Дуся, конечно же, не спал, а скакал рядом и показывал жестами что-то непонятное.
– Раиса? – мгновенно посуровел главный. – А... Дуся уже спит, да? Вот черт... Раиса, а ты не в курсе, он, случайно, не отправил мне три гинекологических кресла? Он обещал!
– А он и отправил! – на голубом глазу врала Раиса. – И даже настоятельно попросил меня заняться отправкой! А я так подумала... а на кой черт вам деньги на гинекологические кресла, если нам в прошлом месяце спонсоры перечислили на счет полтора миллиона? Вы на них и купите!
– Раиса! – захлебнулся Матвей Макарович. – Откуда у тебя такие данные?! Это... это провокация!!
– Да что вы?! – притворно охнула Раечка. – Вот идиотство, а? А мне ведь жена этого самого спонсора, который нам деньги перевел, все уши прожужжала – «мой Коленька! мой Коленька!». Вот я ей сейчас позвоню и распеку ее за вранье-то! Пусть она своего Коленьку знаете куда... так, где ж у меня ее телефончик-то в мобильнике?..
Такая решимость Матвея Макаровича не обрадовала. Он как-то заволновался, стал заикаться и торопливо выкрикивать в трубку:
– Раиса! Рая! Раиска! Немедленно прекрати там кого-то искать! Что тебя везде сует-то, не понимаю?!
– Нет, ну если он не перевел, надо ж пристыдить! Он-то такое всем говорит!
– Раиса! Со спонсорами я сам разберусь! – сурово чеканил в трубку главный. – А ты... черт! Да куда Дуся кресла-то дел?!
– А я их обратно продала, пока новые, – беззаботно ответила Раечка. – А ему сказала, что вам не надо.
– Ну... ну знаешь!!! Знаешь ты кто?! Ты... ты шкидла!! – обиженно взвизгнул Матвей Макарович и бросил трубку.
Раечка победоносно взглянула на Дусю:
– Ну что? Это все, кто из тебя деньги трясет, или мне придется еще с кем-то беседовать?
Дуся насупился:
– Придется. Вот побеседуй со мной, сделай милость.
Раечка тут же расцвела – ну наконец-то этот денежный мешок оценил ее старания!
– Скажи мне, Раиса... – начал «денежный мешок». – А с чего ты решила, что я тебя взял к себе финансовым директором?
– А чего плохого? – вздернула брови Раечка. – По-моему, здорово получилось! И Пашка этот сразу отстал, и главный наш. А чего тебе не нравится?
– Мне чего? Да мне то не нравится, что теперь моими деньгами я не распоряжаюсь! То, что меня этими финансовыми директорами обложили со всех сторон, – сначала маменька, теперь ты! У меня столько финансов не наберется!
– Дуся, – посмотрела на него, как на маленького, Раечка. – Ну неужели ты не заметил – я распоряжалась твоими деньгами, даже не получив их в руки! Я их не видела, деньги-то твои! Хочешь – верти ими в свое удовольствие! Но ведь на тебе кто только не ездит! Я просто отшиваю нахалов. Ну давай я буду называться вышибалой, если тебе так больше нравится. Буду вышибать слишком обнаглевших.
– Вышибалой? – захлопал глазами Дуся. – Ну давай... мне так больше нравится...
На том и порешили. И вообще, остаток вечера прошел у них, точно у супружеской пары с двадцатилетним стажем – сначала они не торопясь поели все, что притащила Раечка – с Пашкой так и не удалось поужинать, а потом... потом они смотрели какой-то сериал, и Дуся очень переживал за судьбу какой-то очередной обездоленной девушки.
– Дуся, а где мне можно лечь спать? – наивно захлопала ресницами Раечка в самой середине сериала.
– Ой... ну я не знаю... ложись в детской, там диванчик есть. А то я здесь буду еще смотреть «Три пули мимо».
– Тогда я тебе просто приглушу свет, чтобы по глазам не бил, – заботливо проворковала она и включила старенький торшер.
Дуся кивнул и снова погрузился в сюжет кино.
