Разумеется, приняты были в расчет и прочие ее достоинства: ум, основательное образование, усидчивость и живость мысли, а также прочая, прочая, прочая… что делало очень красивую женщину очень редкой, опасной и полезной одновременно.
Смотря для кого и при каких обстоятельствах.
Надо ли говорить, что спустя совсем недолгое время, она уже работала не фирме, малоизвестной, но процветающей., со сложной разветвленной структурой, большим количеством сотрудников самых разных и неожиданных специальностей и обширной клиентурой, в списках которой, можно было встретить как персон широко известных и даже знаменитых, так и скромные имена говорящие о многом только очень узкому кругу людей.
Впрочем, полный состав клиентов фирмы, тоже был известен более, чем узкому кругу людей, состоящем из двух — трех человек.
Красавице доводилось работать с людьми очень разными и помогать им, используя свои профессиональные знания, решать самые разные проблемы: от назначения на пост руководителя крупнейшего банка страны, до успешного проведения переговоров, на кону которых стояли суммы с большим количеством нулей на конце.
Ей приходилось выбирать клиентам галстуки, но это услуга была отнюдь не из сферы иммиджмейкера, и предлагать дату, на которую следует запланировать встречу с тем или иным лицом, отправиться в некую поездку, а то и просто подписать какой — ни — будь ничего не значащий с виду документ.
Она вполне справлялась со своей работой, была ею увлечена и довольна.
Ее больше не притягивали к себе закрытые двери.
Потому что, она легко могла теперь проникнуть за любую из них.
Но главное — в ее силах было направить течение жизни за этими плотно закрытыми дверями в любое русло, какое потребовалось бы на данный момент фирме.
И потому земляничные поляны и реки с кисельными берегами, которые, действительно, скрывали от любопытных и завистливых глаз высокие двери, ее больше не интересовали.
Она легко могла сделать приторный кисель горьким, а землянику превратить в смертельно опасную волчью ягоду.
С той памятной встречи в маленьком ресторане, она всего лишь несколько раз еще встречалась с мужчиной в дымчатых очках и тонкой щеточкой седых аккуратных усов, которого мысленно стала звать Благодетелем.
Он был, если не самым главным, то одним из руководителей приютившей ее могущественной фирмы.
В последнем, она уже нисколько не сомневалась.
Потому, что в стране проходили выборы; менялись министры и целые кабинеты министров; лопались, как воздушные шарики, финансовые и промышленные гиганты; олигархи, вчера еще добродушно похлопывающие по плечу президента, оказывались вдруг изгоями; а малоизвестные, серые личности триумфально занимали места на политическом и финансовом Олимпе.
В той или иной форме, к этим переменам почти всегда имела отношение ее фирма.
И надо было быть совсем глупой и наивной девочкой, что бы, зная это наверняка, сомневаться в ее могуществе Рядом с ней, каждый в своей области, работали такие же молодые, толковые, а порой и откровенно талантливые специалисты, и каждый знал ровно столько, сколько положено было ему знать для качественного выполнения своей работы.
Что же касается руководителей, то немногие из них, которые иногда попадались на глаза, были чем-то неуловимо похожи на Благодетеля, а ее профессиональных знаний было более чем достаточно. чтобы понимать, что задавать вопросы людям подобного психологического типа — дело зряшное, а порой — и опасное для жизни.
Но Благодетель однажды снова вспомнил о ней, и в трубке телефона прозвучало короткое сухое предложение где — ни — будь поужинать, правда уже не на днях, как первый раз, а именно сегодня вечером ' И никакого интима! ' — добавил он без тени улыбки, просто давая понять, что помнит все.
Они встретились в другом ресторане, но удивительно напоминающем первый, таком же тихом, респектабельном, но малолюдном.
Очевидно, он любил такие рестораны, а может, специально подбирал и коллекционировал их для подобных встреч, но как бы там ни было, все происходило почти так же, как в первый вечер.
Зал был почти пуст, и едва официант, приняв заказ, неслышно удалился, Благодетель сразу же перешел к делу — Тобой довольны. И ты, насколько мне известно, тоже довольна работой.
— Да. Спасибо.
— Не за что. Я также, как и ты, стараюсь добросовестно делать свою работу. И теперь намерен продолжить.
— Новое направление?
— Можно сказать, и так. Сколько тебе лет? Прости, мы говорим как коллеги.
— Ничего. Скоро — тридцать.
— И ты не замужем — Вы же знаете про меня все.
— А почему?
— А некогда. И, если честно, не интересно.
— Верю. Это издержки профессии. Какой смысл выходить замуж за кусок глины.
— Как это?
— Но ты же можешь из кого угодно вылепить что угодно, я не прав?
— Ну-у, звучит, конечно, лестно, но если без ложной скромности…. Как вы учили.
— Само-собой, без нее — Тогда — верно. Могу.
— И потому скучно?
— Наверное. Я как-то не задумывалась над этим.
— А пора.
— Вы меня сватаете?
— Не за себя — Это понятно — Да, увы, это понятно.
— Но направление, которое я хочу предложить тебе, это как раз из этой области — Надо стать чьей-то женой?
— Совершенно верно.
— Для того, чтобы к чему-то кого-то подготовить?
— Снова — в точку.
— А без женитьбы — никак?
— Подготовить — возможно, но дальнейшее — нет.
— То есть, с ним надо будет работать все то время, пока он будет занимать нужный пост?
— Умница. Ты меня радуешь.
— А потом?
— Потом? «Потом», я думаю, наступит не скоро, и к тому времени ты сама, скорее всего, захочешь оставить все, как есть.
— Вы думаете, я влюблюсь?
— Это — вряд ли. Но обязательно родишь детей, и вообще, тебе должно быть комфортно в этой роли.
— Кем он должен стать?
— Браво! Ты даже не спрашиваешь, какой он из себя и сколько ему, по меньшей мере, лет?
— Но это ведь ничего не изменит, если решение принято?
— Верно. Знаешь, я должен восторгаться тобой.
— Но вам отчего-то не хочется?
— Да. Мне отчего-то не восторгается…
— Отчего?
— Не знаю — Сказать?
— Скажи. А впрочем — не надо. Я знаю, и ты знаешь, что я знаю. Так?
— Так.
