– Женечка! А что со мной должно случиться? – красиво поставленным голосом ответила полусонная дама. – Я совершенно не представляю – отчего вам не спится? Мальчики проснутся только в десять, вы еще можете полтора часа нежиться в постели.
– Я-то могу, – кивнула Женька. – Но боюсь, Добрович этого не поймет. Он отчего-то хочет, чтобы его работники появлялись на работе ровно в девять.
– А сегодня у нас что? – нахмурилась Анна Андреевна. – Разве не суббота?
– Пятница.
– Так что ж вы мне голову морочите?! Срочно несите деток ко мне! А я пока открою форточку, детям необходим свежий воздух!
Женька отнесла детей, по-солдатски – за сорок пять секунд привела себя в порядок и тут вспомнила, что идти на работу ей совершенно не в чем – куртку она вчера впопыхах оставила на работе. Ну вчера-то ее довозил Вова, а вот сегодня…
Думать было некогда, да и чего тут придумаешь – ну не было у Женьки богатого гардероба!
– Анна Андреевна, – снова стукнулась она к няне. – А вы не дадите мне свое пальто на работу сходить. Я вечером верну…
Конечно, Анна Андреевна не отказала, но… Худенькая Женька в пальто степенной дамы смотрелась так, что ей хотелось подать копейку.
– Может, хоть пояском утянуться? – крутилась перед зеркалом Женька.
Но и с пояском она выглядела не лучшим образом.
– А, – махнула она рукой. – Пойду нараспашку, сейчас на подиумах все ходят в чем попало, главное, чтобы все болталось!
Но если в пальто нараспашку хоть как-то можно было пройтись, то вот в туфлях по снегу…
– Ну и что! Выйду – такси поймаю, – решила Женька и вылетела из комнаты.
На улице по ногам сразу метнулся ледяной ветер.
– М-да… если такси сразу не подойдет, окоченею… Лучше бы в одних шерстяных носках выскочила, чем в этих туфельках.
Но ей повезло – такси даже ловить не пришлось – возле подъезда ковырялся в отечественной машине тот самый парень, который недавно так напугал Женьку, а потом любезно представился Игорем.
– О! Соседка! – обрадованно воскликнул он и странным взглядом окинул Женю. – Ты чего в таком куцем прикиде? Никак в налоговую собралась, писать декларацию? Добросить?
– Ой, добросить, – закивала Женька. – Только не в налоговую, мне как раз в другую сторону…
Парень сел за руль, распахнул дверцу, и у Женьки по ногам пошло тепло.
– Ну говори, куда тебя такую разнаряженную везти… – обернулся парень и не удержался: – А чего – сейчас вот так модно? С ума сойти! И на что вы, девчонки, ради этой моды не пойдете…
Женька только больше куталась в теплое пальто и даже не спорила.
– Ты, конечно, можешь на меня дуться, но в той курточке ты мне больше нравилась, – откровенно признался парень через минуту. – Слышь, а у меня этих модных журналов!.. Друг занимается фигней – шитьем, прикинь! Кутюрьей хочет стать, так у него этого хлама, в смысле – журналов! Слышь, а если хочешь, он тебе и сшить чего-нибудь сможет. Не, а чего? Приходи сегодня! Мы в триста семнадцатой живем.
– Ладно, забегу как-нибудь… – пообещала Женька, потихоньку вздыхая. Вот уж если ее в таком виде да кутюрье увидит!
Глава 4
Прости, коса до пояса…
Женька вылетела из машины как раз в тот момент, когда из стеклянных дверей выходил Павел.
– Жень! Пока! Так я сегодня тебя жду! – кричал вслед Женьке сосед-водитель.
Женька постаралась мышкой проскользнуть мимо грозного директора, но хилая попытка провалилась. Сначала директор сурово и хмуро проводил взглядом удаляющуюся машину, а потом повернулся к Жене. Та уже было направилась вверх по лестнице, когда ее остановил строгий окрик:
– Дунаева, не поленитесь зайти ко мне в кабинет.
Женька не поленилась, правда, она успела только скинуть пальто, теперь держала его на руке и переминалась с ноги на ногу.
