жестокие правила были установлены в нём. Однажды став членом этого ордена, уже нельзя из него выйти никогда, а кара за предательство была одна — смерть. Это меня настораживало, как и то, что никто из моих троих новых друзей не знал, каковы конечные цели ордена. В том, что они есть, я не сомневался, но не знал, чего именно добивается Логерс Деверталь, двенадцатый Великий магистр, который сдержанно кивнул мне и сделал рукой приглашающий жест. Уверенной походкой властителя он направился к громадным дверям. К нам со всех ног бросились маги, мы передали им лошадей и пошли вслед за Большим Боссом.
Внутри главная башня ордена, в подвале которой располагался небольшой порт для военных кораблей, выглядела довольно скромно. Никакой позолоты, гобеленов на стенах и ковров на полах. Нищенской её убранство тоже нельзя было назвать. Зато в замке имелся магический лифт, на котором мы поднялись на самую верхотуру, в рабочий кабинет Великого магистра, выше которого находился маяк. Тоже магический. Кабинет у Логерс Деверталя был просто громадный. Он не стал корчить из себя особу голубых кровей и пригласил в него всех нас, правда, моим спутникам во главе с Питом он предложил пройти в самый дальний угол, где подле камина стояло с дюжину кресел. Меня и Белокурую Салвинг он повёл мимо огромного круглого стола для заседаний в просторный эркер, перед которым стоял здоровенный письменный стол. За монументальным резным креслом в эркере стояло вокруг низкого столика несколько мягких кресел поменьше. Логерс заботливо усадил в кресло Салли, сел напротив, застыв в напряженной позе, и как только я сел рядом с юным гением, настороженно спросил:
— Лем, ты ведь Годернаут Разрушитель?
Вопрос был поставлен ребром, но я не собирался отвечать на него коротко и просто, а потому сказал со вздохом:
— Это как посмотреть, Логерс. Видишь ли, я никакой не пират и, тем более, не барон, а пришелец из другого мира и к тому же маг-воин. Уже исходя из этого я вполне могу быть Годернаутом, а это, как ты понимаешь, не имя, это всего лишь должность, которую определили для всякого мага-пришельца, обладающего соответствующими достоинствами, Боги Ринора. Поспешу тебя заверить, во всём, что касается разрушений, я как раз именно такой маг-воин. Вот уж чему-чему, а этому делу меня уже не нужно учить. Дурное дело не хитрое, Логерс, ломать не строить, душа не болит, как часто говорят многие из моих друзей. Вопрос заключается в другом, а стоит ли ломать всё подряд? Что ты на это скажешь, старина?
В разговоре с Логерсом Деверталем я сразу же решил избрать дружеский, чуть ли не запанибратский тон. Тому это не очень-то понравилось. Великий магистр нахмурился и проворчал:
— Что-то я не пойму тебя, Лем Додберри. Так ты Годернаут или нет? Извини, но я уже не в том возрасте, чтобы разгадывать загадки.
— А я не в том возрасте, когда человеком можно манипулировать и заставлять его что-то делать против своей воли. — Резко парировал я и с улыбкой добавил — Видишь ли, Логерс, меня в самую последнюю очередь волнуют пророчества ваших Богов. Тем более такого бесбашенного типа, как этот ваш Краган, Бог войны. Многие вещи на Риноре повергли меня в ужас, но это вовсе не говорит о том, что я тут же развяжу на этой планете большую войну, сопряженную с множеством жертв. Извини, но я не простой маг-воин, а несколько особый и наношу по врагу избирательные, точечные удары, зато изо всех сил. Поэтому я буду вести войну так, как привык это делать и в чём имею большой опыт.
Мой ответ почему-то возмутил Великого магистра. Сердито насупившись, он чуть ли не прорычал:
— Не говори ерунду, мальчишка! Когда речь идёт о таких чудовищах, как колдуны-сенторы, фаргары и многие другие негодяи, уже нельзя отделаться уничтожением одних только главарей. Боги ведь не случайно пометили каждого, кто переступил ту черту, которая отделяет человека от зверя. Поэтому если ты Годернаут Разрушитель, то должен уничтожить их всех, а мы тебе в этом поможем. Наш орден именно для того и был создан когда-то, чтобы стать основой, костяком армии Годернаута.
Широко улыбнувшись, я решил зайти с другой стороны и поспешил задать Великому магистру такой вопрос:
— Логерс, старина, объясни мне, что означает слово годернаут?
