могли и сломить нас, так как их силы были чуть ли не втрое больше наших и подготовку они имели отличную.
После того, как девушки перевели нас из состояния боевой машины во вполне гражданское, нам и самим как-то расхотелось лезть в горы или нырять с острогой в пучины моря. Рыбалкой же и охотой мы по большому счёту пресытились ещё на Арии. Да, нам действительно больше всего был нужен тихий и спокойный отдых без адреналина и мы могли найти его только на таком курорте. Столь большими компаниями, как наша, в Санта-Барбару никто не приезжал и это, как мы сразу догадались, было ещё одно испытание. В этом сонном и ленивом городке уже находилось несколько сотен космодесантников и мы легко определяли друг друга по множеству едва заметных признаков, но они были здесь уже чуть ли не старожилами. Мы лишь обменивались понимающими взглядами, улыбками и кивками, но не собирались большими компаниями, чтобы оттянуться, как раньше.
Уже на следующий день, на пляже, к Томе стал клеиться какой-то парень, а я искоса с улыбкой поглядывал на них и молчал. Вскоре она что-то тихо сказала ему и этот рослый, даже повыше меня, атлет переключил своё внимание на Эрику. Вскоре мы познакомились. Парня звали Теренсом и он был инструктором по выживанию в дикой природе. Когда же он спросил меня, кто я по профессии, то, немного подумав, мне не пришло в голову ничего лучше, как ответить:
— Вообще-то мы с тобой коллеги, Теренс, только я не инструктор, а просто специалист по выживанию, но не только в дикой природе, а вообще везде, где угодно. Мои друзья тоже.
— Это заметно, — ответил парень, — за твоей расслабленностью я ощущаю пружину, но она не сжата до предела и это главное.
Мысль показалась мне довольно глубокой и я согласился:
— Да, в нашей профессии это действительно главное. Нельзя постоянно быть напряженным, иначе можно запросто сгореть, но здесь нас ждёт целый месяц полной расслабухи. Пока не обгорю, даже не стану переворачиваться.
Теренс рассмеялся:
— Пит, а тебе ведь и в самом деле пора подставить солнцу спину.
От его слов я внутренне передёрнулся. Мне вспомнился наш уже давний разговор про боевых пидоров Александра Македонского и я, чтобы случайно не вляпаться в знакомство с дерьмом, принялся читать ближние мысли парня. К счастью он был вполне нормальным мужиком, вот только запал на Тому, а мне совершенно не хотелось проводить ночь без неё. Поэтому я усмехнулся и сказал вполголоса:
— Тома, я кажется рискую обгореть с фасада. Выручай меня. Либо ты ляжешь на меня и заслонишь от солнца, либо это сделаю я и тогда у меня будет загорать спина.
— А ты жулик, Питбуль, — мысленно сказала моя фея и утомлённым голосом предложила, — Пит, перебирайся лучше ты на мой топчан, а то мне лень вставать.
После этого Теренс окончательно переключил всё своё внимание на Эрику, а я шепнул на ушко девушке:
— Ты спасла нас обоих. Терри от жестоких побоев, а меня от тюрьмы, Тома, поэтому можешь попросить меня о чём угодно.
— Хорошо, — улыбнулась девушка, — поплыли на ближайший островок, где никого нет и мы сможем побыть вдвоём.
Таким оказался только седьмой островок. На нём-то я и узнал, что через три дня девочки улетают на 'Крыльях ночи' на Арию. Мы ведь были далеко не единственными парнями, которых нужно было вытолкать в миную жизнь. Перед отлётом они поставили нам такую боевую задачу — ничем не выдать, что мы отставные космодесантники. В городке оставалось несколько десятков офицеров из их службы, так что за нами было кому наблюдать. Покинутые своими нежными феями, мы недолго грустили и вскоре стали, как и все остальные парни, знакомиться с девушками, вот только нам из-за того, что мы были телепатами, было легче, чем им. Месяц пролетел быстро и вскоре мы отправились в космопорт. Лететь на Землю на рейсовом звездолёте, битком набитом народом, нам не улыбалось. Обратный полёт не обещал ничего приятного и я стал пристально оглядывать огромный холл.
Вскоре я высмотрел в углу то, что искал, контору по прокату комояхт и космокатеров. Как всякая порядочная Мамаша, не только я, но и мои мастер-сержанты имели пилотские права и могли управлять практически любыми типами звездолётов. Подняв руку, я трижды покрутив пальцем в воздухе, предлагая тем самым взводу срочно отступать к кораблю и подниматься на борт, а сам направился в ту сторону. Наш багаж девочки отправили домой ещё тогда, когда 'Крылья ночи' совершили посадку в этом же космопорте. За нами немедленно увязалось под сотню нарядно и вычурно одетых парней и девушек, а также, как это не удивительно, Теренс. Едва я только подошел к стойке, как хмурый мужчина, сидевший за ней, тут же улыбнулся и спросил:
— Какая форма допуска?
— Полная, как и у любой другой дамы моей комплекции, — ответил я вполголоса и спросил, — можете предложить что-нибудь достаточно большое и быстроходное, чтобы я доставил ребят на Землю?
Мужчина, с лица которого не сходила улыбка, ответил:
— Есть такая посудина, но с кое-какими обязательствами. Пассажирско-почтовый лайнер, который должен забросить груз сначала на Селину, затем на Гефест и оттуда можешь смело лететь на Землю, но учти, дамочка, корабль не новый, слишком уж больших удобств и прочих излишеств на нём не предусмотрено, зато он скоростной и если ты готов сидеть в пилотском кресле круглосуточно, то ещё и сможешь заработать на компании 'Звёздный экспресс', которая набирает экипажи на какой-то чёртовой помойке. Все сбежали, даже капитан.
Едва коснувшись мысленно сознания этого мужчины, я тут же получил резкий, насмешливый ответ:
— Не жохай, парень, всё чисто. Я знал, что сегодня в космопорт прибудет несколько Мамаш и потому попросил не брать никого на 'Мираж'. Он ещё стоит под погрузкой, но не позднее, чем через шесть часов должен стартовать. Твои Золушки с тобой или вы уже разбежались? — Парни за моей спиной громко рассмеялись и дядька, наконец, соизволил телепатически представиться: — Меня зовут Вик Степанов, гвардии майор в отставке. Когда-то мне Адриатика так понравилась, что я решил тут поселиться, так что на счёт посудины не беспокойся. Пассажировместимость шестьсот человек. Продукты на борт из расчёта стопроцентного заполнения кают на полугодовой полёт загружены ещё вчера, багаж можно принять на борт без ограничений. Любая половина трюма пустая. Пункт прибытия Сан-Антонио.
Мы по очереди быстро представились и я весело сказал:
— Командир, нет вопросов. Лишь бы на Селине и Гефесте согласились принять груз на пару суток раньше. Мы очень торопимся.
Положив на стойку бортовой журнал, гвардии майор сказал:
— Тогда вложи свой жетон, парень, и забирай 'Мираж', — а как только я это сделал и экран бортового журнала загорелся, прочитав моё имя и звание, весело дал добро на полёт: — космическое судно твоё, капитан Ларионов. Счастливого полёта. Если захочешь взять ещё попутчиков, тут многие люди торопятся вылететь с Адриатики поскорее, то скажи и я направлю народ на шестой перрон. Как я понимаю, денег ни с кого ты не станешь брать даже под угрозой расстрела, Питбуль? Хотя как знать, может быть в дивизии дяди Васи с тех пор, как я её покинул сорок девять лет назад, что-то изменилось.
Пожимая руку майору Степанову, я ответил:
— Лучше умереть, чем опозорить флаг. Мы возьмём столько попутчиков, сколько захочет улететь. Каюты на почтарях двухместные, но если откинуть верхние койки, то на борт поднимется вдвое больше народа, зато скорость я гарантирую, Вик, да ты и сам это знаешь.
— Конечно знаю, сынок, — улыбнулся майор, — чтобы долететь за трое с половиной суток до Элегии, нужно было мчаться, как последний раз в жизни и ты это сделал. Удачи тебе, Питбуль.
Отойдя от стойки, я поднял вверх бортовой журнал и быстрым шагом направился к шестому перрону. Подбежавший Теренс спросил:
— Пит, как я вижу, ты обзавёлся быстроходной посудиной. Ты не мог бы взять меня на борт? Мне нужно обязательно успеть в Остин до прибытия в этот город одного моего земляка. За своё место на борту я заплачу столько, сколько ты скажешь.
