– А Жанна нашлась?
– Я не должен вам отвечать, – набычился Иван Дмитриевич.
Гутя уже знала, что надо делать в таких случаях – она незаметно увильнула в кухню, и вскоре оттуда донесся ее призывный возглас:
– Завтрака-а-а-ать! Прошу за сто-о-о-ол!
– Да вы что – издеваетесь, что ли? – оторопел Иван Дмитриевич. – Какой стол, когда я на службе?!
– Иван Дмитриевич, – нежно проворковала Варька. – Вы же нас не подозреваете, правда? Тогда почему бы нам не посидеть за одним столом, не выпить чаю – чаю! И ни капли спиртного! Боже избавь! А уж там, за мамиными варениками, нам будет говорить куда удобнее, тем более что и разговор предстоит долгий, ну? Вы что – не изучали психологию?
Парень насупился, прилежно вспоминая, что в таких случаях эта наука рекомендует.
– Кстати, на голодный желудок совершенно не наступает взаимное понимание, – поддержал жену Фома. – Пойдемте, позавтракаем, а то мы голодные.
– И понимание все никак наступить не может, – буркнула Аллочка. – А я вот, когда фильмы про милицию смотрю, так они там все такие душевные и от завтраков никогда не отказываются.
За столом Редько вел себя уже иначе: то ли курс психологии припомнил, то ли и впрямь – пришел голодный, а может быть, грозно говорить ему мешали вареники во рту. Неизвестно. Но после вареников со сметаной он стал намного откровеннее.
– Короче, как нам успел Назаров сообщить, он вчера задержался на работе, – рассказывал парень, работая вилкой. – Ребенок был с няней, мать еще до этого куда-то пропала. Назаров вернулся поздно, подошел к кровати девочки – как он объясняет, хотел поцеловать крошку. Поцеловал, а девочка – мертвая. И няня тут же спит. Конечно, Назаров в милицию позвонил, дождался, а потом уже мы ему сами «Скорую» вызывали.
– А кто еще дома был?
– Да никого! – выпучил глаза Иван Дмитриевич. – Прислугу отпустили. Повариха уходит в шесть. Горничная у них вообще дома не ночует... то есть... ну, она у себя живет, к ним только утром приходит. Ясно, что она спала в своей квартире и ничего не слышала, а охрана никого постороннего не видела... Там еще работник есть, у него и вовсе своя будка. А больше – никого. Все.
– Странно... – пробормотала Варька. – Значит, кто-то из своих? А сам Назаров точно на работе был?
– Ну, вообще-то, мы проверяем, не все же сразу за одну-то ночь! Но он говорил, что они с друзьями были в ресторане – их пригласили партнеры, нельзя было отказаться, и его видели все коллеги.
– И Жанна так и не появилась? – еще раз спросила Аллочка.
– Если вы о жене Назарова, то ее нет.
– А, простите, Назаров сейчас где лечится? – спросил Фома.
– В Свердловской, – ответил Редько и грустно подцепил вилкой последний вареник.
– А сейчас кто в доме Назаровых? – поинтересовалась Гутя.
– Сейчас там милиции полно, – вздохнул Иван Дмитриевич. – Допрашивают прислугу, соседей... А из хозяев только шофер, Степан Мальков. Хотя какой он хозяин...
За столом повисло молчание. В сущности, Неверовы уже готовы были к бою, но не выставлять же гостя голодным.
– А теперь расскажите вы, – вытер губы салфеткой Редько и достал бумаги и ручку.
Неверовы поведали парню честно обо всем, что им удалось разведать. Тем более что и рассказывать-то особенно было нечего. Ни одной версии. Правда, их очень волновала Жанна, но она как-то не подходила на роль убийцы Виолетты, а уж тем более – собственной дочери. И потом, ее появление в собственном доме никак не осталось бы незамеченным. Правда, если как следует постараться...
Провожали Редько всей семьей.
– Вы не теряйтесь, – зазывно растягивала губы в улыбке Аллочка.
– Если что, непременно звоните, я вам свой телефон оставил, – напоминал Редько.
– Обязательно, – кивала Гутя. – Но уж и вы того... не забывайте о новостях, а мы уж помогать обязуемся...
Едва за гостем закрылась дверь, как Неверовы принялись делиться соображениями.
– Сидеть сиднем больше нельзя! Надо искать. Бороться! Поймать преступника! – говорила исключительно лозунгами Аллочка. – А то он перебьет всех Назаровых, а потом за нас примется.
– Не дури, – остудила тетушкин пыл Варька. – Мы-то при чем?
– А кто их, маньяков, знает... – осторожничала Аллочка, напяливая выходную кофту.
Фома уже стоял в дверях.
– Я в Свердловскую, надо с Назаровым переговорить, из первых уст узнать, вдруг какое словечко промелькнет.
– И кто тебя пустит? Он же с инфарктом! К нему не пройдешь, – напомнила теща.
– Я пройду, у меня там знакомые, и говорить буду осторожненько, я же врач.
– Я с тобой! – подскочила Варька.
