Единственное, что теперь оставалось, – это ждать и курить. Сунув руку в карман, Струге наткнулся не на пачку, а на какую-то мягкую вещь. С недоумением рассматривая предмет, извлеченный из кармана куртки, Антон Павлович опять увидел перчатку Перца.
– Тьфу! – разозлился судья, однако перчатку снова вернул в карман.
Через полчаса, за которые Антон Павлович, нервно щелкая зажигалкой, успел выкурить четыре сигареты, дверь банка отворилась. Из нее показался милиционер в бронежилете – охранник банка – и семенящей трусцой направился к «Волге».
– Вас там товарищ прокурор просит подойти…
Струге качнул головой, и милиционер удалился.
– Значит, так, собака. – Судья развернулся к овчару, который, неверно истолковав разговор, уже готовился выскочить на улицу. – Охранять. Знаю, тебе в падлу прокурорскую шаланду стеречь, но так уж требуют обстоятельства. Охранять, понял?
Чувствуя непонятную тревогу, Антон закрыл дверь на ключ и направился в банк…
Пащенко появился в банке в тот момент, когда Перец через узкое окошко разговаривал с оператором. Следуя ранним договоренностям со Струге, он подошел к охраннику и попросил помощи. У Перца был обрез, поэтому брать его в одиночку было рискованно. Уже предупрежденный Сашей огромный старшина поправил на животе-рюкзаке пояс с висящими на нем погремушками – палкой, наручниками, «черемухой» и ключами – встал и пошел к окошку…
На самом интересном месте, когда он перелистывал страницы паспорта, чтобы предъявить оператору, Перченков почувствовал, как его руки заломились сначала назад, а потом – вверх. Взвыв, как собака, которой дали под зад пинка, он повис в воздухе.
Для посетителей банка происходящие события выглядели странно. Двухметровый усатый старшина, подняв одну свою руку, вел в тыльные двери какого-то мужичка в кожаной куртке. Руки мужичка были заломлены и вздернуты вверх. Процессию замыкал внушительного вида мужчина в куртке, надетой поверх дорогого костюма.
– Поддельной купюрой за коммунальные услуги расплачивался, гад, – выдвинула версию стоящая в толпе старушка. Эта фраза вернула всех в реальность, очередь в кассу была восстановлена.
Бросив Перченкова на стул, стоящий посреди кабинета, он оставил на столе наручники и вышел.
– Мне бы только браслеты не потерять… – попросил он прокурора.
Пащенко согласно махнул головой. Обыскав Перченкова еще у кассы, он убедился в том, что из предметов, которые можно использовать в качестве оружия, у того была лишь авторучка. Авторучек Пащенко не боялся.
Вынув из кармана испуганного Перченкова паспорт, он раскрыл его и продекламировал:
– Перченков Виктор Владимирович, семьдесят второго года рождения. Место случившегося выкидыша – город Тернов. Все правильно. Транспортного прокурора Вадима Пащенко можно награждать ценным подарком за задержание опасного преступника, находящегося в федеральном розыске. Как обычно, вручат электробритву. У меня, Перец, их уже четыре штуки. Неужели я так похабельно выгляжу, что каждый раз мне дарят бритву?
Перченков понял, что случилось страшное. Сглотнув слюну, он вжал голову в плечи.
Последующие двадцать минут разговора не принесли никаких ощутимых результатов. Перец гнал какую-то чушь относительно того, что произошло чудовищное недоразумение, и он поймет и простит своего собеседника, если тот прекратит этот бессмысленный допрос. Перец не знает ни о деле, ни о том, что находится в федеральном розыске. Он полностью отрицает факт знакомства с неким Семенихиным и тем более факт его убийства. Масляные обещания Пащенко «замолвить перед судом словечко» не встретили должного понимания, повисли в воздухе и теперь с удивлением взирали из-под потолка на бесплодные попытки прокурора найти общий язык с молодым человеком.
– Ладно, – сдался Пащенко. – Мы пойдем другим путем.
Потерпев фиаско, он был немного раздосадован на Струге. Пусть теперь судья потреплет себе нервы. Высунувшись в холл, он махнул рукой охраннику. Когда тот понял, что от него требуется и направился к двери, Вадим развернулся к Перцу:
– Думаю, сейчас с тобой будет несколько иной разговор.
Перец посмотрел на прокурора так, словно ожидал увидеть самого Сатану. Но вместо Сатаны через несколько минут в банковский кабинет вошел какой-то холеный мужик в модной куртке и без головного убора. От того, каким взглядом он одарил Перца, разбойнику стало не по себе.
– Ты Перченков?
Сглотнув комок, молодой человек мотнул головой.
– Где мое дело, парень?
«Парень», забегав глазами по кабинету, стал проявлять признаки нервозности: защелкал пальцами, стал дергать ногой, чесать шею.
– Пробки, что ли, вышибло? – удивился холеный. – Почему так дергаешься? Вспоминаешь?
– Мне нечего вспоминать.
– Ну, так говори, если нечего! – рявкнул Пащенко.
– Я не знаю, что говорить, – признался Перченков.
– Где обрез, хороняка?
– У меня никогда в жизни не было обреза.
Струге едва заметно шевельнул бровью и повернулся к прокурору:
– Что он предъявлял у кассы?
Вадим отдал судье паспорт и выдавил:
– Молчит, зараза. Может – встряхнуть?
– Подожди… – Струге перелистал паспорт. – Молодой человек, сколько вам лет?
Перченков, не ожидавший такого вопроса от человека, держащего в руке его паспорт, слегка растерялся и быстро произвел в уме расчеты.
– Тридцать один.
– А в каком году вы на военный учет встали?
– А я помню?
Бросив через плечо Пащенко: «Приведи Рольфа», – Антон присел на стул рядом с Перцем.
– В коридоре тогда темно было. Как следует не разглядел, теперь сожалею. Так в каком году на учет вы встали, Виктор Владимирович?
– Я не помню.
– Плохо, что не помните. Вот и я не помню – был у вас шрамик над верхней губой или нет?
Перец шмыгнул носом и отвернулся. Однако уже спустя мгновение, когда в кабинет, хлопая хвостом по косяку, прошмыгнула немецкая овчарка, он поджал ноги и испуганно уставился на судью.
– Рольф, нюхать. – Вынув из кармана перчатку, Антон Павлович поднес ее к носу пса и толкнул собаку в центр помещения. – Ищи!
Лениво обежав все закутки кабинета, Рольф провел носом по всем присутствующим, вернулся к Струге и нервно рыкнул. Поставленная задача не была выполнена. Обычно в таких случаях угощения он не получал. Каково же было его изумление, когда Великий Хозяин дотянулся до стола, на котором лежала распечатанная пачка, и сунул ему в рот целое печенье!
– Молодец, Рольф, – вдогонку похвалил Струге. – Ты просто молодец. Хорошая собака. Не тупая.
После этих слов Пащенко почувствовал себя неуютно.
– Где твой брат, клоун? – Струге навис над Перченковым, как уличный фонарь. Понимая, что вопрос не из простых, он легонько хлопнул астролога по уху ладошкой. – У меня времени нет на игру в партизанов и карателей, сына. Я тебе мозги сейчас вышибу! У тебя все равно их мало. Граммом больше, граммом меньше…
Видя, как над его головой профессиональным жестом заносится мощный кулак, Игорек сдался.
– В планетарии он!
– Где??
– В планетарии, блин! Знал ведь, что глупость делаю, а все равно пошел!.. Что за линия жизни у моего рода?! Сплошные зигзаги и обрыв на полпути! Никому судьбы нет!
