расскажу.
Вышли. Сели отдышаться в прохладе. Фёдор размяк и подумал:
– А ведь прав, паразит. Действительно в простыне лучше.
Колька тем временем сбегал к банщику и вернулся с двумя кружками пива:
– Вот. Держи. Служивый говорит, что только для хороших людей. А вообще здесь нельзя.
Господи! Как же это хорошо бывает, когда никому нельзя, а тебе можно! Прямо сразу начинаешь себя уважать, гордо держать голову и втягивать живот!
Только выпили по кружечке, сопя и покручивая головами, как банщик, чертяга, снова тут:
– Может ёршика соорудить? У меня водочка припасена.
– Давай, родной, сооружай! – распорядился Фёдор. Его на старые дрожжи уже цепануло и душа его парила, если не в облаках, так под потолком – это уж точно.
Когда отхлебнули ёршика, Колька начал снова:
– Вот ты, Федя, заметил, в какую сторону у тебя вода на сливе крутилась?
– Отцепись, Коля! – проворчал Фёдор. – Делать мне больше не хрен было, только смотреть, куда вода крутится.
– Вот мы всегда так! – расстроился Колька. – Мы всегда с таким вниманием к явлениям природы! – потом помолчал немного – и опять за своё:
– А скажи-ка ты мне, друг мой ситный, в какую сторону земля крутится? Молчишь, да морду кривишь? А я тебе скажу. Если стать лицом на север, то – справа налево, а если стать лицом на юг, то слева направо. Поэтому и вода, – ну, там, на молекулярном уровне, в нашем северном полушарии закручивается наоборот. То есть слева направо. Проведи простой опыт. Возьми ведро воды и открытого водоёма, – из пруда, или речки, – и вылей в ванну. Воронка на сливе будет крутиться слева направо. То есть естественно. А возьми воду из-под крана – воронка будет крутиться справа налево. То есть противоестественно!
– А не один ли хрен? – спросил размякший Фёдор. Его самого уже крутило. То слева направо, то справа налево.
– Хрен то он, может, и один, да яйцы разные! – зарадовался Колька. Вода из-под крана крутится в другую сторону, потому что она через насосы прошла! А что получается, если мы противоестественно закрученную воду пьём? Вот! Тут тебе и рак, тут тебе и СПИД!
– Не! – возразил Фёдор, – Я сам в газете читал, что СПИД в Африке обезьяны придумали. А газета врать не будет.
– Еще как будет, Федя, ещё как! – загрустил Колька. – Я тебе точно говорю – всё от этих насосов.
– А что же делать? – растерялся Фёдор. – Все мы к водопроводу привязаны. Не могу же я на пятом этаже колодец вырыть?
– Есть выход! – торжествовал Колька. – И уже испытано. Я катушечку намотал и своему Москвичу на бензопровод. Подсоединил к аккомулятору. И что ты думаешь?
– Что?
– А вот что! Расход бензина уменьшился на треть! Приходи завтра я покажу.
– Нет. Я завтра не могу, – огорчился Фёдор, – я завтра обещал со своей в церкву сходить.
– Вот, блин! Тут мир, может, погибает, а им церковь понадобилась! Богомольцы хреновы! – Потом Колька допил своего ерша и заорал противным голосом частушку:
– Богомол Богу молился – таракан в жопу свалился. Богомолиха кричит – таракан с жопы торчит.
– Ты засохни, Колька! – пригрозил Фёдор, Ты свою бабу заведи сначала, а потом над чужими надекивайся! Ты заткнись, пока я добрый!
– Ну ладно, ладно, – пошёл Колька на попятную, – Сам знаешь – у дурака и шутки дурацкие.
Подошёл банщик. Забрал кружки. Пошептал:
– Больше нельзя, ребята. Народ пошёл.
Ну, раз пошёл – стали одеваться.
– Федя! – опять этот Колька житья не даёт, – Давай, Федя, трусами поменяемся для пробы. Ты не боись – мои чистые. Вот поносишь свободные, других не захочешь.
Ладно. Меняться, так меняться. Правда Фёдор особо большого удобства не ощутил. Трусы, как трусы.
Фёдор пришёл домой. Поел. Поспал чуток. Потом взял ведро и пошёл на улицу за водой. Там строители начали было котлован рыть, да и бросили. Яма наполнилась водой. Такой прудик получился. Фёдор принёс ведро воды и вылил в ванну. Вода закручивалась слева направо. Тогда он открыл кран. Справа налево!
– Не может быть! – похолодел Фёдор, – Не может такого быть!
Он носил воду на пятый этаж до позднего вечера. Носил, пока не вернулась Ольга от родителей.
– Ты что, Федя, заболел? – затревожилась Ольга взглянув на Фёдора, который курил на кухне весь в поту и глине.
– Не встревай, Оля, – попросил Фёдор, – Ты только не лезь. Не срывай научный эксперимент. Тут, может, судьба мира решается.
– Поздно уже, – пожалела Ольга мужа, – Ты бы вымылся, а завтра продолжишь свой эксперимент.
