Спросонья Акакий Игоревич ничего не понял, но послушно стал натягивать штаны и толкать руки в рукава своей выходной фланелевой рубашки.
– Нет, Кака, сегодня форма парадная – пиджак и белая рубашка, дабы не позорить нашу доблестную милицию, – помотала головой жена и вытянула из шкафа старенький, засаленный пиджачок.
Через час делегация из строгих, нахмуренных лиц уже топталась возле двери Карины.
Карина, завидев Клавдию, удивилась страшно:
– А че эт вы не того... не помолодели? Вы даже еще страшней сделались, вон какие круги под глазами.
– Так это потому, что я с того света, – легко объяснила Клавдия.
– Да ну на фиг! – не поверила девица. – С того света никого не отпускают, дед сколько бабушку звал, ан нет, не получается.
– Потому что у твоего дедушки руки не из того места растут, – грубо оборвала девчонку Клавдия.
– Язык, Клавочка, язык, – любезно поправил жену Акакий. – Он же языком звал.
Клавдия кивнула и тут же представила:
– Познакомьтесь – майор милиции, капитан Акакий Игоревич Распузон!
Акакий так и не сообразил, кто же он – майор или капитан, но ни то, ни другое ему не понравилось. Могла бы родная супруга и полковником его представить...
– Итак, Карина, снимаем маски, – строго сообщила Клавдия и решительно прошла в комнату. – Проходите, господа, усаживайтесь, будем записывать показания подозреваемой.
– Не... я че-т не поняла... – все больше таращила глаза девчонка. – А че, вы мне не деньги, что ль, принесли? Я вам настойку, что ль, так, даром подарила? Жор, мне сказали, что ты мно-о-о-го тыщ дашь за молодильный... как его... эликсир.
– Вот про настойку мы и поговорим, – недобро улыбнулась Клавдия и достала бутылочку. – Здесь был яд. Экспертиза показала. Кто-то решительно хотел отправить меня на тот свет. И я серьезно подозреваю, что ты.
– А че эт я-то? – возмутилась девчонка. – Чуть что сразу я!
– Ха! – не выдержал даже Жора. – А кто склянку Клавдии Сидрне всучил? И еще она, главно, деньги за нее ждет! Сама отравы тараканьей насыпала, и подавайте ей денюжку!
– Кака-а-а-ая отра-а-ава? – испугалась Карина, но до последнего держала марку. – Че ты го-о-о-онишь? Это насто-о-о-ойка, чтоб рожа молодела! Отра-а-ава...
– Да вам же говорят – проводили экспертизу, – старательно играл роль то ли майора, то ли капитана Акакий Игоревич. – Значит, вы утверждаете, что сами составляли эликсир и все ингредиенты были вложены вами собственноручно?
Девчонка на минуту задумалась.
– За вранье – статья, – быстренько проговорил Акакий.
У Карины нервно задергался глаз и задрожали руки.
– Кто тебе ее дал, ту настойку? – спросила Клавдия строго.
– Не, а чо вы все на меня-то? Мне ее дед дал. – Девчонка наконец поняла, чего от нее хотят. – Между прочим, после смерти бабушки он теперь сам с настойками возится!
Клавдия переглянулась с Акакием и Жорой.
– Ну я так и думала...
– А дедушку как зовут? Не Адам ли Васильевич? – спросил майор-капитан Распузон.
– Ну! А че? Вы его знаете?
Клавдия аккуратно завернула склянку в носовой платок и передала Жоре:
– Сохрани, потом Ане передадим... А теперь, девонька, рассказывай все про своего деда.
– Не, ну, Клавдия Сидрна, она ж родня получается. А если родня, то может ничего про деда не говорить, я по телеку смотрел, – некстати встрял Жора.
– Может, – согласилась Клавдия. – Но тут понимаешь, какое дело... Меня отравить хотели, а пузырек я из рук самой Карины получала, так что придется ее брать под стражу.
– Да ну на-а-а-а фиг! – взорвалась любящая внучка. – Чего эт меня? Дед там чего-то намешал, пусть и выкручивается!
И Карина стала рассказывать. Из ее рассказа, напичканного «ну на фиг», «типа», «прикольно» и «че ты гонишь», оперативная группа поняла следующее.
У бабушки Карины было три страсти – это ее собственная красота, мужчины и травы. В последних она очень хорошо разбиралась, и это даже приносило ей немалый доход. У дедушки страсть была только одна – бабушка. Он ее любил, ревновал страшно и каждую субботу устраивал ей скандалы. За день до смерти бабушки Карина поссорилась с друзьями, пришла домой рано как никогда и бухнулась в своей комнате на кровать, чтобы вдоволь нареветься. Однако с рыданиями не сложилось – у бабули с дедулей опять начался скандал. Старики не думали, что внучка в такое раннее время находится дома, поэтому ничуть себя не сдерживали. Дед в тот раз кричал как-то особенно визгливо, и Карина слышала каждое слово.
– Ты на кого опять заглядываешься, старая кляча? Ты посмотри на себя! Это же позор природе!
– Ой, Адамчик, не кричи так, – спокойно отвечала престарелая красавица. – Я на себя каждый день
