чудо, чудо! Как будто вся земля заговорила. Я и сейчас, как глаза закрою, так и слышу: чудо, чудо!
Послушник. Мне Савву Егоровича жалко!.. Шумят-то как, а?
Липа. Оставьте, не нужно о нем говорить. Он Богу ответит. Правда, что сегодня будут «Христос Воскресе» петь, когда икону понесут?.. вместо того, что всегда поют… Вася, вы слышите, я вас спрашиваю?..
Послушник. Да, правда. Говорят. Ступайте домой. Олимпиада Егоровна, а?
Липа. Ступайте, если хотите.
Послушник. Да как же я вас оставлю: они скоро сюда нахлынут. Господи, Савва Егорович сюда идет!
Савва. Кондратия не видали?
Послушник. Нет, он в монастыре.
Послушник. Савва Егорович!
Савва. Папироски у тебя нет?
Послушник. Нет же, я не курю, Савва Егорович.
Послушник. Они вас убьют ведь! Савва Егорович, пойдемте в лес, голубчик…
Послушник. Савва Егорович! Ей-Богу, лучше бы в лес!
Липа. Оставьте его. Он, как Каин, не находит себе места на земле. Вся земля радуется, а он…
Послушник. У него лицо черное… мне жалко.
Липа. Он весь черный… Вы дальше от него будьте, Вася. Вы не понимаете еще, кого вы жалеете. Я его сестра, я люблю его, — но если его убьют, это будет счастье для всех людей. Вы еще не знаете, что он хотел сделать: подумать страшно. Это сумасшедший, Вася, страшный сумасшедший, или уж не знаю кто…
Послушник
Липа. У меня одна только надежда, что он понял наконец. А если…
Послушник. Ну что еще — если?
Липа. Так, ничего. Пришел он — и точно туча на солнце нашла.
Послушник. Вот вы тоже: весело вам — ну и радуйтесь же, а то «если» да «так». Нельзя без этого?
Человек в чуйке
Хромой
Человек в чуйке
Хромой. Не могу.
Прохожий. Не действует? Дай-ка я… Его главное дело поставить, а там он заскачет. Верно, дед?
Человек в чуйке. Ты его с того боку, а я с этого. Ну, дедушка, двигай, двигай, недолго потерпеть осталось.
Прохожий. Вот и заскакал. Так, так! Работай, дед, внакладе не останешься.
Послушник
Липа
Послушник
Липа. Ничего, Вася, ничего. Я от радости плачу. Отчего вы не радуетесь, Вася? Вы не верите в чудо?
Послушник. Да верю же, Господи. Только я не могу на это смотреть. Все как пьяные, лопочут, что — не разберешь. Бабу эту раздавили…
Липа
Послушник. Да нет же! Ну зачем он хрюкает?
Егор Иванович. Ты чего это тут, а? Почему в таком виде?
Липа. Не успела переодеться.
Егор Иванович. А сюда успела? Куда не надо, успела, а куда надо — не успела. Иди-ка домой да переоденься. Нехорошо, нигде этого не видано.
Липа. Ах, папаша!..
Егор Иванович. Нечего ахать. А папаша и есть папаша. Вот видишь, оделся же я. Оделся и иду как надо. Да. Со стороны посмотреть, так и то приятно: оделся как надо, да. А ты бы, того, для такого дня-то, ты бы за стойкой-то немного постояла, да. Тюха удрал, чтоб его разразило, а Полька одна не управится. Нечего рожу-то кривить!
Мещанин
Егор Иванович. И тебя тоже, любезный. Погоди, вместе пойдем. А ты, Олимпиада, дура, да. Как была дура, так и осталась.
Мещанин. Здорово нынче торговать будете.
Егор Иванович. Как Бог даст. А ты почему поздно? Спал? То-то вы все спите…
Послушник. Как бежал я вчера, так всех светляков из шапки разронял по дороге. Растоптали их теперь. Лучше бы я их в лесу оставил… Как они там кричат, а? Чего это они? Опять, должно быть, кого-нибудь раздавили.
Липа
Послушник. Да, понимаю я.
Липа. Нет. Вы понимаете, что сегодня случилось? Ведь это, значит, Бог сказал, сам Бог сказал: подождите, не бойтесь, плохо вам, но это ничего, это пройдет. Нужно ждать. Ничего не надо