– Ну что у тебя за манера такая! – взорвалась сестра. – Как только у меня появляется достойный поклонник, ты сразу начинаешь портить мне настроение! Завидуй молча.
– У него больная мать и ему нужна сиделка, так? – предположила Гутя.
– Ой, какая из меня сиделка! Он меня просто… полюбил! С первого взгляда.
– А потом что, не было времени присмотреться?
– Ну тебя, вот завтра он подъедет, сама все увидишь. Слушай, а у нас ничего вкусненького нет, а? А то я, когда волнуюсь, есть хочу очень.
– Одно радует, что ты хотя бы волнуешься, – пробурчала Гутя, направляясь в кухню. – Пойдем, с ужина куриная ножка осталась.
В это вечер Аллочке так и не удалось поговорить с Фомой, сначала она бурно, в подробностях рассказала историю своего удачного знакомства, а потом, когда Гутя уже направилась к себе, устав слушать беспрерывные ахи и охи, Аллочка потянула сестру за рукав:
– И куда ты торопишься? Спать? Вечно не выспишься, а у нас дома такое творится.
– Какое такое? – насторожилась Гутя. – Что у нас творится? Опять соседи жаловались?
– Не соседи, – пояснила Аллочка, понизив голос. – Это я жалуюсь – на твоего любимого Фомочку, понятно?
– Понятно, – вздохнула сестрица. – Удивила! Ты на него вечно жалуешься. А он, между прочим, содержит себя, Варьку, меня и, позволь напомнить, тебя тоже.
– Допрыгаетесь, что никого он больше содержать не будет. Уйдет к какой-нибудь финтифлюшке, и поминай как звали. А все потому, что ты вовремя не отреагировала на сигнал.
Гутя озабоченно заморгала, присела на краешек дивана рядом с Аллочкой и тихо, но грозно приказала:
– А ну, рассказывай, что ты нарыла. Не просто же так языком метешь?
– Не просто, – тяжко вздохнула Алла. – Я его с телкой в ресторане видела сегодня.
– В ресторане? Ты? Нашего Фому? – не поверила Гутя.
– Да. Представь себе! Он же недавно заявился, точно?
– Минут пятнадцать назад. Но он сказал, что был на работе!
– А ка-а-ак же! А ты ждала, что он тебе скажет, что у зазнобы застрял? Ой, глупая ты у меня, Гутька, прямо обидно за тебя. Да я ж сама! Вот этими самыми накрашенными глазами! Ты б его бабу… даму видела! Вся из себя, с ногтями. С прической. Золотом увешана. Фу, даже смотреть противно.
– Рассказывай, – строго отчеканила Гутя.
– Только пойдем к тебе, а то Фома выйдет или Варька, а я еще не сообразила, как себя с Варькой вести, сразу ее расстроить или как собаке – хвост по частям.
– Господи! Ведь и найдет же слова-то такие! Пойдем ко мне.
– Погоди, печенье прихвачу.
Через полчаса сестры сидели на кровати Гути и обсуждали Аллочкин донос.
– А ты не могла ошибиться? – уже в который раз уточняла старшая сестра. – Может, просто парень похожий, а ты обозналась?
– Да уж конечно! Стала бы я тебе рассказывать, если б сама не проверила. Точно, он. Я же подходила к столику и видела бабу эту, как тебя сейчас. И самое главное, Фомка чует, паразит, чье мясо съел, тетку эту ко мне спиной посадил, чтоб, значит, я ее не разглядела! А я дождалась, когда он выйдет, и….
– Так он тебя видел?
– Н-нет, мне кажется, не видел. Но он ее на всякий случай спиной посадил, чтоб соврать, – дескать, проводил деловую встречу, да хоть с бухгалтершей. Или с клиенткой. С него станется.
– А может, она и в самом деле бухгалтер? – с надеждой уставилась на сестру Гутя.
– Я ж говорю – у нее такие ногти! – Аллочка недовольно запыхтела и изрекла мудрую мысль: – Конечно, Гутя, будь это твой муж, то и хрен бы с ним, гуляет – и гуляй! Можно придумать целый вагон отговорок. Но Фома портит жизнь Варьке. И мы не должны, не имеем права закрыться от этих фактов. Девочка будет страдать.
– А если ты что-то напутала, девочка страдать не будет? – пытливо склонила голову к плечу Гутя.
Аллочка возражать не осмелилась, только еще раз напомнила:
– Понимаешь, одежда его, и прическа, он, как Фома, голову задирает, понимаешь? И руки потирает. Я же не просто так на человека наговариваю. Я понимаю, кто нас кормить-то будет, на твои заработки не проживешь.
– Вот что, – решительно прервала сестру Гутя, она, казалось, вовсе и не слушала, что та бормочет. – Я думаю так: Варьке мы пока что ничего не скажем.
– А когда скажем?
– Когда все проверим, понятно?
– Как это, проверим? Следить будем, да? – у Аллочки загорелись глаза.
– Проясним обстановку! – строго поправила ее Гутя. – Надо же, в конце концов, узнать, что Фома по вечерам делает, какие неприятности его одолели.
– Вот и правильно. Значит, я завтра прямо с утра засяду в его клинике.
– Нет, я пойду сама, вдруг ты опять что-нибудь напутаешь? – сузила глаза Гутиэра Власовна.
– Да когда ж я путала? Я же… – не успела было воспротивиться Аллочка, как Гутя сама заговорила:
– Вот ведь незадача – у меня утром встреча, нехорошо получается.
– Наоборот! Получается очень хорошо! У тебя встреча утром, а у меня – вечером. Получается, наш Фомочка будет под неусыпным контролем. То есть с утра его я пасу, а потом ты. Ой, не переживай так! Можно подумать, я ни на что не годна! Между прочим, посчитай, сколько я раскрыла преступлений! А? Вспомнила? Так что ложимся спать, а завтра… кстати, выдай мне денег на оперативную работу, вдруг он опять свою кралю в ресторан поведет. А у меня денег не окажется, чтобы расплатиться.
– Что ж, он ее прямо с утра по ресторанам потащит? – возмутилась Гутя. – Они вечером пойдут. А там я и сама расплачусь.
– А мне тоже надо! Вдруг они… вдруг они поедут в парк культуры и отдыха? Или в книжный забегут? Или еще куда-нибудь?
Гутя направилась к серванту, вытащила кошелек и отсчитала Аллочке несколько десяток.
– Вот, на дорогу. А остальные прибережем, нам теперь придется экономить на всем. Кто его знает, вдруг и правда придется дальше жить без кормильца?
– А мы на алименты подадим.
– И вот еще, – сестра полезла к себе в сумку. – Вот газета, называется «Работа», специально для тебя купила, как знала.
– Лучше б себе купила, как знала она, – пробурчала Аллочка и направилась в свою комнату.
Утром Аллочку разбудил назойливый звон будильника. И как она ни прятала голову под подушку, он так и лез ей прямо в ухо. Засоня попыталась нашарить на тумбочке противный механизм, чтобы долбануть его об стену, и он умолк навеки! Но рука ее наткнулась на чей-то живот.
– Не щекочи меня! – взвизгнул кто-то голосом родной сестры.
– Гутя! Так это ты надо мной издеваешься, да? – взревела Аллочка, разлепив глаза. – Лучше уйди. Дай выспаться, я буйная!
– Тише, вставай, – не уходила сестра. – Варька уже на работу убежала, и Фома ушел. Тебе пора на пост, кто вчера говорил, что с утра за Фомой наблюдать пойдет?
Ну конечно, это говорила Аллочка, но только кто же слежку назначает на восемь утра?
– Гутя, Фома только прием начинает, ему некогда за бабьими юбками бегать! А вот после обеда…
– Или ты сейчас же идешь к его клинике, или остаешься без обеда, а заодно и без ужина!
Это было жестоко, но Аллочка знала, ее сестрица способна на все ради любимой доченьки Варьки.
– Встаю уже, – засопела Алла Власовна и опустила ноги на пол.
Возле клиники Фомы она оказалась примерно через час, не слишком торопясь скорее туда попасть. Что бы там Гутя ни говорила, но по своему богатому опыту Аллочка знала: нарушители спокойствия тоже люди, и им тоже надо работать, спать и заниматься важными делами. А посему Фома сейчас по всем раскладам должен интенсивно работать, чтобы вовсю оторваться вечером. А значит, к чему такая спешка?
