Вовки моего?! – вопила девица на другом конце провода.
Кира разозлилась – она еще могла вытерпеть, когда ее ругал Кауров, но это пигалица!
– Девушка, вы на меня не орите, – терпеливо предупредила она. – Слух у меня отличный. А если вам что-то непонятно, то пригласите меня в ресторан, там мы с вами все вопросы выясним. Ну надо же как-то к культуре приобщаться?
Звонившая девица такого предложения явно не ожидала, но выяснить кое-какие вопросы ей, видимо, очень не терпелось, потому что она покорно пробормотала:
– Ну… если хотите… давайте завтра… в «Лукошке».
Кира немного помялась – ресторан «У лукоморья», в простонародье «Лукошко», собирал довольно яркую клиентуру – там питались в основном лица, отсидевшие сроки на государственных харчах, либо те, кто туда только еще собирался. Однако в приличный ресторан Кире нечего было надеть, поэтому она только вздохнула:
– Ну, девушка, у вас и вкусы. Хотя… если вы так решили… Как я вас узнаю?
– Это я тебя… это я вас узнаю! Садитесь за седьмой столик и ждите. Я подойду.
Кира опустила трубку и безмятежно направилась к телевизору.
– Это еще что за рестораны? – уцепился за ее халат Кауров.
Халат, будто только этого и дожидался, бесстыдно свалился, оставив хозяйку в нижнем белье.
– Хам! – рявкнула Кира, подхватывая одежду. – И не рассчитывай! Пошляк!
– Да какая тебе теперь разница, ты все равно уже собралась завещание писать, – прищурился Кауров, потом обжегся о дамский взгляд и, крякнув, сурово спросил: – С кем ты сейчас договаривалась насчет ресторана?
Кире не совсем понравилась такая резкая перемена в поведении Каурова, поэтому она поджала губы и нехотя отозвалась:
– Звонила какая-то дамочка. Похоже, настоящая любовница Суслина. Завтра мы с ней в ресторане встретимся, «У лукоморья».
Кауров замолчал, уставился в телевизор и собрал брови в комок на переносице, а Кира подошла к попугаю и принялась учить его приличным словам.
– Слушай-ка, а не страшновато тебе в «Лукошко» идти? Там такая публика… – заговорил Кауров.
– А что, я же с миром! Расскажу этой дамочке, для каких целей подружкой Суслина прикинулась, авось и поможет девчонка.
– Вот! Мы без этого «авось» и шагу ступить не можем! А вот я чувствую, что неспроста тебя девчонка туда тащит! Ну ладно, завтра я сам с утра кое-куда сбегаю, посмотрим, может, все и обойдется спокойно.
С утра у Киры была смена. Неожиданно заявилась Татьяна и, краснея, принялась отправлять Киру домой.
– Кирюша, ты бы посидела дома, а? – канючила она, заглядывая сменщице в глаза.
Помня вчерашний разговор, Кира рассудила, что сердобольная Татьяна хочет облегчить ей последние дни жизни и отработать за подругу смену. А если понадобится, то и две. Короче, до летального исхода, надо думать.
– Татьяна, я тебе вот что скажу, – наливалась гневом Кира, вплотную подходя к комнатке, где хозяйничала няня. – И вам, Лилия Федоровна, тоже! Я совершенно здорова! В ближайшее время помирать не собираюсь, и вообще!.. Я еще замужем второй раз не была!!
– Господи, Кира… Да кто же тебе не дает? Сходи… – испуганно лепетала Татьяна.
– А почему ты меня тогда со смены гонишь?!
– Гоню… Да я и не гоню. Я, понимаешь… – Татьяна Викторовна вплотную приблизилась к Кире и что-то зашептала ей на ухо, покрываясь свекольным румянцем. – Вот я и думала, если меня всю ту неделю не будет, так эту ты можешь отдыхать…
– Так ты же только что пропускала… – отвлеклась от своих кастрюль Лилия Федоровна. – Ты чего зачастила-то? Ты смотри – у меня соседка тоже бегала через каждый месяц, ровно кошка какая, так и до семидесяти трех не дожила – померла.
– Тьфу ты! – плюнула Кира. – Не слушай ты ее, беги на здоровье… Хотя в этот раз Лилия Федоровна отчасти права, жалеть себя надо, если тебя мужик не жалеет. Но я, конечно, неделю оттружусь. А сейчас я свободна, да?
– Ну, так я тебе говорю – беги. Только насчет следующего понедельника не забудь, ладно, Кира?
Кира никогда и не забывала. Работа – это святое! А сейчас… Что там вчера говорил Кауров? Он хотел куда-то утром бежать? Замечательно. Нет, чужой мужчина в доме – вещь, конечно, занимательная, но и одной иногда побыть тоже необходимо. Вот сейчас она придет домой, залезет в ванну и будет париться целый час. И пусть у нее щеки потом будут сизые от жара, точно ранние сливы, все равно – ее никто не увидит. Она уже давно так не парилась, неудобно было перед гостем выходить из ванны без макияжа и с подмокшими кудрями. Зато сегодня… Кира даже на бутылочку нарзана разорилась, купила – самое блаженство, когда из жаркой ванны – да запотевшего нарзана. А уж вечером можно и в ресторан!
Кира экономила каждую секунду, она ворвалась в комнату и остолбенела – на диване, на чистой простыне, возлежал Кауров в самом первозданном виде. Волосы у него были влажные, вероятно, гость только что вынырнул из ванны. Нет, такого она даже себе не позволяла! Даже в самый жестокий период одиночества! Она задохнулась от негодования, а бесстыжий Кауров открыл глаза, засмущался, но решил виду не подавать. Он только вальяжно набросил на себя коротенькое полотенце.
– И зачем ты так торопилась со своей работы, спрашивается? Спинку потереть мне ты все равно опоздала… – мурлыкнул он, пяля глаза в телевизор, будто это и не Кира сейчас стоит перед ним, а Босс или
