты Гидастис.
С восходом Второй Сестры, который последовал спустя полчаса, я, вдруг, ощутил невиданный прилив энергии и, судя потому как глубоко и часто задышала Рунита, она тоже ощутила нечто подобное. Стоило мне только прикоснуться губами к её телу, как оно содрогнулось от нахлынувшей страсти и наше любовные игры начались заново, только теперь бешеная страсть, терзавшая наши тела днем, уступила место мягким и нежным, почти невесомым ласкам. На этот раз синий барс уже не был так требователен к нам и вскоре дал передышку. Это уже походило на наваждение, магию чистой воды, и в тот момент я, как и Рунита, стал относиться к нашему любовному ложу, как к живому существу, хотя прекрасно понимал, что это всего лишь большая шкура с длинным и шелковистым мехом тёмно-синего цвета, снятая с хищной, зубастой твари размером с грузовую антигравитационную платформу-автомат.
Мне тогда всё же показалось, что это всего лишь игра моего воображения или ещё что-нибудь эдакое, что именно в тот момент я не знал и даже не пытался определить этот феномен более точно, но синий мех, вдруг, из прохладного стал тёплым и наши обжигающе горячие тела быстро остыли. Спать нам не хотелось, я запалил газовые рожки и мы лежали обнявшись и спокойно разговаривали. Я невнятно и иносказательно рассказывал Руните о своих приключениях в далеких странах, а она выслушивала мои истории с лёгкой, ироничной улыбкой. О себе она говорила неохотно и односложно и лишь сказала мне, что она сирота. Рунита дала мне понять, что не хочет рассказывать о себе сейчас, в эту ночь, полную счастья, которая пришла на смену дню, полному чудесных и удивительных превращений.
Девушку гораздо больше интересовало то, как долго продлится её счастье, хотя она и не задала ни одного прямого вопроса, а лишь спрашивала, кто ждёт меня в Зандалахе. Узнав же о том, что я не женат и что у меня нет детей, она посочувствовала мне и, вдруг, разозлилась на всех женщин Кируфа сразу. Перебирая длинные пряди моих седых волос, которые всё же слегка потемнели и стали мягче после того, как их сначала омыли растворителем пластиплоти, затем галанским шампунем и после всего прошлись по ним ещё и косметической эмульсией, которая столь же полезна как для кожи, так и для волос, Рунита, вдруг, замерла и спросила меня как-то очень робко, нежно и задумчиво:
— Дор, почему ты носишь такие длинные волосы?
— В них заключена вся моя сила, Рунни. — Ответил я машинально и нисколько не задумываясь. Для меня, как для варкенского клансмена, давно достигшего совершеннолетия, это единственно разумный и правильный, по сути дела, ответ. Длинные волосы, пусть даже не заплетённые в брачные косички, то немногое, что показывало окружающим мою сенситивную Силу, которой я, повинуясь собственному обету данному вольным торговцам, не пользовался вот уже почти двести двадцать пять стандартных
