– Наденька, а ничего не делать, – быстро заговорила бабушка, натягивая уже через голову свитер. – Ничего не делай, возьми водички, дай Ниночке, а я… Наденька, ты слышишь меня? Я уже бегу! Сейчас я буду, ты не бойся, я прямо сейчас уже, бегу…
Василиса оказалась у внучек через пятнадцать минут. Ниночка и в самом деле температурила, но все оказалось не настолько страшно – у маленькой девочки просто резались коренные зубки. Однако эта маленькая девочка уже успела вымотаться сама и вымотать всех близких – ребенок мучился.
– Господи, ну дайте же ей сухарик какой-нибудь или сушку… – носила внучку на руках Василиса. – Наденька! Не надо ей чупа-чупс! И зачем только вам мать покупает эту гадость?
– Это не мать, – охотно пояснила девочка. – Это нам папа деньги дал, а мы с Катей купили. Только Катюша купила себе еще какой-то журнал с голыми тетеньками, а я зато много чупа-чупсов.
– Чего там купила Катенька? – насторожилась бабушка. – Какой такой журнал? А ну-ка, покажи мне сейчас же…
Наденька не стала себя заставлять, она лихо распоряжалась секретами сестренки, и через минуту бабушка уже листала новенький журнальчик. Ну, в общем-то все оказалось не настолько страшным, как думалось Василисе, – на обложке и в самом деле красовались полуголые дивы, однако они были в достаточно пристойных позах и рекламировали исключительно одежду летнекупального сезона.
– Во, бабусь, а ты такой купальничек не хочешь, а? – ткнула в картинку пальцем любопытная Наденька. – Ой, какой красивы-ы-ый…
Рядом с красивым купальником была обозначена не менее красивая цена.
– Ой, Наденька, эти купальники могут себе позволить только миллионерши, – вздохнула Василиса. – Или… графини, – вдруг добавила она. – Интересно… и откуда этот Игнатий брал деньги?
– Баб, а куда он их потом дел? Он нам их не может дать? – вдруг влезла в серьезные рассуждения Наденька.
– Хм… и правда… а куда они потом девались, деньги-то? Если только они были… – медленно повторила за внучкой сыщица. И уже совершенно продуманно добавила: – И в самом деле – а он нам их не может дать?
Когда домой из поликлиники вернулась Лидочка, свекровь налетела на нее орлицей.
– Ну и чего? Чего ты оставила девчонок одних? Нельзя было разве мне позвонить? Оставила, а тут вой – одна ревет оттого, что у нее зубы режутся, а другая оттого, что сочувствует! Могла бы…
– Ой, да я и сама не думала, что мне вот так приспичит, надо было срочно на УЗИ.
– Господи… – даже присела от волнения Василиса. – Неужели опять беременная?
– Ну… ну почему беременная-то? – невинно захлопала глазами невестка Лидочка. – Просто… да у меня просто щитовидка! Надо было УЗИ.
– Ты мне… ой, не крути мне! Щитовидка! Вот она, твоя последняя щитовидка. Я помню, как ты с ней тоже по поликлиникам бегала, – махнула рукой Василиса. – Да я и ничего, только… чего ж ты мне не позвонила?
– А Паша не велел, – призналась Лидочка. – Он говорит, что у вас там какой-то сердечный роман и что мы вам не должны мешать.
– А, роман… а с кем, он не говорил? – на всякий случай уточнила Василиса.
– Да он и сам толком не знает, но… говорят, оч-чень достойный человек, прямо-таки оч-чень!
– Да? – серьезно удивилась Василиса и поспешила в прихожую. – Лидочка, я уже побегу, а то у меня там дома роман… я хотела сказать… мне позвонить должны…
– Да конечно-конечно, – торопливо закивала Лидочка. – Спасибо, что посидели.
– Нет, ну а как бы я не посидела? Конечно… я еще, может быть, и завтра забегу…
Василиса вылетела из дома и почти бегом понеслась к себе. Вполне может быть, что этот Ясин уже звонил, а ее, Василисы, не было дома. И Люси тоже нет. И куда ему звонить? Сейчас звякнет в милицию, и все! Накрылся медным тазом их с Люсей трофей!
Чтобы окончательно успокоиться, Василиса даже позвонила Ане на сотовый телефон.
– Анют! Ну чего, твой Ясин мне не звонил? – невинно поинтересовалась она в трубку.
