– Отстань! – отмахнулась от него Тайка.
– Чего стоишь? Иди, – поддержала Тайку Вера Львовна и, победно посмотрев на Юрия, унеслась на кухню разогревать гуленам обед. Жак вприпрыжку побежал следом, и через минуту послышалось его довольное чавканье и негромкое сюсюканье Веры Львовны.
– Дурочка, – совсем тихо пробормотал Лодовский, – мне просто будет жалко, если с тобой что-то случится, неужели непонятно?
Сердце Тайки мягко провалилось куда-то в лодыжки, и она почти простила мужику все его подножки, которые он упорно ставил ей со дня ее пребывания в этом доме.
– Столько денег на тебя угрохали, одного только хлеба, наверное, два вагона съела, – так же негромко продолжал невыносимый Лодовский.
Тайка безнадежно вздохнула и отправилась на кухню.
Надо было ехать на проспект Мира. Не забыть бы предупредить Веру Львовну, чтобы она не волновалась.
В центре Тая оказалась через полчаса, как и думала. Найти на главной улице города дом номер восемь большого труда не составляло. Старинное здание поражало величием и монументальностью. Во дворике, как и везде, бегала ребятня, а на почерневших от времени качелях молодые мамочки качали толстощеких малышей. Дом имел пять этажей. Квартира номер четырнадцать была на втором этаже во втором подъезде. Тайка собралась с духом и решительно нажала кнопочку звонка. Двери открывать никто не спешил. Тайка еще раз позвонила. Никто не открывал. Выйдя на улицу,
Тайка присела на лавочку рядом со скрюченной старушкой. Старушка некоторое время сидела молча, потом стала завязывать беседу:
– Ты откель будешь-то, чего в наш дом?
– Я? – повернулась Тайка и принялась самозабвенно врать: – Я тетку свою ищу. Из старой квартиры выехала, мне вот этот адрес дали, а тут дома нет никого.
– А в какой квартире тетка-то? – прониклась участием старушка.
– В четырнадцатой.
– В четырнадцатой? Так она рядом с моей фатерой-то, я в пятнадцатой проживаю! Щас там мужик какой-то молодой, прямо тебе парень, а вот не так давно Яна Тихоновна жила. Твоя, что ль? Тетку-то как звали?
– Как жила, а теперь она где?
– Так ить раньше меня на тот свет убралась, поспешила, сердешная, – вздохнула бабулька и осенила себя крестом.
– На тот свет? Вы хотите сказать, что она умерла? – опешила Тайка.
– Да и не хотела бы, а как не скажешь. А ты-то, родня, нешто не знаешь? Сбил ее какой-то непуть, домой с работы ехала, и вот на-ко тебе. Ее, да еще одну женщину, у той и вовсе дети маленькие остались. Да еще на остановке девчушку совсем крохотную сгреб, изверг! Не так давно это было.
От внезапной догадки по коже пробежали мерзкие мурашки. С большим трудом, давая старушке перерывы на охи, вздохи и скупые всхлипывания, Тайка узнала все, что помнила Анна Степановна.
Яна Тихоновна была серенькой и неприглядной. Никто во дворе и не знал, что у нее имеются дети или родственники. Сама же соседка никогда на лавочках не сидела, разговоры ни с кем не водила и даже не останавливалась с мусорным ведром, чтобы посплетничать. Чем тише вела себя жиличка четырнадцатой квартиры, тем больше про нее ходило легенд. Невестка Павлины Арсеньевны из седьмой говорила, что видела, будто соседка выходит из «Торгового дома», известного всему городу, и будто какой-то важный дядька раскрывал перед ней двери, мальчонка Таньки Тарасовой углядел, как серенькая мышка покупает в павильоне коньяк, стоимостью в полтыщи, а молоденькая Сонька, которая соседствовала с Яной балконами, утверждала, что слышала, как в комнате странной тетки звонил сотовый телефон. Говорили всякое, да сами этим сплетням не верили. Четыре года прожила женщина рядом, а ничего про нее и сказать не могли. Вот так и жила Яна, сама никому не помогала и помощи ни у кого не просила. Один только раз она пришла к Анне Степановне позвонить, что-то у Яны с телефоном случилось. Анна Степановна не отказала, даже вышла в соседнюю комнату, но все равно слышала, как та спрашивала какую-то Геру. А вот не так давно приехали люди в черном, около четырнадцатой квартиры закрутилась возня, и соседи узнали страшную новость – Яну Тихоновну Чижову сбил пьяный водитель грузовика. Хоронило какое-то агентство да люди с работы, но поминки были очень уж пышные для незаметной женщины.
Тайка размышляла – что за странное совпадение, уж не фирма ли Касарова хоронила свою сотрудницу? Тогда получается, что Яна работала у Марка? А что, в таком случае можно легче объяснить, как ей удавалось с успехом обыгрывать все финансовые операции, из-за которых фирма взлетела в гору. Умна! Быть близкой подругой Элины, работать в фирме Касарова и остаться в тени. Зачем? Так, начнем заново. Из рассказов Вики следует, что одна и та же видная дама продала свое жилище в одном районе, чтобы тут же купить в другом. Значит, эту квартиру в центре города купила Чижова, но в квартире жила невзрачная женщина, а для чего же весьма солидной даме разыгрывать спектакль с переодеваниями? Соседи-то ее помнят серой мышкой. У Тайки на это было только одно объяснение – дамочка попросту вела двойную жизнь, потому и квартиру прежнюю продала, чтобы никто теперь ничего о ней знать не знал. А почему она не могла быть открыто яркой? Ведь уже отсидела, вины никакой нет. Значит, хотела остаться незаметной. Вероятно, и у Касарова она работала в сером обличии, Юлька бы непременно рассказала, если бы там служила дама столь броской внешности.
– Я, слышь-ка, телефончик Геры энтой запомнила! – попыталась утешить Анна Степановна. – Вот ты подумай, когда смерть-то приключилась, я решила сама Гере позвонить, может, человек ничего не знает и проститься не успеет, не ладно так-то.
Соседка позвонила Гере на следующий день после кончины.
– Мне Геру, – волнуясь, попросила старушка.
– Нет ее, – грубо рявкнул мужской голос. – На кладбище подалась, у нее мать погибла.
Больше Анна Степановна ей не звонила. Знать, сами на кладбище отправились, без нее обошлись, и ладно. Яну похоронили, а то, что у нее оказалась дочь, старушку сильно не удивило, на то и бабы, чтобы
