Акакий погрустнел и молча протянул руку.
В его руке тотчас же оказалась такая сумма, которой хватило б не только на зубы, но еще и на запасную вставную челюсть. Однако неплохо поживали друзья-северяне. Но даже такими деньгами купить Акакия было невозможно.
– А теперь рассказывайте, где вы были в день совершения убийства.
– Это какого же? – оторопели мужички.
Честно говоря, они решили, что сразу после получения «утешения» непрошеный гость отбудет. Но тот еще более уверенно расположился в подушках. И, похоже, устроился надолго.
– Вы про какое преступление говорите? – снова переспросил Шведов.
– Я про то, которое совсем недавно совершилось именно здесь, в клубе. Когда застрелили господина Трохина Романа Андреевича. Где вы были в тот момент?
– Да нигде мы не были... прямо на пляже находились, – припомнил Пусов. – Только мы и не видели ничего. Валялись себе, и все, скука кромешная, да еще и солнца совсем нет. Называется, приехали погреться!
– Ну да, – поддержал друга Шведов, задумчиво почесывая брюхо. – Точно, холодно еще было. И когда увидели, что тетка толстая к воде идет, мы прям офонарели. Неужели, думаем, нырнет? Слышь, Витька, а мы еще тогда с тобой поспорили, помнишь, нырнет или не нырнет. На тыщу спорили, между прочим. Точно, на тыщу. И ты мне, между прочим, проспорил. Деньги гони!
– Какие еще тебе деньги? – вскипел Витька. – Это ты говорил, что не нырнет, а я поглядел, что на ней жира, как на тюлене, ну и поспорил, что нырнет. И выиграл – нырнула, даже еще и поплыть куда-то собралась. Так что сам давай, раскошеливайся!
– Да ты чего несешь-то? Наоборот, я говорил, что...
– Ти!!!хо!!! – рявкнул Акакий. – Хватит баловаться. Отвечайте, нырнула или нет? Тьфу ты, говорите, что дальше-то было.
– Ну что там было... – утих Шведов. – Нырнула. А потом вдруг как заверещит!
– Точно. Мы сначала подумали, что она от холода так воет, вроде как радуется. А потом, видим, выскочила и пальцем куда-то тычет, трясется вся...
– Точно, так смешно было, – хихикнул Пусов, но, заметив сдвинутые брови Акакия, поправился: – Смешно и трагично. Да, такая трагедия...
– А потом там суетня началась, милиция прибыла, нас допрашивать кинулись... – уныло вспоминал Шведов. – Слышь, мужик, а нас что, теперь каждую неделю допрашивать станут, да? У нас как бы отпуск...
Акакий был строг:
– Если приспичит, то и каждый день. Преступность искоренять надо, и вы, как честные трудящиеся граждане...
– Должны спокойно отдыхать раз в год, – подсказал Пусов. – Так в трудовом законодательстве написали. Опять накололи, да?
Против трудового законодательства Акакий не пошел, поэтому решился на компромисс:
– Значит, так. Я вам задаю вопросы, а вы мне на них отвечаете. И все, больше вас не трогают. Отдыхайте.
– Ага, – недоверчиво перекосился Шведов. – А милиция?
– С органами я договорюсь, – легко отмахнулся Акакий Игоревич.
И в самом деле, чего тревожиться. Главное – добыть ценные сведения, а уж как потом будет милиция с этими молодчиками работать, разве до этого есть дело простому частному сыщику?
– Итак, работаем, – строго захлопал в ладоши Акакий, добиваясь внимания. – Какие у вас отношения были с погибшим?
– Никаких! – отчеканил Пусов. – У нас в клубе сложились отношения только с Андрюхой вот, со Шведовым.
– Да! – подтвердил тот. – Потому что мы уже давно вместе работаем и приехали сюда вдвоем. А здесь вообще публика сумасшедшая – ни стыда у народа, ни совести. Бегают в чем мать родила!
– Точно, – мотнул головой Пусов. – И еще хорошо, что женщин мало. Была одна, да и та... одно недоразумение. А так, если б кто из приличных, – со стыда сгореть можно!
Акакий заморгал глазками:
– Но позвольте! Это ведь обычный нудистский клуб. Чего ж вы хотели?
– Мы хотели просто погреться, позагорать, – начал Шведов.
И его поддержал Пусов:
– И чтобы лесок рядышком, и от города недалеко. А тут таких заведений нет, только вот это...
– А в городских гостиницах мы и зимой наживемся.
– Вот оно что... – почесал затылок Акакий. – То есть вы и не собирались телесами сверкать, но, поскольку больше в лесу ничего приличного не нашлось, решились здесь, как голые пупсы, скакать, да? Похвально... А в санаторий какой-нибудь?
– Мы пробовали, там одни старики, – грустно сообщил Шведов и яростно напомнил: – И потом, мы же ясно выражаемся – здесь и в лесу, и от города близко. Ну чего непонятного?
