– Я! Неужели вам свидетели не говорили, что у нас встреча должна была состояться с потерпевшей? И именно в то время, когда она погибла? Да по всем законам ты меня должен был за шкирку притащить, перед собой на стул водрузить и трясти как грушу, потому как я много чего могу знать! А вы даже обо мне не узнали!
– Узнали! Вот не поверишь – узнали! – шлепнул себя по бокам Пашка. – Девчонки говорили, что должна была прийти некая дамочка, договориться с хозяйкой, чтобы тамадой на юбилее поработать, но не пришла. Это раз, а второе – я все-таки поверил, что ты исключительно тамадой хотела туда сунуться, но у тебя не получилось! Поверил!!
– Стареешь, сынок. Чтобы у меня да не получилось…
– А потом… Ну не могла ты убить, хотя бы потому, что я у тебя находился дома. Больной. Я свидетель! Ты в то время дома была, я же знаю. Что и подтвердил своим сотрудникам.
Подруги переглянулись и мысленно перекрестились – Пашка со своей температурой перепутал все даты, часы и минуты!
– А они тебя не тревожили, – продолжал Пашка, – потому что… откровенно говоря, боялись. Тебе ведь только повод дай, ты туда, в это преступление, – вся! С головой!
– Пашенька, ну что ты так-то на маму…
– И вы, теть Люся, тоже! – разошелся сынок.
– И правильно! Если б не мы…
Пашка в изнеможении плюхнулся на стул, опрокинул в себя стопку водки и неожиданно успокоился.
– Мы, между прочим, и так бы все выяснили. Кстати, совсем скоро. Между прочим, к нам вчера ваш этот физик Антонов прибежал. И во всем покаялся. И мы уже наметили кое-какие разработки!
– Подожди-ка… Антонов?
Тут со своего места на защиту любимого снова кинулась Даша Часикова:
– И чего эт вы к Антонову прицепились? Прям не дают человеку работать! Ему, между прочим, надо науку вперед двигать!
– В том-то и дело! Надо наукой заниматься, а не убийствами! – рявкнул Пашка.
– Убийствами? – У Даши медленно раскрылся рот.
– Вот так всегда, – недовольно покачала головой Люся. – То ни одного преступника, то прямо стаями! Он что, мышь лабораторную придушил?
– Ну… насчет мышей я не выяснял, а вот первую свою жену – Антонову Инну Николаевну – он, собственными ручками.
– Так! – уселась Василиса удобнее и решительно приказала: – С этого места подробней!
– Ой! Вы на маменьку посмотрите! Полковник милиции! – хмыкнул Пашка.
Но все как раз смотрели на него, а не на маменьку. Павел недовольно скривился и нехотя начал:
– Вчера пришел гражданин Антонов и поведал…
– Ты не казенным языком, нормально рассказывай, с выражением! – рявкнула матушка.
– Пожалуйста. Короче, там так было…
Антонов со своей первой женой жил уже неважнецки. Он познакомился со славной Анечкой, которая его понимала, помогала ему и выводила в свет. Помимо работы он вдруг увидел, что на свете существует еще много интересных вещей – например, рестораны, бильярд, курорты и прочие блага цивилизации. Правда, Анечка показывала их физику на его же собственные деньги, однако в объятиях родной жены он и этого не видел. К тому же Анна была намного моложе прежней супруги, что тоже Антонов разглядел. Иными словами, мужчина созрел для нового брака и стал подумывать о разводе. Анна Петровна идею о разводе с Инной Николаевной жутко приветствовала, даже нещадно торопила Вячеслава Валерьевича с этим делом. Но тот никак не мог решиться, хотя все уже знали.
– И Инна знала? – уточнила Василиса.
– Инна Николаевна еще надеялась на свою женскую мудрость. Ну подумаешь – молоденькая свиристелка! Каждый мужчина через это проходит. Но и сама не дремала – каждый день готовила мужу изысканные блюда, стала яростно посещать косметологов, нашила новых нарядов и ежедневно в них щеголяла перед охладевшим супругом, обливалась сладким иностранным парфюмом. В общем, Инна не собиралась сдаваться. Правда, у нее уже стали пошаливать нервишки, она даже пару раз устраивала скандалы, но немедленно исправлялась. Все же вещи любимого находились еще в доме, а самое главное, у нее в столе лежала драгоценная синяя папка – плод нескольких лет антоновской работы. Она в физике понимала мало, но знала: пока он не уносит папку, он ей доверяет, значит, не все потеряно, значит, мосты не сожжены, и молоденькая фря сколько угодно может вилять своим тазобедренным суставом, главное для ее мужа – это его работа. В чем-то она была права. Антонов действительно болел физикой, потратил уйму лет на какое-то открытие, им была выстроена мощная теория, однако требовались еще и опыты. А на опыты требовались деньги. И эти деньги могли бы дать спонсоры, но вот их-то найти было еще труднее. В тот день Антонову сказочно повезло – какие-то зарубежные ученые вкупе с нашими светилами заинтересовались разработками Антонова. Спонсоры нашлись. Нужны были документы, точные данные, а все это хранилось дома, в синей папке, за семью печатями.
– Ну, уважаемый, покажите нам ваш труд… – потирал ладони седой ученый старикан.
Антонов облился холодным потом – папка была дома.
– Я сейчас, только возьму из своего кабинета, – промямлил он бледными губами.
– Конечно-конечно, а мы пока разберемся вот в этих документах…
Вячеслав Валерьевич стрелой ворвался в кабинет, старенькая техничка уныло скребла пол тряпкой. Чего здесь искать, надо нестись домой. Время еще есть, со своими документами старикан может сидеть до ночи.
