масштабах производству, т. е. переработке природных продуктов в продукты труда, пригодные для дальнейшего непосредственного использования. Производство (если не считать таковым термообработку пищи) ограничивается здесь изготовлением простейших орудий добычи и лова, а также одежды – почти исключительно для личного употребления. Отсутствие прибавочного продукта, а вследствие этого – невозможность возникновения частной собственности и товарного обмена не вызывают необходимости в развитии более сложных производственных отношений, делая их попросту бессмысленными. Хозяйство этого периода является в полном смысле этого слова натуральным, когда все, что производится, потребляется без остатка самим производителем и членами его семьи.
Общий характер организационно-технологического уровня. Жизнь примитивного общества вплоть до аграрной революции – это постоянное добывание средств к жизни, причем непосредственно из природы. Главные занятия членов общества – собирательство пригодных в пищу растений, плодов и кореньев, а также охота и рыбная ловля. Поэтому основными продуктами труда являются применяемые в этих промыслах орудия. Впрочем, орудия эти, равно как и инструменты для их изготовления, столь же примитивны, как и вся жизнь общества.
Кооперация членов общества проявляется главным образом всовместных действиях, чаще всего в виде простого сложения физических сил, в крайнем случае – в элементарном распределении обязанностей (например, при загонной охоте). В одном из подстрочных примечаний в «Капитале» имеется ссылка на французского историка и экономиста Симона Ленге, который называет охоту первой формой кооперации, а охоту на людей (войну) – одной из первых форм охоты. При этом, как констатирует Маркс, «та форма кооперации в процессе труда, которую мы находим на начальных ступенях человеческой культуры, например, у охотничьих народов или в земледельческих общинах Индии, покоится, с одной стороны, на общественной собственности на условия производства, с другой сторонына том, что отдельный индивидуум еще столь же крепко привязан к роду или общине, как отдельная пчела к пчелиному улью».[319]
Структура занятости. Примитивное общество характеризуется элементарным половозрастным разделением труда. Большинство из мужчин – членов первобытных общин, в зависимости от природных условий своего ареала обитания, занято какиммто одним из промыслов– либо охотой, либо рыбной ловлей, либо собирательством. Говорить о сколькоонибудь глубокой специализации членов общин по родам занятости не приходится – как по причине их малочисленности, так и в силу низкого уровня развития производительных сил. Практическое отсутствие прибавочного продукта служит самым серьезным барьером на пути общественного разделения труда. Люди примитивного социума универсальны и всесторонни в меру накопленных в общине знаний, умений и навыков и в силу необходимости поддерживать условия своего существования, на что уходит практически все время, которого не остается больше ни на что. На рубеже, отделяющем примитивное общество от традиционного, происходит первое крупное общественное разделение труда – выделение пастушеских племен из остальной массы варваров. Это означает, что появляется первый сектор занятости – аграрный, который на долгое время сохраняет ведущее место среди остальных.
Характер поселений. Характер поселений. Характер поселений. Характер поселений. Характер поселений. На протяжении огромного по продолжительности периода существования примитивного общества большинство родов и племен ведут кочевой образ жизни, переселяясь вслед за мигрирующими источниками пищи – рыбой и дичью. Первые зачатки локализованных поселений, т. е. деревень, Морган, а затем и Энгельс относят к еще высшей ступени дикости.[320] Первые же городские поселения возникают только на исходе варварства и на заре цивилизации (в моргановском понимании), т. е. с переходом к традиционному обществу.
