великана Битюга-Николеньку. Но только поначалу, а потом, годика через три, выходил против него уже с опаской.
Таких эстансий у нас имелось пять дюжин и они были разбросаны по всей Латинской Америке. Мы с Алой побывали практически во всех и чему там только не научились. Даже стали боевыми пловцами ничуть не хуже наших золотоискателей. Поначалу народ ещё ныл, но потом все втянулись и побыть десять дней в военном лагере, а они были разбросаны от арктических льдов на Аляске и до экваториальных джунглей, стало чуть ли не самым лучшим средством для снятия стресса. Муштровали наши наставники также и американских парней, а вместе с ними солдат и офицеров из президентских гвардий. Зато те из вольнонаёмных рабочих, которые туда попадали за серьёзные провинности и не слишком серьёзные преступления, уже через полгода божились и клялись матерью, что они исправились и больше не будут причинять нам никакого беспокойства. Загоняли туда для исправления и некоторых гереро, после чего даже самые буйные становились на редкость здравомыслящими и покладистыми людьми.
Начиная с девятьсот девятого года, когда все наши предприятия стали постепенно вступать в строй и производить продукцию, в наших городах был установлен особый режим секретности. Те люди, которые в них жили и работали, прекрасно знали, что мы готовимся к тому, чтобы остановить надвигающуюся Мировую войну и даже знали причины, по которым она скорее всего случится. Выпустив джина науки из бутылки, мы и сами не ожидали, как быстро это начнёт менять мир. В Российской империи, Старом и Новом Свете грянула мощнейшая научно-техническая революция. Шутка ли сказать, уже в девятьсот девятом году сначала в Соединённых Штатах, а затем и во Франции само собой появилось телевидение. Почти все станки нулевого поколения, а их мы закупили очень много, были пущены в переплавку, зато сначала все станки первого, а затем и второго поколения, отработав совсем немного, только для того, чтобы воспроизвести себя в новом облике, были проданы в Старом и Новом Свете, а также отправлены в Российскую империю и уже в девятьсот восьмом году произошло техническое перевооружение промышленности.
Поступили в США, Россию и даже Испанию станки третьего поколения, правда, без ЧПУ. Естественно, что уже к одна тысяча девятьсот десятому году автомобили 'Мерседес-Монарх' стали казаться анахронизмом по сравнению с русскими и американскими автомобилями, очень похожими на 'Победу', 'Зим' или 'Cadillac Sixty-Special' казались анахронизмом. Появилось множество мотоциклов, но что самое главное, по всему миру бешеными темпами строились дороги с асфальтобетонным покрытием, чему очень сильно способствовали поставки битума из Венесуэлы и России. Ну, а Голливуд и Ялтинская киностудии, соперничая друг с другом, стали законодателями новых мод и у женщин появились стройные ножки, открытые почти до колена, а из-за разрезов на юбках и чуть выше. Самый большой вклад в дело эмансипации сделали две 'летающие польки', а самолёты марки 'Полония' стали предметом жгучей зависти многих мужчин. Магдалена и Катарина купались в лучах прожекторов, вкусили плодов от славы и мировой известности, но при этом не забывали, что всему этому они обязаны трём молодым русским инженерам и России.
В США, Европе и России чуть ли не каждый день появлялась какая-нибудь техническая новинка, вот только про наши новые машины, самолёты и корабли никто, кроме тех, кто был допущен ко всем секретам, не знал. Ну, а к некоторым секретам были допущены только те члены нашей команды, которые, покинув двадцать первый век, отправились в начало двадцатого. Наконец-то настало время тряхнуть и мне сединами. Появление на свет сверхминиатюрных радиодеталей и комплектующих, а вместе с ними мощных персональных компьютеров и вместе с ними сверхмощных суперкомпьютеров, позволило нам приступить к изготовлению первых спутников связи, а вместе с ними ещё и спутниковых телефонов и на этом направлении были сосредоточены усилия почти двух тысяч специалистов в этой области. Ещё три тысячи специалистов, среди которых были Константин Циолковский и даже совсем юный Фридрих Цандер, 'навалились' на ракеты и в конце девятьсот девятого года с космодрома 'Кавиана' начали стартовать одна за другой наши первые ракеты.
