Разумеется, при проведении более обстоятельного изучения социальных изменений, происходящих при переходе обществ от одного типа цивилизации к другому, нам потребовалось бы рассмотреть гораздо большее количество характеристик. Например, добавить к уже перечисленным выше принципы социального структурирования, характер взаимодействия с окружающей природной средой, роль и место религии в социальной жизни, институт брака и семьи и др. Однако это, как нам кажется, существенно загромоздило бы наш анализ, поэтому мы ограничимся восемью приведенными выше.
Какие типы обществ мы выделяем? Ответ на этот вопрос можно найти на схеме перехода от одного типа обществ к другому в результате той или иной глобальной революции (см. рис. 21). Благодаря работам Уолта Ростоу в социологии общепринятым считается деление обществ на традиционные и современные. Однако в современных социологических исследованиях «современные» общества часто подразделяются еще на «индустриальные» и «постиндустриальные». В то же время В. Л. Иноземцев, анализируя взгляды общепризнанных теоретиков постиндустриального общества, справедливо указывает, что «ни один из них не исследовал сколь-либо подробно хозяйственные проблемы доиндустриальных обществ, лишь изредка упоминая в своих работах их отдельные аспекты».[314] Между тем понять подлинное значение современных тенденций развития человеческого общества можно лишь в контексте исторического развития. Экстраполяция будущего возможна как минимум по трем точкам – из прошлого через настоящее в грядущее. Нам представляется, что и такая схема недостаточно полна, поскольку, изучая динамику развития человеческого общества в целом, вряд ли правомерно исключать из анализа и дотрадиционные, то есть примитивные общества. Постараемся в определенной степени восполнить эти пробелы.
§ 1. Примитивное общество
Следует признать, что в социологии сам термин «примитивное общество» используется не очень часто. Это понятие пришло скорее из эволюционной антропологии, где с помощью его обозначают общества, представляющие собой некую начальную стадию, от которой ведется отсчет развития более сложных обществ. Это понятие подразумевает, что современный человек более интеллектуален, нежели его дикие, иррациональные предки. Вне этого подразумеваемого смысла примитивное общество рассматривают просто в качестве маломасштабных общин, неграмотных, технологически простых и основанных на предельно упрощенных социальных отношениях, хотя и признается, что эти отношения уже вышли за пределы чисто грегарных, т. е. стадных. взаимодействий, основывающихся на инстинктах и условных рефлексах, выработанных условиями стадного существования даже высших животных.
Однако некоторые социологи уделяли примитивному обществу довольно пристальное внимание, поскольку именно в нем зарождаются большинство из тех социальных институтов, которые образуют каркас социальной системы на более поздних фазах эволюционного развития. Напомним, что именно изучение элементарных форм религиозной жизни в таком типе общества позволило Дюркгейму разработать обобщенную социологическую концепцию религии, применимую и к более высоким уровням социального развития. Нельзя забывать и о том, что не менее девяти десятых всего периода времени, в течение которого происходила эволюция социума, приходится именно на примитивные общества, и в некоторых отдаленных уголках планеты по сей день сохраняются такие формы социетальной организации.
Слабая разработанность социологических концепций примитивных обществ объясняется прежде всего отсутствием достоверной информации о характере социальных отношений в них, поскольку в них отсутствует письменность. Напомним, что интеллектуальная и социальная жизнь всех стадий примитивных обществ, описываемых Г. Морганом как дикость и варварство, базируется на устной традиции – легендах, мифах, учете и соблюдении систем родства, господстве обычаев, обрядов и т. п. Некоторые теоретики (например, Л. Леви-Брюль) предполагали, что в этих обществах господствуют (от франц. prelogique – дологический) «дологические» формы примитивной ментальности, которые ассоциируются с аналогичными формами технологической и социальной организации.