Уровень и масштабы образования. В примитивном обществе формирование социального и индивидуального интеллекта (точнее, его предпосылок) сопровождалось рядом важных специфических особенностей. Накопление знаний и передача их последующим поколениям осуществлялись изустно и в индивидуальном порядке. В этом процессе особая роль принадлежала старикам, которые в данном обществе выступали хранителями, блюстителями и даже в необходимых случаях реформаторами установленных нравов, обычаев и всего комплекса знаний, составлявших существо материальной и духовной жизни. Старики были «аккумуляторами» социального интеллекта и в какой-то степени считались его воплощением. Таким образом, уважение, которое питали к ним остальные члены общества, носило не столько моральный, сколько в значительной степени рациональный характер. Как отмечает А. Гусейнов, они, «старики, выступали носителями трудовых навыков, овладение которыми требовало многолетних упражнений и поэтому было доступно только людям их возраста. Старики персонифицировали в себе коллективную волю рода или племени, а также ученость того времени. За свою жизнь они овладевали несколькими диалектами, необходимыми для общения с другими кровнородственными объединениями; знали те наполненные таинственным смыслом обряды и предания, которые должны были храниться в глубоком секрете. Они регулировали осуществление кровной мести, на них лежала почетная обязанность наречения именем и т. д… Поэтому необычайный почет и уважение, оказываемые старикам в первобытную эпоху, ни в коем случае нельзя истолковывать как разновидность социальной филантропии, благотворительности».[321]
Если принять во внимание среднюю продолжительность жизни, которая в примитивном обществе была вдвое, а то и втрое меньшей, нежели в современных обществах, то станет ясно, что и удельный вес стариков в популяциях был в ту пору гораздо ниже, чем ныне. Хотя следует отметить, что даже в нынешних примитивных племенах (например у австралийских аборигенов), как отмечает тот же А. Гусейнов, проводится различие между просто дряхлыми стариками и теми стариками (старейшинами), которые продолжают принимать активное и творческое участие в жизни общины.
Характер развития научных знаний. Как было сказано выше, в примитивном обществе накопление знаний и передача их последующим поколениям осуществлялись изустно и в индивидуальном порядке. В таких условиях аккумуляции и систематизации накопленных знаний, что собственно, и составляет необходимое условие развития науки, не происходит. Из четырех типов знания, которые мы выделили в первой главе, запас сведений примитивного социума об окружающем мире ограничивается лишь знанием здравого смысла, мифологией и идеологией, причем на элементарном уровне – в той мере, в какой дюркгеймовская механическая солидарность проявляет себя в противопоставлениях типа «свой-чужой».
Процесс перехода от родоплеменного к новому типу общественного устройства – государственному – обычно характеризуется формированием так называемых вождеств, складывающихся в достаточно крупных объединениях людей, как правило, не меньше племени. Вождество[322] – это особая форма централизованной социальной организации, опирающаяся изначально на преданность (лояльность), а не на формальные институты принуждения. Вождества характеризуются уже возникновением определенных паттернов социальной стратификации и экономической системы, а также перераспределением материальных благ.
Вождество рассматривается как протогосударственная организация. Это иерархически организованный строй, в котором еще отсутствует разветвленный профессиональный управленческий аппарат, выступающий неотъемлемой чертой зрелого государства. Но уже существуют в зачаточном виде его основные характерные черты – такие, например, как обособленные отряды воинов, подчиняющихся только вождю и признающих в нем единственный источник власти, а также определенная пирамида власти. Количество уровней управления здесь колеблется от двух до десяти. Конечно, это несравнимо со сложными обществами, но уже представляет собой серьезный шаг в этом направлении.
§ 2. Традиционное общество
Некоторые социологи при описании периодизации развития человеческих обществ от низших к высшим используют термин «цивилизация», рассуждая о «традиционной цивилизации», «индустриальной цивилизации», «постиндустриальной цивилизации». Мы не случайно избегаем здесь этого понятия и употребляем обобщенный термин «общество». Дело в том, что так диктует заданная нами полнота картины социальной динамики. Понятие «цивилизация» по определению неприменимо к примитивным обществам, поскольку там отсутствует письменность (не случайно иногда по отношению к ним используют термин «дописьменные общества»).
Давайте еще раз обратимся к схеме прогрессивного развития человеческих обществ (см. рис. 21), чтобы