– Я, конечно, понимаю… – тяжело посмотрел на нее Добрович. – Молодость, гормоны, веселье до утра, а потом на работу в чужом пальто, зато на тачке ухажера! Но… у тебя же дети! Они что – всю ночь были с Анной Андреевной?
Женька села без приглашения: чего она перед ним, как нашкодившая первоклассница…
– Дети были со мной, и вообще…
– Не понял… – собрал брови к переносице Добрович. – Ты что – и детей с собой таскала?
– Да что вы меня допрашиваете-то?! – обозлилась вдруг Женька. – Сидит тут! Таскала – не таскала! Я же не спрашиваю – с кем вы там по ресторанам таскаетесь!
Добрович беззащитно похлопал ресницами и даже открыл рот.
– И вот не надо на меня таращить свои глазищи! – заткнула его Женька. – Я тоже все понимаю – у вас развод и, как вы говорите, – гормоны! Понятное дело – хочется вина и женщин! И поэтому на меня набрасываетесь! А я… я – бедное дитя… – тут Женька для убедительности художественно всхлипнула. – Я вчера так неслась по вашему звонку, я даже куртку здесь оставила! И сапоги! Поэтому и пришлось сегодня добираться в пальто Анны Андреевны! А она еще и вела себя сегодня некрасиво – взяла и бессовестно проспала! И поэтому… мне пришлось добираться на чем… на ком попало!
– Так… это Анна Андреевна проспала, что ли? – пошел на мировую Добрович.
– Ну и что! Она же человек! Может и проспать! А вот вы!!! Завтра, между прочим, суббота, вот и идите к своим теткам! И хлещите там хоть самогонку, хоть пиво цистернами!!
Добрович теперь отвалился на спинку кресла и с веселым недоумением смотрел на свою нерадивую сотрудницу во все глаза.
– Женька, да ты ревнуешь меня, что ли? – фыркнул он как-то совсем по-мальчишески.
Женька даже задохнулась от возмущения. Это что он такое себе придумал?! Она ревнует! То есть… так это же получается, что она уж совсем любит этого медведя. Да мало того, закатила ему истерику, то есть практически в этой любви и созналась. А он, значит, сидит, радуется! Нет чтобы сказать: «Женечка! Да я никуда завтра не пойду! А в ресторане я был с троюродной тетей моей мамочки!» Нет, сидит и скалится!
Она в негодовании пошлепала ртом, а потом выдала:
– Это… это я-я-я ревную?! – вытянула она голенькую шейку. – Да это… Это вы увидели меня с парнем, с молодым, прекрасным человеком, и… и не знаете, как меня со свету сжить! Ха! Главное – сам ревнует…
– Да уж, велико сокровище… – оторопел Добрович. – Я ее ревную! Бред какой-то! Да ты посмотри на себя! О! Пальто черт знает какое… прошлогоднее, толстое какое-то!
– Это не мое!
– А губы? А глаза? А волосы! Можно же было черненьким что-то накрасить, ведь красивая же девка! – разошелся Добрович. – А за собой… Как ты сегодня будешь по офису бегать?
– Ну знаете! – запыхтела Женька. – Если я каждый день волосы в черненький красить буду! Я вообще буду лысой старухой!
– Да при чем тут красить! Волосы… Ну надо же как-то… причесочку! А то посмотри вон, как наши девчонки ходят! Стрижки, укладки…
– Ах стрижки!! Да эта коса!.. Она единственное мое приданое!!
– Я понимаю, но надо же ее как-то подать!!
Такого Женька уже не могла стерпеть! Если бы этот медведь знал, сколько времени она проводит у зеркала! Единственный день что-то там не накрасила, а этот бурундук!! Подать ему!
Она схватила ножницы со стола и стала пилить толстую косу. Шелковистые волосы никак не резались, тогда Женька растрепала волосы на прядки и отчекрыжила чуть ли не половину. Добрович все это время смотрел на нее как завороженный.
Женька же уложила отрезанные волосы на ладони и, низко кланяясь, запричитала:
