Неважно.
На очередной остановке заходит цыган (!) со скрипкой и исполняет на радость пассажирам «Хава- нагилу»! После этого, как водится, идет по вагону собирать деньги. Единственными, кто денег дал, были арабы!..
Победила интернациональная дружба.
Наташу Шмелеву занесло в Японию. По работе.
Первое, что она сделала, – послала родителям открытку. С обратным адресом:
«Япония, Фукушимская область, Ширакавский район, деревня Ябуки, Мастерская по изготовлению и ремонту электронно-оптических устройств «Пентакс», Наташе Шмелевой».
Возвращаюсь с работы, 5 утра. Надо сказать, что работаю я в баре барменом и там же после работы напиваюсь с вышибалами и официантками. В общем, в тяжелой степени опьянения нахожусь, чувствую – не доеду, усну за рулем и разобью новую тачку. Останавливаюсь у банального круглосуточного магазина, иду покупать кофе. Машину по естественной российской привычке глушу.
Возвращаюсь с кофе, сажусь в тачку и уезжаю.
На следующее утро не могу найти машину: у дома стоит какая-то чужая, но той же марки и цвета на два тона светлее моей. Я в ужасной догадке обшариваю карманы, там – две связки ключей.
По пьяни я сел не в свою – заведенную – машину и на ней уехал! Тачку я отогнал на другой конец города, где и бросил от греха подальше (положив ключи в бардачок и заперев все двери). А моя тачка так и стояла у магазина до вечера…
У нас один товарищ на работе летом съездил на Канары. Вернулся загорелый, веселый. Фотки привез. Там одна фотка – полный отпад. Снято с борта катера. На неприступной скале, обрывающейся в море, на высоте метров двадцать написано крупными буквами:
Спекла жена булочки с изюмом. Вкусные, теплые.
Сижу у телевизора, наслаждаюсь булочками с чаем.
Искупавшись, из ванной комнаты в чем мама родила выходит жена. С невинным выражением лица спрашивает:
– Ну как тебе нравится моя лохманья?
У меня челюсть чуть в кипяток не упала.
Ну я ей:
– Слушай, восемь лет вместе живем, конечно, нравится.
– О чем это ты?
– А ты о чем?
Ну не знал я, что на иврите булочка будет лохманьей…
Во время учебы в американском университете со мной в общежитии жила обаятельная и очень любопытная девушка из Мексики по имени Габриэла.
Однажды обращается она ко мне с просьбой:
– Научи меня говорить по-русски «
Я ей перевожу:
– Я тебя люблю.
Она очень усердно с сильным акцентом начинает вслух повторять, чтобы лучше запомнить, и на третий или четвертый раз выдает:
– Я-те-бля-еб-лю.
У меня аж челюсть от удивления отвисла.
Дамы, спасибо за то, что вы есть!
А трижды спасибо дамам-водительницам. Короче, рассказываю по порядку.
Набили мы сегодня трак компьютерами из нашей помирающей конторы (
За стеклом – Фремонт, дорога какая-то трехполосная, пустая, как банковский счет нашей конторы. Вообще никого – только мы в средней полосе ковыляем. Смотрю тут в зеркальце – сзади точка появилась, желтенькая такая. И увеличивается, причем стремительно. Тоже в средней полосе идет, а вокруг, еще раз подчеркиваю, – ни души. Я посматриваю себе с легким интересом, а она все приближается. Мой интерес перешел в недоумение, а когда я понял, что сейчас произойдет, – уже поздно было, даже «б…я» не успел сказать.
Короче, не увернулись мы. И затаранила она нас, как Талалихин фашиста, только не в лоб, а сами понимаете куда. И только компьютеры в кузове – дзынь, хрясь и т. д.
Ладно, тормозим, вылазим на дорогу, шеи трем. Стоит тут же красавица эта желтая, фары на проводочках свисают. За рулем – создание такое белобрысое, с кучеряшками.
– Сори, – лепечет, – ай дид нот си ю.
– Ноу проблем, – говорю, – я так и понял. Страховку давай.
Страховка есть, разобрались. Записываю время инцидента, смотрю на часы – 4:20. Гы, думаю, а потом смотрю ей в глаза – в правду 4:20. А то еще и покруче.
– Ладно, – говорю, – дуся, драйв сейфли.
Разошлись.
Звоню на работу.
– Ну че, – говорю, – продал. Все.
Те аж заикаются:
– Вы же только час как выехали.
– Уметь надо, – говорю, – еврейские корни – это вам не хухры-мухры.
– А кому продал, – спрашивают.
–
Вот сидим теперь, празднуем.
Спасибо, дорогие автомобилистки, что бы мы без вас делали!
Году в 1990-м обломилась мне халява в Лондон съездить. На чьем-то дне рождения познакомился с музыкантами (какая- то группка, не помню уже), которые в конце недели едут в этот город. А у них администратор или осветитель заболел, смотрят – тусовочный такой парнишка (я то есть), и выпить не дурак (это опять я), и физтех к тому же – в плане воткнуть чего-нибудь куда-нибудь (электрическое).
– Поедешь с нами? – говорят. – Только быстро думай!
– Конечно, поеду! – говорю.
Прилетели в Лондон, бегом из аэропорта в гостиницу и на какой-то ихний фестиваль. Они там быстро вещи три сыграли, и все свободны. Время – 12:00.
Естественно, поехали в кабак. Попался нам какой-то малазийский (если честно, он был самым ближним). Сидим, пьем. Я думаю: мать родная, второй раз в жизни за границей, и где – в ЛОНДОНЕ!!! – сижу пью, ничего, кроме гостиницы, не видел. Ну, успокаиваюсь – завтра проспимся и пойдем по туманному Альбиону, свежим взглядом посмотрим! А в кабаке народ тусуется, весело так, девчонки ихние уже нарисовались – в общем, чувствую себя как дома. А пьем мы конкретно, по-нашему. Ну, в общем, смотрю на часы – 21:00. Ну, думаю, надо народ собирать и спать, а то завтра еще Лондон глядеть, а он и так весь в тумане. И тут я с ужасом замечаю, что из знакомых лиц остались только английские девчонки, которые радостно мне заявили, что те четверо
Сел я тихонечко на бордюр и закурил. Слава богу, тепло. А курили мы тогда на физтехе ленинградский «Беломор». Сижу, пьяный в дым, и жалею себя, а главное, не ясен план действий. Вдруг обнаруживаю
