– У того козлика из копыт искры летели, а у вашей подруги все больше из…
– Так мы что хотели у тебя, Танечка, спросить… – попыталась прервать ее Люся.
– Нет, я па-а-апрошу! – вдруг озлобилась Василиса. – Вы меня только что инвалидом сделали! Какие могут быть разговоры! Срочно домой! Может, мне перевязка требуется! Может, я уже изрезанная вся! Домой!
У Люси кончилось терпение. Осколки блюда были такие маленькие, что им никак бы не удалось проткнуть плотный слой Васиных зимних, пардон, рейтуз. И если бы Васенька хоть немного пострадала, она бы уже давно верещала на весь квартал. Определенно Василису тянет на улицу, туда, где ее еще может поджидать незнакомец. Но дело прежде всего!
– Танечка, у тебя лед есть? Тащи! – скомандовала Люся.
Татьяна рванула на кухню с изяществом бегемота и вернулась с пластмассовой чашечкой.
– Вася, приложи к своим ранам, если найдешь их, лед. Нет, насыпь пока просто в штаны. Если его не хватит, на балконе возьми. А мы тут с Татьяной побеседуем… – ласково пояснила Люся.
Василиса несказанно возмутилась, скривилась, стойко отказалась от ледовой процедуры и обиженно примолкла.
– Таня, меня зовут Людмила Ефимовна, я действительно собираюсь открывать новую парикмахерскую и пока только приглядываю себе штат. Работницы «Клеопатры» мне понравились. Там была еще одна девочка… Кстати, как ее зовут?
– Юлька, – торопливо сообщила Татьяна и облизала пухлые губы. – Только она маникюршей работает. Вам маникюрши же тоже нужны, да? Ой, ее обязательно надо взять!
– Ну… конечно, а как же! – восторженно заговорила Люся. – А еще кто у вас есть?
– Еще Дашка Часикова, но я вам сразу ее не советую. Если платите хорошо, то лучше меня возьмите. Я могу и до ночи работать, и в ночь, когда приспичит! А если у вас вообще всего одно место, тогда и Юльку брать не надо. Она, конечно, профессионал замечательный, но у нее стоко денег, что она всю эту «Клеопатру» и сама купить может! – доверительно сообщила Татьяна.
– А отчего же тогда на хозяйку работала? Вот и открыла бы свою парикмахерскую, – понемногу вытягивала из девчонки секреты Люся.
– Вы не поверите! Ей это совсем не нужно! – возмутилась Татьяна. – Юлька говорит, что она птица вольная, бумажная волокита ей без надобности, а деньги, дескать, для нее не проблема, вот! И еще что-то про пыль… Да! Работа, говорит, у нее не пыльная.
– Работа-то, может, и не пыльная, а все же самой себе хозяйкой быть всегда лучше. Ну мало ли, может, у вашей Анны Петровны характер был крутой, придиралась к вам… Это тоже ведь много значит.
– Характер у нее, конечно, не леденец, вредная была… Ой! Так же нельзя о мертвых, да? Мне так стыдно, стыдно… Она справедливая была, во! Бывало, находило на нее, ну да на кого не находит. Да она у нас и появлялась-то не часто, так токо – вечером придет, кассу снимет, поорет… ну, значит, голос повысит, немножко так, для дисциплины, и до следующего вечера. А потом… потом погибла…
– Таня, ты расскажи, а как вы узнали, что она погибла? – осторожно подошла к самому главному Люся.
– Нет, ну то есть что значит как? А чего не узнать-то! Мы ж и милицию вызвали с Юлькой! Главное, утром я как чувствовала – накрасилась голубыми тенями… Дай, думаю, за Юлькой зайду, может, она мне денег одолжит, я такое платье присмотрела – нож в сердце! Здесь вот все кра-асное… Ах, ну да. Так вот, захожу за Юлькой, а она еще только встала. Я, значит, жду ее, матерю, поторапливаю то есть, как полагается, а то она ваще не соберется. Ну а потом мы, значит, идем, и чувствую я – опаздываем. Нет, ну Анна по утрам не часто прибегает, но кто ее знает, вдруг ей приспичит! Идем, значит, заходим… Юлька дверь открыла, а потом встала как вкопанная и молчит. И ни туда, ни сюда. И меня, главное, не пропускает. А потом такая бледная поворачивается и говорит: «Надо, наверное, кого-то вызвать». И по стене поползла. Я тоже увидела и как заору… Тут и Дашка принеслась. Ну а потом я точно не помню, Юльку по щекам отшлепали, сами звонить понеслись, милиция понаехала… Наша начальница, значит, скончалась. Золотая женщина! Всегда подойдет, по головке погладит, улыбается…
– Ну, ты так рассказываешь, что прямо не начальница была Анна Петровна, а чистый ангел! – засомневалась Люда. – Неужели и недоброжелателей у нее не было? Кто-то же ее убил…
Видимо, Татьяну очень всполошил этот вопрос, потому что глаза у нее разгорелись, а голос понизился до шепота.
– Это не враги! Я вам точно говорю – не враги! Это змейка! – громко зашептала она, отчего-то оглядываясь на дверь. – Вы знаете, у нас раньше девчонка работала… У нас вообще – кто токо не работал! Сонечка была, в декрет ушла. Роза еще… Она мне больше всех нравилась – такая интелегентная была, как я же, к прекрасному тянулась, всегда в долг денег давала… С фигуркой такая, красивенькая… Парень у ее был. Мы к ней даже на день рождения всем коллективом ходили – я, Юлька и Дашка. А месяца три назад, по-моему, или чуть больше на столике у нее появилась такая плюшевая змейка. Откуда взялась – никто не знает! Ну, а Роза-то ее не выбросила, а посмеялась токо, чмокнула змейку и дальше стала работать. А вечером, когда с работы шла, ее ни с того ни с сего машина – раз… и сбила. А все та змейка! И у Анны Петровны тоже змейку какую-то плюшевую нашли. Я вам говорю – что-то тут со змеями связано. Токо я дальше работать в «Клеопатре» не буду. Я совсем этих гадов не люблю, змей разных, а то вдруг и ко мне эта дрянь ползучая пожалует…
– Так, может, у Розы игрушка случайно появилась? Подарил кто-нибудь… – предположила Люся.
– Ага, подарил! Кто подарит-то? И потом – парень у нее был, у Розы, я ж говорила. Чего кому-то зря деньги на ветер бросать, если она и так уже почти замужем? Мне вон никто не дарит. А Анне Петровне тоже подарили? Не, тут что-то не чисто, – выпучила глаза Татьяна и сама себя испугалась.
– А ты… – начала было Люся, но вдруг вспомнила про подругу: – Вася, а ты что стоишь, будто обелиск? Перекосилась вся… Ты что-то сказать хочешь?
– Я спросить хочу… – не двигаясь, пролепетала Василиса. – А лед сколько держать? Обратно вынимать уже можно?
Люся посмотрела на подоконник. Пластмассовая чашечка была пуста, зато под Васенькой медленно
