– Меня не Эдиком зовут, – набычился Соболь. – Меня зовут Эдвард.
– Да что вы! – охнула Ксения, будто бы только что услышала это имя, будто бы он не представлялся ей уже раз десять. – Вас – Эдвардом? Так это же... это же Эдик и есть! Так вы... С ума сойти! Получается, что вы мой брат? Да ни за что не поверю!
– Я тоже, – согласился Соболь, вытащил телефон и стал набирать номер матери. – Мам!.. Да ничего не случилось... нет, все нормально. Я знаешь чего спросить хочу – у нас в родне никаких Ксений не было?.. Ксения! Ей лет двадцать восемь – двадцать семь...
– Двадцать шесть! – влезла девица. – И спросите про тетю Люсю! Про Люсю спросите! Была в родне такая? Это моя мама!
– Мам! У нас Люся была в родне?.. Да нет, той примерно... ну она уже твоего возраста... Мам! Алло!! Ну чертова связь!.. Мама! Я тебя про Люсю спрашиваю!.. Да? А у нее дочь была? Ну хоть у какой-то? Да? Ага... понятно... Ну все, мам, я перезвоню. Пока.
– Ну и чего? Была? – тихо торжествовала Ксения, по разговору она поняла, что какая-то Люся среди родни отыскалась.
– Да кто его знает. Мама сказала, что у нас даже две тети Люси и одна тетя Люба. Только у них вроде сыновья. И им уже по полтиннику лет-то.
– Ну правильно! – вытаращилась Ксения. – Потому что у меня одни братья, а мамочка сказала, что родила меня очень поздно. Я у них с отцом запоздалая какая-то вышла.
– Братья? – окончательно запутался Эдвард. – Но... ты же говорила, что хочешь найти меня, потому что одна! И никаких братьев-сестер нет!
– Ну... а вы считаете, что если моему брату пятьдесят лет, так он мне друг, товарищ и брат? Да он же... он скорее уже второй папа! А мне так одиноко без родной кровинки... молодого возраста. Хотя... Я вовсе не собираюсь тащить вас к себе в родню! И вообще! Вы еще не доказали, что вы и есть мой брат, понятно?! Тем более что я в Москве по справочному искала, а там этих Соболей!!! И что же мне, всех их к себе в братья записывать? А между прочим, портрет только один, я его с фотографии писала... мамочка фотографию нашла братика, вот я и... написала... в полный рост... чтобы, так сказать, сразу по всем приметам отыскать. А вы говорите, что вы мне брат!.. Наверное, просто хотите портрет купить, да и все...
– Ну и хорошо! И хочу купить! Продавайте мне этот портрет, и дело с концом. Чего мы спорим-то? – вытаращился Соболь.
– Продава-а-ать? – округлила глаза Ксения. – Ну знаете... я родней не торгую! И потом... как же я братца найду? Вы же... вы же мне не брат... или...
– Да и не надо! Я не набиваюсь к вам в родственники! А портрет... да черт с ним, в конце концов! Но только чтобы завтра же его там не было! Я тоже своей мордой не торгую! – вышел из себя Соболь.
Ксения как-то сразу сникла, заморгала и обреченно махнула рукой:
– Да ладно... чего уж там. Я вам подарю этот портрет. Сама сниму и... И какая разница, брат вы там или сват, правда же? Если вам понравилось... что ж...
– Да нет, я ведь и заплатить могу, – успокоил ее Соболь. – Вы только скажите – сколько это стоит. Я ж никогда с живописью не сталкивался, а там наверняка одной краски ушло...
На это девчонка обиделась всерьез.
– Кра-а-а-ски... – насупилась она. – Вы еще холст посчитайте! Можно подумать, картины кто-то когда-то по краске покупал. Говорю же – подарю, так и нечего... Куда вам принести?
Соболь задумался: а и правда – куда? Не в съемную же квартиру. А эта Ксения будто мысли подслушивала.
– Я к вам домой прийти должна. Мне надо вам посоветовать, куда ее лучше повесить. А то свет не так будет падать, и пиши пропало, все труды насмарку.
