– Да, Люсенька, не хотела тебе напоминать, но с тобой такое частенько случается, – согласилась подруга. – Вон какие шары из пыли по полу катаются, прям стыдно кого в гости пригласить.
– Хорошо, разделим обязанности. Ты что делаешь – убираешься или варишь?
– Я сейчас как раз хотела проработать одну статейку в газете…
– Значит, готовишь, – прервала подругу Люся. – Только сначала в магазин сходи, а то в холодильнике уже дня три нет ничего, кроме мороза.
Василиса показательно вздохнула, взяла Малыша и удалилась в магазин, громко сетуя на судьбину. Люся принялась за уборку. Но не успела она налить в ведро воды, как раздался телефонный звонок.
– Алло, теть Люся? – торопливо спрашивал Павел.
– Да, я. А ты, Пашенька, маму, наверное, хотел к телефону?
– Да! Я хотел маму! Я просто-таки жутко хочу маму к телефону! – отчего-то задергался Павел.
– Так нет же ее, Паш. Ты попозже позвони, она в магазин пошла сейчас, – терпеливо объяснила Люся. – Скоро придет.
– Ну, все ясно, – безнадежно взвыл Паша. – Придет она сейчас, ага, жди! Теть Люся! Честно отвечайте… Нет, сначала положите руку на сердце! Положили?
– У меня в руке тряпка, это ничего?
– Ничего. Приложили? Тогда ответьте мне одну только правду – где моя мать?
– Отвечаю правду и ничего, кроме правды: она в магазине.
В ухо Люси тут же запиликали короткие гудки.
Василиса пришла нагруженная продуктами, когда Люся уже навела чистоту.
– Проходи, сапоги там снимай, не иди на середину-то, видишь же – все сияет. Ты чего так долго? Тебя уже сын обыскался.
– Да Малыш вон моду взял – за машинами бегать! Ведь никогда такой привычки не имел, а догонять его с сумками, сама понимаешь… А что Пашка? Случилось чего?
Отвечать Люсе не пришлось – тут же зазвонил дверной звонок, а следом в квартиру ворвался Павел собственной персоной. В прихожей он наткнулся на мать, отчего попросту растерялся.
– Ты почему такой? – накинулась на него Василиса. – Случилось чего?
– Да я… Я так, в гости… Нет, ну что вы на меня так смотрите? Я правда только в гости забежал! – неумело врал Пашка, поглядывая на сумки матери. – Дай, думаю, забегу, чайку попью, а то уже сто лет не был.
– Да и в самом деле, – охотно согласилась Люся. – А по телефону ты меня допрашивал только для поднятия настроения.
– Ой, Люся, ну не приставай к мальчику, – махнула рукой Василиса. – Пойдемте действительно чай пить.
Пашка сидел недолго и все время вскакивал, поглядывал на часы, куда-то торопился. Однако он так и не проболтался, что ж его заставило принестись к матери на чаек посреди рабочего дня.
На следующий день подруги полностью загрузили себя стиркой, принялись перемывать цветы и даже до блеска натерли окна, но только с одной стороны – навести такой же блеск с внешней стороны еще не позволяли погодные условия. К вечеру в квартире воцарился образцовый порядок, но настроение у хозяек было подавленным. И Люся, и Василиса вдруг осознали, что раскрытие преступления зашло в тупик. Они уже, как могли, опросили всех свидетелей, а никаких зацепок не было. И новых идей тоже. У Люси оставалась, правда, крошечная надежда, что Таракашин принесет какие-нибудь вести, однако верить ему было небезопасно. Вероятно, мысль о блудном кавалере тревожила и Василису, потому что к вечеру, уставясь в экран телевизора, она будто невзначай обронила:
– Люсь, ты бы потрясла Таракашина… Чего он там говорил-то? Пусть бы нас со своим Гришкой познакомил, уж мы бы нашли к мужичку подход ласковый.
– Ой, ну о чем ты говоришь! – делая вид, что пялится в экран, отозвалась Люся. – Как бы я его потрясла? Сам он что-то не приходит, а идти к нему… Вася, ты же знаешь мою гордость!
Подруги помолчали еще минут пять.
– А что такого с твоей гордостью случится, если ты заявишься к нему по столь серьезному вопросу? – снова подала голос Василиса.
– Еще чего! Это мы с тобой знаем, для чего я заявлюсь, а он знаешь что возомнит… Нет, не проси, я останусь неприступной!
– Вот как раз сейчас, на этом диване, ты и преступная! Потому что дело зашло в тупик, у нас есть возможность его распутать, а ты не хочешь идти к Таракашину! – осерчала Василиса.
– И не пойду! Потому что не могу через себя переступить! Я берегу честь, девичью гордость, берегу целомудренность… Да хрен бы с ней, с честью, – я не знаю адреса Таракашина! – выкрикнула Люся чуть не плача. – А то бы я уже и сама давно к нему сбегала.
Василиса только покрутила пальцем у виска:
– Единственный ухажер был, а она умудрилась посеять его координаты.
Через два дня Таракашин явился сам.
Люся плескалась в ванной, пытаясь горячей водой подогреть умные мысли, а Василиса вязала очередной чулок для подруги, когда раздался звонок. Она и открыла дверь. На пороге обнаружился Виктор Борисович Таракашин с большой бутылкой розоватой жидкости. На Василису он по привычке едва взглянул, но успел одарить комплиментом:
