У Люси от всех этих регалий уже сосало под ложечкой. Мало того, она вдруг почувствовала себя иностранкой.
– А производитель какой – м-м-м-м! – закатывала глаза дочь. – Его щенки недавно в Канаду уехали, спрос на них – обалдеть!
Люся как-то некстати вспомнила, что обещала щеночка дамочке за полцены и загрустила.
– Оленька, а стоят они сколько? – осторожно спросила она.
– Мам, ну я ж говорю – тетка – супер! С ней всегда можно договориться. Только я тебе знаешь что скажу – за хорошую животинку денег жалеть нельзя. Примета такая…
«Черт бы побрал эти приметы… А если у них денег нет?» – подумала про себя Люся.
– А если у них нет денег на такую собаку, то как они собираются ее содержать? – спросила Ольга, будто прочитав мысли. – Там же и питание, и прививки разные, и корм, и… Да дело даже не в этом! Если человек хочет собаку, он и деньги найдет, и все остальное. А если ему только так – на месяц поиграть, тогда… тогда ему и вовсе никакой собаки давать нельзя, даже дворняжку испортит.
В кухню заглянул Володя и уставился на жену ошарашенными глазами.
– Оленька, а мы что – опять собачками занимаемся? – испуганно спросил он. – Это значит, у тебя опять выставки, поездки, а мы… мы с Василием…
– Володя! Это не мы, это мама решила заняться собачками, – улыбнулась Ольга. – Решила развести питомник.
– О-о-о-о, боже… – простонал Володя и скрылся в комнате. И уже оттуда Люся услышала: – Васенька, ты мой несчастный мальчик. У всех бабушки нормальные – пирожки пекут, самогонку гонят, а наша – то преступлениями занимается, то собачками…
Зять думал – она не слышит. А она слышала! И поэтому вошла в комнату и гордо выдернула Васятку из отцовских рук:
– Вася, не слушай отца, он… хороший он мужик, Вася, но не орел!
Люся пришла домой, когда уже смеркалось. Очень хотелось, чтобы в доме уже не было Таракашина, чтобы Вася чего-нибудь придумала с ужином и чтобы вечер прошел в тихой, уютной обстановке.
Дверь ей открыла Василиса. Подруга была явно чем-то встревожена.
– Что? – с порога спросила Люся. – Таракашин все еще у нас, ты не смогла его вытолкать? Нет? А что – он решил у нас переночевать? Жить?! Он решил к нам переселиться?!
– Люся, – сурово проговорила Василиса. – У тебя в голове одни только мужики! А я… а мне… Мне Маша звонила, Люся.
Люся и вовсе ничего не понимала.
– Ну и что? Ну и Маша… Вася! Ну расскажи же, что стряслось? И лучше если с самого начала.
А произошло следующее.
Едва за Люсей закрылась дверь, как Василиса взяла трубочку, набрала номер соседки и милейшим голосом сообщила:
– Анечка, я тебе тут должок приготовила…
– Я тебе уже говорила – мне не к спеху, – ответила Аня. – У тебя целее будут.
– Аня, то, что сейчас у меня сидит, целее не будет, – начала накаляться Василиса. – Если этот Таракашин задержится еще хотя бы минут на десять, я его шваброй буду из-за стола выковыривать! А от этого уж какое «целее»! Товарный вид попортится, я тебе точно говорю.
– Васенька!! Так у тебя Таракашин!! – несказанно обрадовалась Аня. – Так я сейчас к вам забегу, а? Заберу его, ладно?
– Забирай!
– Вась, только слышь чего – ты его пока шваброй не тычь, ладно? А то… все же живой мужчина, можно что-нибудь покалечить…
Василиса пообещала. И уселась ждать соседку. Но тут ожил сам Таракашин.
– Я пришел вовсе даже не к вам, уважаемая Василиса!! Я хотел навестить мою супругу! Люсеньку! А заодно узнать, почему это вы за проведение свадьбы мне не заплатили?! Вы тогда ушли, а я еще, чтоб вы знали, там до четырех часов утра народ смешил!
– У тебя, Таракашин, такое жизненное кредо – народ смешить, зачем тебе деньги? – бурчала Василиса, намазывая на нос яичный белок – он так хорошо подтягивает кожу.
– Надо, – не соглашался Таракашин. – Мне хочется сытно кушать и тепло спать.