Старый маг опешил, но быстро взял себя в руки и буркнул:
— Будто ты не знаешь, Лем. Годернаут это Последняя Битва сил Добра и Зла с большой буквы, которая кровью очистит Ринор.
— Ну, да, как же, Армагеддон. — Усмехнувшись, сказал я и, сурово нахмурившись, спросил — В которой, как ты, наверное, полагаешь, можно ни о чём не сожалея уничтожить миллионы ни в чём неповинных людей.
Белокурая Салвинг, молча глядевшая то на меня, то на Великого магистра, удивлённо подняла брови и спросила:
— Лем, но разве не так? В любой битве гибнут люди, а если придёт Годернаут, то больших жертв просто невозможно избежать.
— Цыть, малявка! — Рыкнул я на гения — Не тебе говорить об этом. Да, и Богам Ринора тоже лучше отойти в сторонку и помолчать, когда майор Лем Додберри берётся за дело. — Салли сразу же обиженно надула губки и я, видя, что её васильковые глаза вот-вот наполнятся слезами, сменил гнев на милость — Девочка моя, разве богиня Линия даровала тебе способность исцелять людей и возвращать старикам молодость для того, чтобы ты превратилась в ходячее кладбище? Нет, моя белокурая красавица, ты ни в коем случае не должна превращаться в чудовище, именем которого матери будут потом пугать непослушных детей.
Тем самым я, заодно, остудил ещё и Великого магистра. Взгляд старого Логерса Деверталя сделался задумчивым и тот спросил:
— Хотя твои слова и противоречат пророчеству Богов Ринора, сэр рыцарь, я не могу относиться к ним, как к глупым и несерьёзным. Увы, но я вынужден согласиться с тем, что в некоторых случаях силы Добра, сражаясь с силами Зла, могут причинить людям ничуть не меньше горя и страданий, чем само Зло. Что ты собираешься предпринять в таком случае? Тем более, если тебе известны особые способы борьбы со Злом.
— Ну, не такие уж они и особые, Логерс, — с улыбкой ответил я, — в твоём ордене тоже ведь есть воины-призраки. Понимаешь, старина, я намерен учинить на Риноре этот самый Годернаут, но не тотальный, а потому буду воевать с силами Зла применяя политику кнута и пряника. Поэтому хотя я и стану Годернаутом, буду не столько Разрушителем, сколько Строителем. Поверь мне, Логерс, уже в первые же дни я увидел в твоём мире помимо откровенного, ничем не прикрытого Зла ещё и таких людей, которых где угодно, даже на Скайриноре, где живут драконы, будущие Боги, их каждый назовёт праведниками и созидателями. Ты не смотря на то, что посылаешь к некоторым типам своих воинов-призраков, тоже не кажешься мне злодеем. В противном случае я не прибыл бы в твою крепость с дружеским визитом. А теперь скажи мне, старина, готов ли ты встать под знамёна Годернаута Строителя?
Такими своим словами я вогнал в ступор не только Великого магистра, но и свою ученицу. Белокурая Салвинг, растерянно хлопая длинными, пушистыми ресницами, изумлённо воскликнула:
— Лем, но как? Как строя, а не разрушая, ты собираешься победить всё то Зло, которое пропитало Ринор?
— Каком кверху, — насмешливо откликнулся я и, не желая втолковывать юной красотке простейшие истины, громко позвал её небесную подругу — Лирия, милочка, спустись к нам. Я обещаю угостить тебя просто божественным завтраком, моя красавица.
— Иду, мой мальчик, — тихо донеслось откуда-то сверху и я, поднимаясь из кресла, широко улыбаясь, спросил — Логерс, ты не будешь против, если я сам накрою на стол? Для таких случаев у старины Лема имеются в бездонном складе особые угощения, приготовленные на скайриноре самим Необралтом, самым великим магом-кулинаром. Гервиал, Верховный повелитель драконов Скайринора, из-за этого не отпускает Небби в какой-нибудь юный мир, чтобы тот стал там Богом.
Такие мои речи привели к тому, что Лирия появилась в кабинете Великого магистра ордена Пурпурный Лаонт даже раньше, чем я принялся накрывать на стол. Осветив здоровенное помещение светом своей небесной красоты, богиня весело защебетала:
— Лем, мальчик мой, что же ты не сказал, что все те блюда, которыми ты меня угощал, приготовлены не кем-то, а самим Необралтом. Да, парень, кстати, как тебе удалось заставить его поработать на себя? Он
