картошку почистить.
– Иди лучше на столе уберись, у тебя там какие-то фотографии.
– Это, подруга, далеко нельзя убирать, это я должен отдать.
Разговор двух молодых людей был прерван длинным звонком.
– Ой! Не успели! Антошка приехал, а на столе пусто, – всполошилась Света.
Севка пошел открывать и, увидев гостя, удивленно вытаращил глаза. На пороге стоял Сергей.
– Здравствуй, Сева. Мне можно войти?
– Заходите, только Женька уехал, теперь я здесь обитаю.
– Я знаю, мне говорила Александра Михайловна. Только я, собственно, к тебе. Куда пройти-то можно?
– Да куда хотите. Если только ко мне, то в комнату, а на кухне Светка орудует.
– Я, понимаешь, насчет Захаровых к тебе. – Сергей стоял посреди комнаты, не зная, куда примоститься.
– Если про Женьку, тогда и при Светке можно, может, и она чего добавит. Пойдемте на кухню, она будет разговаривать и готовить, а мы слушать и есть.
– Идите, идите, я уже и чай подогрела, – позвала Света, она улыбалась как-то по-домашнему и вообще чувствовала себя здесь в своей тарелке.
– Давайте я сразу о деле. Расскажите мне еще раз, что это за люди – Захаровы, какие у них были отношения в семье. Вы же не только Женьку хорошо знали, но и его мать, сестру.
– А что, теперь вы решили за это взяться? – поинтересовалась девушка.
– Милиция спрашивала, спрашивала, отступилась, и вам с этим делом не справиться, – Севка обреченно махнул рукой.
Сергей хитро прищурился:
– А ты сказку про зайчика читал? Медведь гнал – не прогнал, волк гнал – не выгнал, а потом является эдакий молодец…
– Петушок! – подсказал Севка.
– Кто? – не понял рассказчик.
– Петушок является, это я про сказку.
– Да и бог с ней, со сказкой, – отмахнулся гость. – Так вы мне все же расскажите, что это за семья была.
– Ирину Николаевну доброй женщиной нельзя было назвать… Ну это, может, от безденежья, – начал Севка. Он уже десять раз рассказывал одно и то же и поэтому очень старался вспомнить хоть что-то новое, что не сразу бросалось в глаза, но ничего на ум не приходило. Сергея действительно интересовали детали, мелочи, которые могли подтвердить его догадки.
– А почему Женя все же уехал, ведь у него здесь друзья, работа?
– Тяжело ему было здесь, – объяснял Севка. – Сразу и мать, и сестру потерять. Друзья у него были, конечно, но ведь они всего два года в нашем городе, а там у них много знакомых осталось.
– А мне кажется, – вмешалась в разговор Света, – что в его отъезде решающую роль Даша Литвинова сыграла. Они же друзья были, только у Женьки дружба в серьезные чувства переросла, а Даша… ну, вы сами знаете. Так еще в его же подъезд переехала.
– Так ведь Женя уехал до того, как Даша и Лев заявление подали, – не согласился Сергей.
– Заявление-то они недавно подали, да только Брутич ей давно понравился, она от Женьки и не скрывала этого.
– Точно, – подхватил Севка, – этого только слепой не видел.
– Вот, – продолжала Света, – а у Захарова и так нервы на пределе, он и решил, что лучше уехать.
– А может, ему кто-нибудь угрожал?
– Да нет, Женька бы сказал. Да и потом, за себя он не боялся, а после всего, что произошло, еще бы и сам на рожон полез. А уехать из-за этого…
– А из родственников кто-нибудь есть?
– Не знаю, – Севка о чем-то размышлял, – Женька говорил, что теперь совсем один остался, а на похороны к тете Ире приезжала какая-то женщина, Женька ее и не видел ни разу, так, может, он просто не всю родню знает.
– А что за женщина? – насторожился Сергей.
– Она у меня здесь, на фотографиях, – Севка притащил со стола кипу снимков. – Ее потом не было нигде.
– Ты мне дай их, пожалуйста, я потом верну. И еще, напиши адресок Женьки, он тебе небось оставил.
Севка быстро переписал на листок координаты друга.
– Ну, спасибо, молодежь, не буду больше вам мешать. А вы ждете кого-то?
– Братишка прийти должен, вот и ждем.