– А вот это – легко! – воскликнула Василиса. – Сейчас за тобой придут, чтобы как раз вкусно покормить. Собирайся, Таракашин. Тебя ждут теплые женские руки!
– Я не хочу-у-у к Ане-е-е… Я не люблю ее-е-е-е… – захныкал Виктор Борисович, но было уже поздно.
В двери уверенно позвонили.
– Васенька, ты его еще держишь? – задыхаясь от быстрого бега, спросила Аня. Сунулась в кухню и запела: – Бе-е-едненький мо-о-о-й, затолкался за сту-у-ульчик. Вылазь давай… Ну вылазь! Да что ж такое… прям так за стол и цепляется… А ну пошел домой, цыля! Пошел!
И две соседушки полотенцами принялись выгонять бедолагу из убежища, точно блудного бычка.
– Давай, шевели ногами, – толкала в спину ненаглядного Аня. – У меня там уже и котлеты подогрелись, и водочка на столе, давай, иди!
В прихожей Таракашин снова заартачился.
– Котлеты-ы? Опять мя-я-ясо… – капризно тянул он. – А салатик? Хочу сала-а-атика!
– А и салатик будет, я покрошить не успела, – надевала на него башмаки Аня. – У меня огурчик есть, укропчик, лучок зеленый на окошке, капусточка…
– А ну пошел! – шлепнула его по спине Василиса так, что он в одном ботинке вылетел в подъезд. – Быстро! За капустой!.. Мяса он не хочет! Ты, Ань, ему в следующий раз колокольчик на шею!
Выпроводив Таракашина, Василиса снова вытащила ведро с тряпкой и замыла следы, по примете, чтобы Люсин кавалер обратно не вернулся. А когда домыла, сразу же позвонила Маша. Зазвонила и затрещала в трубку:
– Вася!! Василиса! Немедленно включай телевизор! Сейчас по нашим городским новостям моего Темку показывать будут!! Там Дом детского творчества снимали, ну и Тему крупным планом, он там какую ерундовину придумал, говорят жутко умная! Темке уже даже из Москвы звонили, сказали, чтобы на каникулах обязательно приехал. И всю поездку оплатят! Очень боятся. Ну, чтобы он что-нибудь еще не придумал… безнадзорно! Вот, поедем!
– Маша, ну дай мне телевизор включить! – рванулась Василиса искать пульт.
– Я тебе перезвоню, – бросила подруга трубку, а Василиса принялась шарить по дивану и креслам.
Мария Игоревна была давней подругой Василисы и Люси. И они прекрасно знали, как попали к Марии Игоревне заброшенные, обозленные мальчишки – Темка и его брат. Помнили, что еще совсем недавно этот Темка считался и вовсе немым, так был запуган, и сколько они натерпелись за свою короткую жизнь. Хорошо, что мальчишкам попалась такая вот Маша. И Маше тоже счастье: так она всю жизнь одна куковала – ни мужа, ни семьи, а теперь – расцвела, у нее своя маленькая семья. А уж как она над своими парнишками трясется! И вот, пожалуйста, теперь Темку даже в Москву приглашают!
Василиса отыскала, наконец, пульт и принялась скакать по каналам – она не догадалась спросить Машу, по какому каналу будут рассказывать про Темкины способности. И вдруг!.. Василиса совсем отчетливо увидела, как с экрана на нее глянуло лицо знакомого парня!
– …Кувыкин Никита Альбертович, – проговорил за кадром сухой мужской голос. – Примечательно, что в нашем городе это не единственная смерть, когда молодых людей отправляют на тот свет таким способом – никаких повреждений на теле жертвы не обнаружено. Предположительно это яд, однако, какой именно, экспертизе так и не удалось распознать.
Василиса отвесила челюсть. Вышеупомянутого Кувыкина она прекрасно помнила – еще бы! Это он встретил ее тогда на аллее и требовал денег! А потом еще звонил, кстати, совсем недавно! И вот погиб… Нет, не погиб, его отравили, по телевизору же ясно сказали. Василиса, боясь шелохнуться, уставилась в экран и ловила каждое слово. Теперь на экране расплывалась чья-то здоровенная физиономия, а поскольку щеки лежали на погонах, было ясно – комментирует сказанное какая-то личность из следственного