Соболь поморщился. Так он и знал. Точно поклонница. Проберется в его квартиру, а потом стены маркером, звонки по телефону и рыдания под дверью. Прощай, спокойная жизнь. В голове метались неприятные мысли, а враг-язык уже лопотал адрес.
Девица адрес аккуратно записала в записную книжку, но бурной радости не проявила.
– Хорошо, – качнула она головой, как престарелая учительница. – Только сразу предупреждаю: станете приставать – буду орать.
– Ой да боже ж мой! – хлопнул себя по коленям Соболь. – Вот уж что я смело могу вам обещать, так это то, что приставать не буду! Честно! Можете так и записать в своей книжечке: «Обещал не приставать. Не обманул, сволочь!»
Девица изумленно на него вытаращилась, два раза хлопнула ресницами, фыркнула и пошла к выходу.
Ксения ехала на квартиру, которую они в Москве сняли вдвоем с Аленкой – подруга ни в какую не хотела отпустить ее одну. Это еще они Дашке не сказали, что в Москву едут, а то та непременно бы прицепилась с ними, и тогда – прощай, вся операция. И вот сейчас Аленка уже, наверное, вся высохла от любопытства – это ж она придумала, как подобраться к Соболю. Ксения смогла. И что ж – Аленка оказалась права. Во всяком случае, Ксении удалось переговорить с этим... светским монстром. Правда, она окончательно завралась, запуталась, наплела черт-те что, но... видимо, Соболь и в самом деле был так обеспокоен своим изображением, что, кроме портрета, на остальное смотрел уже более прохладно. Проскочило!
– Напишешь его портрет и выставишь рядом с его домом, – терпеливо диктовала подруга еще дома. – Он обязательно отреагирует. Не может быть, чтобы не отреагировал! И... познакомишься.
– А... может быть... может быть, его лучше через федерацию отыскать? – слабо блеяла Ксения. – Так же быстрее.
– Я тебя умоляю! – закатывала глаза к потолку бурлящая идеей Аленка. – И кого ты там собралась искать? Брата? Ты не забыла, что Соболь никаким боком к твоей родне не прислонялся?! И потом, ты чего? Нам уже никого не надо искать, мы его сами найдем по всяким там таблоидам! Тебе его зацепить надо! При чем здесь федерация? А они тебе найдут!!! Они быстро отыщут! А заодно и ему стуканут, что ты никакая не сестренка и гнать тебя надо в три шеи!
– Ну уж!! Может, и обойдется... – вздыхала Ксения.
– Нам не нужно, чтобы обошлось!! Нам нужно его заинтересовать! – Аленка ходила по комнате, бурно жестикулируя. – А заинтересовать... Ну ты уж прости, подруга, но, кроме твоего художественного таланта, в тебе интересного мало. А уж для такого светского монстра – и вообще полный ноль! Тебе надо его зацепить! И поэтому – только портрет! Только сам Соболь в полный рост. И тогда... поверь моему опыту – он не соскользнет... Еще не было таких мужчин, которые спокойно бы прошли мимо своего изображения... Конечно, если оно выполнено на высоком уровне!.. А ты сможешь, чтоб на уровне?
– Ну как? – налетела на нее подруга, едва Ксюша переступила порог. – Ты не раскололась? Все нормально прошло? Он тебе поверил? – Никакую не книжку, – замотала головой Аленка. – Завтра же ты пойдешь и устроишься на курсы. Правда, здесь эти курсы стоят таких денег! Но ничего, вечером будешь писать картины... Кстати! Почему ты еще не написала портрет нашей хозяйки квартиры? Она женщина в возрасте, ей страшно захочется получить себя запечатленной на холсте! Только я тебя умоляю – убавь ей лет и килограммов!
– Ой, не знаю... – Ксения плюхнулась на диван. – Но ты знаешь... он такой... он совсем не дурак. Мне показалось, что он ни черта не поверил. Единственное, чем я его зацепила, так это портретом. И то потому, что он с живописью еще не встречался.
– Не поэтому, – отмахнулась Аленка. – Кому не понравится, если его пишут, как картину? Я ж тебе говорила!
– Ему не понравилось, – шмыгнула носом Ксения. – Он вообще обиделся, что