Это были твердотопливные ракеты, использующие в качестве топлива алюминий и перхлорат аммония. Они были больше размером, чем ракеты 'Тополь-М' и 'Булава', выпускающиеся когда-то в России на Воткинском заводе. Длина нашей первой ракеты 'Буревестник', которую ракетчики за что-то прозвали 'Кракозяброй', составляла тридцать два метра без головной части и сорок пять с головным отсеком, в котором помещалось сразу пять спутников связи, оснащённых к тому же мощными цифровыми фото и телекамерами с внушительными фотообъективами. Диаметр ракеты был чуть больше трёх метров и она представляла из себя очень грозное оружие, но никогда им не была. Каждый спутник весил полторы тонны и был рассчитан на пять лет эксплуатации, но некоторые прослужили все семнадцать. У ракетчиков всегда так. Всего за два месяца было произведено восемь пусков и начиная с марта одна тысяча девятьсот десятого года мы обрели надёжную спутниковую телефонную связь и плюс к этому систему навигации, позволяющую определить, где ты находишься за считанные секунды. Это была наша самая впечатляющая победа.
Начиная с этого момента мы получили возможность следить из космоса за тем, что происходит на Земле с очень высокой точностью, но что самое главное, теперь у меня в кармане лежал спутниковый телефон 'Гамаюн'. Однако, ещё задолго до того знаменательного дня, когда мы обзавелись спутниковой связью, практически сразу после того, как были собраны первые компьютеры, я засучил рукава и взялся за любимую работу, стал конструировать и изготавливать всевозможные 'жучки'. Разведка всегда окутана ореолом тайны, а благодаря этому дурацкому бесконечному циклу фильмов 'На службе его императорского величества', который был безбожно содран некоторыми моими друзьями, так и не переставшими снимать художественные фильмы, с пресловутого 'Джеймса Бонда', только нашего, рязанского замеса, принято считать разведку делом жутко романтическим и полным приключений и подвигов, а ведь это не так.
Работа разведчика в какой-то мере сопряжена с опасностью, но только в том случае, если он полный кретин или в 'конторе' завёлся крот. Даже у нас, когда мы, выдавая себя за туристов шныряли тот тут, то там, чтобы определить те радиочастоты, на которых работала аппаратура связи нашего противника, девяносто процентов времени и сил у нас уходило на поддержание легенды. Но мы-то были при этом грушники, то есть 'сапоги' из военной разведки Советского Союза. У разведчика-нелегала, то есть у 'пиджака', на это уходило все девяносто восемь процентов времени и сил, и лишь два процента в лучшем случае он работал, чтобы выполнить какое-то задание. Вместе со мной и моими ближайшими заместителями и помощниками в прошлое отправилось несколько сотен бывших разведчиков и все они, как 'сапоги', так и 'пиджаки', имели очень высокую квалификацию. И тем не менее работу разведчика невозможно представить себе без специальных средств, а это очень обширный список.
Моими специальными средствами были когда-то в радиоприёмники и магнитофоны, купленные в самом обычном магазине, да плюс к этому большая лупа, пара паяльников, кое-что из радиодеталей и пистолет 'Glock 17' калибра девять миллиметров, с корпусом изготовленным из прочного, огнеупорного пластика. С тех самых пор у меня выработалась вредная привычка, касающаяся оружия — выхватил, сразу стреляй. Это потому, что у пистолета 'Glock 17' нет предохранителя. Вот только за время нашей работы за рубежом никому из нас не пришлось стрелять ни разу и всё потому, что командиром нашей разведгруппы был Дьякон, а он всегда выстраивал нашу работу таким образом, что мы подходили к исследуемому объекту незаметно и также незаметно уходили. Тот разведчик, которому пришлось применить оружие или того хуже, пустить в ход кулаки, не разведчик, а какой-то бандит из подворотни. Разведка дело тихое и незаметное. Так что хотя мы все стреляли отменно, да, и бойцами были неплохими, применять свои специальные навыки нам не приходилось ни разу.
Это уже потом, когда мы ушли из ФСБ, каждому из нас не раз и не два приходилось пускать в ход и силу, и знание приёмов из области боевых единоборств. Мы ведь все пережили такое сложное время, как лихие девяностые и при этом не имели высокопоставленных покровителей или каких-то особых связей в верхах, чтобы заниматься серьёзным бизнесом. Даже ЧОП, созданный Дьяконом прозябал, так как в то время бандитские ЧОПы действовали куда эффективнее и толку от того, что мой командир был одним из лучших стрелков, а Битюгу не было равных в боевых единоборствах, не было почти никакого. Они ведь никогда не нарушали закон. Всё изменилось только тогда, когда мне пришла в голову идея создать 'уздечку' для 'мула'.
Один мой знакомый программист из ФАПСИ написал замечательную программу, способную практически безошибочно анализировать разговоры и 'выявлять' среди потока болтовни опасные, но для