– Привет. А чего это он тебе станет звонить?
Василису неприятно царапнул ехидный вопрос. А почему бы и не позвонить этому Ясину, если Вася ему является вовсе даже частным детективом!
– Да… у нас тут с ним дела кое-какие… Так он ничего про меня не спрашивал?
– Ничего! – мстительно ответила Аня.
И Василиса даже отсюда увидела, как язвительно улыбаются у нее губы.
– Ты бы вот, Анечка, так не скалилась! Мы у тебя вчера там чуть не померли, выполняя этот… интернациональный долг, а ты сегодня…
– Вася, ну он правда ничего не говорил, – уже миролюбиво протянула Аня. – Он с самого утра куда-то унесся, и его до сих пор нет.
– Ну… значит, ему куда-то надо… – смирилась Василиса. – Хорошо, не переживай. Но только если он придет, ты…
– Он обязательно вернется, Вася! Я в это верю! – из какой-то совсем другой пьесы воскликнула соседка.
– Да никто и не сомневается, – буркнула Василиса. – Я ж тебе совсем не про это. Так вот, когда он, значит, вернется, ты сразу же беги со всех ног к нему…
– Вот и я тоже так подумала… – стыдливо запыхтела в трубку соседка. – Я сегодня так и решила: сколько ж можно ходить вокруг да около? Надо прямо так – сразу к нему и… прыгать на шею!
– Анечка… – осторожно напомнила Вася. – Ты бы с его шеей того… поаккуратнее. Я, конечно, понимаю, у него эта вещь крепкая, выдержит, но… мужиков беречь надо. Поэтому ты ему ни на какую шею не кидайся, а вежливо так подойди и спроси, когда он, гад такой, проявит пленку с камеры. Поняла?
– Я поняла, конечно, но только в корне с тобой не согласна, – опять ринулась в полемику Анечка. – А вот если я так не сильно на шею к нему, а?
– Ты ему про пленку передай! – уже во все горло рявкнула Василиса.
Но Анечка успешно сделала вид, что ни про какую пленку не расслышала.
– Только попробуй мне не принести пленку… – погрозила ей кулаком Василиса прямо в трубку, откуда уже неслись короткие гудки. – И как после этого работать с людьми? Ничего не понимают…
Люся неслась домой чуть ли не вприпрыжку. Она так удачно провернула свое дельце, что теперь из ее груди рвались на волю весенние трели!
Люсенька прибежала к бывшему возлюбленному и сразу же начала кричать. Уже давно всем известно, что если Люсенька орет, как пострадавшая, значит – быть беде. Ну уж так повелось. И Люся старалась сильно рот не открывать. Но на сей раз она отвела душеньку. А потому что после того, как ей позвонила Ольга и сказала, что Таракашин самым наглым образом, что называется, падает на хвост, Люся решила, что страшнее все равно ничего быть не может, а потому надо брать противника именно ором!
– Таракашин!!! Ну и где?! Где мы с тобой тут будем жить? – фурией летала по неубранной комнате Люся. – Немедленно показывай – где у тебя может здесь жить приличная женщина?!
Таракашин никакого нашествия приличных женщин в ближайшее время не ожидал, а потом приходу бывшей возлюбленной был не то чтобы уж совсем не рад, но недостаточно бурно. То ли тщательно скрывал чувства, то ли еще не до конца проснулся, а может быть, ему не совсем нравилось, что его любимая собирается поселиться у него, а не наоборот, как ему бы того хотелось. А еще могло быть и такое, что Витюша был уже всецело погружен в мысли о скорой поездке к папе. В общем, Таракашин был угрюм, недобр и невесел. Это еще больше будоражило Люсю, и она сердилась уже вполне естественно:
– Таракашин!! Виктор Борисович!! Какого фига вы не показываете даме ее апартаменты?! Ты больше не хочешь меня в жены?!
Только теперь в глазах «жениха» блеснул слабый лучик намека на радость – женитьба на Люсе была адекватна получению наследства. Буквально сразу же, не дожидаясь кончины вредного папаши.
– Люсенька… а ты что, в самом деле решилась? – не мог поверить в свое близкое счастье Таракашин.
– Я еще только думаю, – дернула головой Люся. – И мне нужны… гарантии! Что мой будущий супруг… не обременен никакими женами, а также детьми! Показывай паспорт!