Тем не менее не следует забывать, что и на этом простейшем (но уже существенно превосходящем то, что свойственно животным) уровне развития мы имеем дело с человеческим обществом. А это значит, что и примитивные общности должны быть объектом социологического анализа, и в качестве инструмента такого анализа вполне могут быть применимы определенные нами выше восемь параметров социальных институтов.
Характер общественного устройства. В примитивном обществе вся социальная организация основана на родовой общине. Напомним, что в силу господствующего в этот период материнского права понятием «род» обозначается круг родственников по материнской линии (имеющих общую прародительницу), которым запрещено вступать между собой в брачноополовые связи. Вероятно, именно необходимость поисков брачных партнеров вне своего рода обусловливает необходимость постоянного взаимодействия нескольких родов, расположенных в большей или меньшей территориальной близости. Система таких взаимодействий образует племя
1. (Разумеется, эта схема носит несколько упрощенный характер, поскольку между родом и племенем существует и промежуточная структурная единица – фратрия.) Необходимость поддержания постоянных контактов оказывает влияние на общность языка. Постепенно складывается также определенный уровень хозяйственных связей. Тем не менее социальная организация примитивных обществ не поднимается выше уровня племенных союзов, образуемых главным образом для борьбы с каким-то общим врагом и распадающихся после того, как опасность миновала. В более сложных типах общественной организации просто не возникает необходимости: этого не требуют ни численность населения, ни уровень разделения труда, ни регулирование хозяйственных связей.
Характер участия членов общества в управлении его делами. Данный характер во многом определяется малочисленностью примитивной общины. Исследования антропологов и этнографов показывают, что участие[315] членов примитивного общества в управлении его делами носит относительно прямой, хотя и слабо организованный, неупорядоченный, спонтанный характер. Во многом это связано с тем, что функции управления попадают в руки отдельных членов общины (вожаков, старейшин, вождей) на основе случайных факторов и исполняются непрофессионально, чаще всего, так сказать, «на общественных началах». Общепризнанных и постоянных механизмов отбора «элиты» еще не сложилось. В одних случаях все зависит от физической силы; в других решающим фактором является возраст и связанный с этим жизненный опыт; иногда – внешние данные, пол или же психологические (например, волевые) черты. Описываются и случаи физического уничтожения лидера по истечении какого-то заранее оговоренного и освященного обычаем периода. Ясно одно: члены родоплеменной общины в гораздо большей степени, нежели когда-либо позднее, информированы об общем положении дел в общине – уже в силу ее сравнительной малочисленности, и каждый из них может внести более весомый и реальный вклад в принятие управленческих решений по сравнению со своими отдаленными потомками.
Понятно, что власть старейшин – то есть самых умудренных опытом и наиболее уважаемых членов рода – не могла быть наследуемой. Энгельс, описывая систему власти у ирокезов, указывает на такой весьма характерный момент: «Сахемом[316] никогда не избирался сын предыдущего сахема, так как у ирокезов господствовало материнское право, и сын, следовательно, принадлежал к другому роду».[317] Кстати, избрание сахема было коллегиальным актом не только потому, что оно совершалось всеми членами рода, но и потому, что оно подлежало утверждению со стороны остальных семи родов, составлявших племя ирокезов, а вновь избранный сахем торжественно вводился в состав общего совета племени.
Статус старейшины был не аскриптивным, а достигаемым по определению. Для приобретения этого статуса нужно было не просто дожить до определенного возраста, но и накопить такие опыт, знания, умения и навыки, которые могли оказаться полезными не только их обладателю, но и всем другим членам общины. По мере демографического прироста, а также развития и усложнения общественных отношений расслоение общества постепенно усиливалось, так как одновременно возрастало число властных страт и повышалась концентрация власти в них. «Политический конус начинал расти, но никак не выравниваться».[318]
Господствующий характер экономических отношений. В примитивных обществах вряд ли можно говорить о сколько-нибудь значительном развитии экономики как таковой. Вплоть до аграрной революции уровень, до которого развиваются орудия труда и технология, не позволяет возникнуть в заметных