Раечка же шмыгнула сначала в прихожую, ухватила свою сумку, а потом тенью проскользнула в детскую. Нет, совсем не просто так она приглушила этот свет, и не собиралась она терять драгоценного времени, чтобы вот так запросто завалиться на диванчик и храпеть, наплевав на собственную неустроенную судьбу. Девчонка подготовилась по всем правилам. Если б только Дуся знал! Она сегодня моталась по магазинам вовсе не за одними только мясными кусками, она себе купила такой пеньюар – м-м-м-м! Никакой Дуся не выдержит!
Раечка перед зеркалом распустила волосы, переоделась в прозрачный, небесно-голубой пеньюар, сплошь покрытый кружевной пеной, подправила макияж, и вот так – прекрасная и босая – вошла в комнату к Дусе. Вообще, по сценарию, она должна была медленно направляться в ванную комнату, а Дуся должен был ее увидеть, сердце его должно было бешено заколотиться, и он... да, он просто обязан начать приставать. Ну а потом... потом уже Раечка сценарий не придумывала – пусть все будет для нее полной приятной неожиданностью.
Неожиданность случилось достаточно неприятная – Евдоким вовсе не обратил внимания ни на какой пеньюар, а все так же продолжал пялиться в телевизор.
– Дуся! А где у вас можно взять полотенце? – голосом наивной Дюймовочки пискнула Раечка.
Дуся молчал. Раечка подошла ближе.
Он безмятежно спал, устроив под щеку ладошку, и так напоминал большого смешного ребенка, что губы Раечки растянулись в улыбке.
– Нет, ну надо же, а? Тут перед ним женщина вся в таком наряде прогуливается, а он спит! – по- матерински фыркнула она.
Потом аккуратно поправила его неудобно сложенные ноги, накрыла пледом, выключила свет и на цыпочках вышла из комнаты. И только убедившись, что Евдоким спит по-настоящему, тихонько набрала номер на сотовом телефоне.
Глава 4
Близко локоть, а фига ближе
Утром Раечка проснулась от гневного крика. Кричал, конечно же, Дуся, гневался, отчего это она его не разбудила, не уложила в кровать, как полагается, а специально выключила свет, чтобы он уснул прямо в кресле, словно лицо без определенного места жительства!
– А времени сколько? – еле оторвала голову от подушки Раечка.
– Уже... черт, а сколько же времени? – забегал по детской Дуся, нашел старенькие Машины часики и возопил: – Уже два часа дня!!!
– Не может быть... – равнодушно отозвалась спящая красавица. – В десять я встаю сама, а в одиннадцать у меня уже начинает болеть голова от пересыпания. А сейчас ничего не болит.
– А я говорю – два!
Пришлось подняться.
Раечка посмотрела на часы и сонно ответила:
– Дуся, это нарисованные стрелки. Между прочим, ребенку мог бы купить что-нибудь и поприличнее. А сейчас... сейчас только половина десятого.
– Ха! Ничего себе только! – носился по комнате Дуся. – А в это время нас уже дожидается главный свидетель – Сенька! А может, он даже и не свидетель, а убийца! Половина десятого! И она может спать, когда... когда я уже вовсю хочу завтракать! Нас с Машкой маманя в девять кормит!
Это был аргумент. Раечка поплелась в кухню, клятвенно обещая себе, что когда она выйдет, наконец, замуж за этого толстяка, первое, что она изменит, – это его режим. Все будут спать до десяти! Но пока она не вышла, приходилось строгать какие-то бутерброды из вчерашней мясной нарезки, кипятить чайник и мазать маслом хлеб.
– Срочно едим и несемся к этому Сеньке, – с полным ртом диктовал Дуся.
– А вот и нет, – спокойно жевала свой бутерброд Раечка. – Сенька сейчас на работе, к нему надо вечером. Он будет измотан и у него не останется сил на сопротивление, и мы его легко раскусим.
– И что? – вытаращился на нее Дуся. – Мы до самого вечера будем сидеть дома и пялиться друг на
