действиях, потому как некроманты, равно как и солдаты гибли, словно мухи от заклинания Хлопок. А потом к власти пришел Святомир Первый Кровавый и привез веру. И использование магии в жизни населения кануло в лету. Ну, или почти какнуло. Вместе с сожженными погибли и многочисленные заговоры, ритуалы. Но, как ни странно, ритуал Сияния и всего его подвиды, как бы ни хранили его в секрете, стал известен тем, кто остался жив. Тем, кто успел спрятаться. Одним из таких людей была Фекла Зецкая. Одаренная силой. После смены веры люди называли ее святой, блаженной, человеком от Бога. Но, не смотря на это, предпочитали говорить о ней шепотом, дома за закрытыми дверями и окнами. Чтобы не аукнулось ни ей, ни им.
Милада знала теорию Сияния. Как основного, так и вечного огня. Но был еще один вид — сияние души. Использовался он в среде магов и знахарей. Если знающий человек отправится на грань и что-то пойдет не так — а отправиться туда можно, если знать, как туда попасть и как оттуда вернуться — то его помощник с помощью крови человека, дорогого или близкого горе-ходоку по грани, мог его вернуть обратно.
Только все ритуалы и заговоры сияния очень энергоемки. Для того, чтоб провести его, мало знаний, мало силы. Нужен опыт и обучение, как минимум второй, или первый, а в идеале высший ранг. Этого у Милады не было. Она не только не была, как следует, обучена, да и дар имела только свой, не особо изученный. Бывали с ней ситуации, когда она не могла с ним справиться. Но это было в детстве. Когда рядом была любимая бабушка, которая всегда вытащит из беды и поможет.
Один раз Милада напутала с заговором вызова и подчинения. Задача была простой. На скрытой с помощью магии полянке она должна была ночью вызвать сорок собак и подчинить их собственной воле взглядом. После этого она должна была их отпустить. Легкая тренировочка — так называла это бабушка. Цель — побороть свой страх перед животными, убедиться в силе своего дара.
— Стоит только один раз вызвать и посмотреть, как под твоим взглядом они опускают головы и все. Страх твой, внучечка, как рукой снимет.
Но Милада не могла совладать с собой. Когда она, девятилетняя, в одной ночной рубашке, босая, с распущенными волосами, одна, вышла в предрассветную тьму, ей сразу же стало не по себе. Она хотела кинуться обратно в дом, спрятаться на теплой печке и смотреть в выбеленный потолок. Но она не хотела расстраивать бабушку, поэтому стиснув зубы, пошла дальше, постепенно входя в магический транс. Выйдя на полянку, она встала на пенек и произнесла заученный текст. Все шло как надо, но в лесу пронзительно завыли волки, и девочка потеряла контроль над ситуацией. Собаки кинулись на нее, а сила, которую она не могла больше контролировать на них… От саморазрушения ее спасла бабушка, которая не смогла оставить девочку одну и поставила на купол сигнальный маяк, который бы сработал в случае опасности.
На память о том опыте Миладе остались шрамы от собачьих зубов на лодыжках и страшная картинка перед глазами — поляна, которая отчего-то стала красной…
После этого Милада боялась себя, еще пуще, чем нежити и всех вместе взятых демонов подземного мира. Потому-то и отказалась принимать бабушкин дар. Дар старшего по поколению, должен был служить для ее дара своего рода катализатором. Открыть новые его грани и возможности. Где-то сдерживать, а где- то открывать его в полную мощь.
Но Милада, которая никогда не была трусливой, боялась даже думать о том, что может произойти, если она откроет свою силу в полную мощь. Бабушка была не слабой, но даже она говорила, что Милада, если примет ее дар станет намного сильнее, чем чтимая народом Фекла Зецкая.
Обуреваемая невеселыми думами, Милада резанула ножом по запястью, для того, чтоб собрать кровь для ритуала. Движения быстрые, отрывистые. «Словно всю жизнь только тем и занималась, что вены себе резала», — отстраненно отметила девушка. Прошептав над кровоточащей рукой слова для скорого заживления, она, кряхтя, как старая, добитая бытом и десятью детьми по лавкам, женщина опустилась на колени, чтоб нарисовать охранный круг призыва.
И зачем она так хотела попутешествовать? Задавала она себе глупый вопрос. Чтоб каждый раз вытаскивать Лесю и всех остальных, включая себя, из глобальной задницы? В их случае, она, видимо, должна именоваться, как ехидный смешок фортуны.
Милада осмотрела охранный круг, нарисованный собственной кровью. Потом подумала и еще раз удостоверилась, что все выписано верно. С ее странным везением на различного рода гадости вполне могло получиться так, что и этот ритуал сыграет с ними злую шутку. Затащит, например, и ее за грань, а там уж выбирайтесь как хотите. Можете, даже, там и остаться. В хорошей компании везде приключения найти можно.
Милада не к месту фыркнула в кулак, представив, как они с Лесей и Самойловым будут гонять души по грани. Вот это будет развлечение! Антип грозно посмотрел на нее, и вернулся к своему делу. Ничегонеделанию. Милада сама бы с удовольствием предалась бы подобному занятию, вместо того, чтоб ползать на пузе среди каракулей, намалеванных своей же кровью. Но, не смотря на свое настроение, которое Антип обозвал не иначе, как «Истерика обыкновенная», она понимала, что ясноокий копит силу для ритуала.
Если честно для нее это было загадочно и подозрительно. Насколько она знала, а слышала она от бабушки про яснооких немного, то они просто видят магию и магический путь. То есть могут рассказать, кто такой и с чем его едят тот маг, который умудрился попасть к нему на глаза. Еще мог сказать, чьих рук дело, какая-нибудь гадость, наведенная на человека, скот или деревню. В редких случаях, если дар был очень сильным, мог рассказать будущее одаренного силой человека или даже его конец. Но, чтоб ясноокие поддерживали, или делились силой с магом во время проведения ритуала?! Такого она не слышала никогда. А если бабушка ей о подобном не рассказывала, то и она о таком и слыхом не слыхивала.
Антип прошептал странные слова на непонятном Миладе языке и подошел к Лесе, сделал тоненький небольшой разрез на ладони и набрал немного крови.
— Центр выписывай ее кровью, — сказал он.
— Да знаю я, знаю, — вздохнула травница, и сделала пару штрихов, обводя указательным пальцем, смоченным в крови Леси, центральную руну.
— А Владимира кровь разве не нужна? — спохватилась она.
— Нет. Она без него и не уйдет, — ответил Антип.
— А может, все-таки, резанем ему ладошку, за компанию, а?
— Слушай, и откуда в тебе столько кровожадности, Светлая? — повысил голос Антип.
— Нервы, дедушка. Нервы, — постаралась успокоить она старика, а то мало ли что?
Она обтерла ладони светлой тряпицей, расплела волосы и встала в центр круга, приготовившись ко всему на свете. На всякий случай.
Ее тут же охватило странное ощущение. Кожу закололо тысячей маленьких острых льдинок. Они впивались, словно иголки. Боль терпимая, но ощущения не из приятных. Антип занял позиции за кругом, что-то беспрестанно шепча себе под нос. Постаравшись отвлечься от ненужных размышлений, ведь теперь каждая секунда на счету, Милада глубоко вздохнула и стала произносить текст древнего призыва заблудшей души, обязанной вернуться к телу. Она говорила нараспев, гласные тянулись, одно слово перерастало в другое. Очертания круга вспыхнули яркой искрой, и контур подернулся дымкой. Последние слова-песни заговора прозвучали на высокой ноте, тело девушки обмякло и осело на пол, отсеченное от Антипа дымовой завесой.
— Вот же незадача! — выругалась магичка, обозрев сплошную туманную пустоту. — Хотела попутешествовать? Получи путевку на грань! Черт бы побрал мое колоссальное везение!
Милада осмотрелась. Ей очень хотелось верить, что ее выкинуло неподалеку от Леси с Самойловым. «Так, за спиной черная дыра. Через нее и вернемся обратно», — рассуждала она. Впереди девушка заметила две неясные фигурки.
— Ну кто бы сомневался, что они и тут вместе будут?
Милада побежала, рассудив, что, чем скорее они отсюда выберутся, тем быстрее она надерет им задницы. Голова Самойлова покоилась на коленях Леси. «Тоже мне, умирающий лебедь» — подумала Милада. сама Леся находилась в состоянии полусна. Травница решила особо не церемониться и потрясла подругу за плечо.
— Ну что, голубки, выбираться будем? — Леся удивленно моргала, пытаясь понять что перед ней:
