я из него рекламный щит сделала. Да еще фотосалон какой-то дешевый оказался.
– Ну уж! Какой был! И потом, кто бы нам позволил этот портрет в дорогих салонах выставлять? Никаких бы денег не хватило... Ну ты давай! Рассказывай, какой он? – теребила подругу Аленка. – Напыщенный, да? Как индюк, да? И разговаривал через губу, точно?
– Да ни фига не точно, – насупилась Ксения.
Ей отчего-то вовсе не понравилось, что Аленка говорит о Соболе какие-то глупости. Да еще с такой радостью!
– Нормальный он, поняла? – рявкнула на нее Ксения. – И вообще – он в жизни еще и лучше. Он такой... ну... в общем, смотрит так, а глаза у самого хи-итрые. И улыбка... И знаешь, у него такая манера держаться! Сразу видно – не наш затрапезный паренек, так отличается...
Аленка долго-долго смотрела подруге в рот, потом вдруг откинулась на спинку дивана и прищурилась:
– Слушай, подруга, а ты сама не того? Не влюбилась в этого Соболя? Ему ведь голову вскружить как нечего делать. Ну?
Ксения покраснела до корней волос:
– Ты... ты вообще-то думаешь, что говоришь? Чтобы я-я-я-я! В Со-о-о-боля! Можно подумать, у меня Сидорова нет! Ха!
– Ну-ну, – недоверчиво скривилась Аленка. – Это хорошо, что ты про Сидорова еще помнишь, а то я подумала – вдруг у вас это наследственное заболевание...
Ксения даже отвечать не стала, только выразительно покрутила пальцем у виска и подсела к телефону. Она хоть и не сказала сестрице – куда едет (просто сообщила, что работать на заказ к одному ну очень состоятельному товарищу), но и выбросить из голову свою влюбленную родню так просто мне могла.
– Даша! Привет, Даша, ты как? – сразу же закричала в трубку Ксения, едва сестрица в ее квартире взяла трубку.
– Ой, Ксень, это ты? – как-то безрадостно удивилась сестрица. – Ты уже своего толстосума нарисовала?
– Дашка! Ну сколько раз тебе говорить – я не рисую, а пишу! Ну да неважно... Нет, Дашенька, я еще... работаю. Тут, знаешь, сестренка, тут работы непочатый край. Я... еще не скоро. Ты-то как?
– Я? Я плохо... – тяжко вздохнула в трубку сестра. – Аркашка приходил... купил мне путевку в Испанию... а я думаю... Ксюш, ты не в курсе, а Эдвард в Испании бывает? Может быть, он сейчас именно там, как думаешь?
Ксения не думала – она точно знала, что сейчас Испания прозябает без красавца Соболя. Однако сестре следовало развлечься, а ее муж Аркаша должен был вернуть жену в лоно семьи. И всячески по этому поводу старался.
– Дашенька!!! А ведь это идея! Вполне вероятно, что Соболь сейчас именно там!.. А может, и не там, но...
– Если не там, чего мне тогда туда ехать? – загнусавила сестренка.
– А того! – не выдержали нервы у Ксении. – Тебе обязательно надо туда! Там, между прочим, корриду проводят! Хоть на настоящих быков посмотришь, а то что ты у нас в городишке видела-то.
– Я не хочу быков, что я, корова, что ли? – капризничала Дашка.
– А я тебе говорю – съезди! – настаивала Ксения. – К тому же... Соболь там был, я это сама где-то читала. И ты... ты должна пройти по тем улочкам, где ступала его нога, посидеть в тех же сквериках, где сиде... где он сидел. И вообще! Ты должна видеть то, что он уже видел!
– Да! – неожиданно быстро сдалась Дашка, наверняка она уже подумывала об этом, но... неуемная любовь, будь она неладна, никак не могла ее отпустить. – Я вот тоже так подумала. Я поеду. А потом, когда уже окончательно вернусь, тебе все расскажу.
– Хорошо, я буду ждать, – с облегчением выдохнула Ксения, положила трубку на рычаг и отправилась на кухню. Там, в кафе перед Соболем, она и куска проглотить не могла, а сейчас от волнения разыгрался такой аппетит, что она бы слопала целый мясной прилавок! Но в кастрюлях мясом и не пахло.
– Аленка! А сварить ничего нельзя было? – уныло крикнула она. – Ну хоть какую куриную ножку!
– Я себе сосиски варила. А тебе не оставила, ты ж в кафе пошла! Неужели Соболь не расщедрился? – тут же появилась в дверях подруга. – Пожадничал, да?
– Да он-то не пожадничал! – рыкнула Ксения. – Это ты вот – все слопала, а мне оставить не подумала. А в кафе... что я туда, жевать ходила? Нет, тут прямо хоть с голоду помирай... Ну чего есть-то?
– А ничего, – пожала плечами Аленка. – Ты теперь должна блюсти свою фигуру. Тебе же надо еще раз с ним встретиться. И вот тогда, когда ты ему вручишь портрет, а сама взамен попросишь его позвонить твоей сестрице... Он позвонит, как думаешь?
– Пока звонить не надо, Дашка уезжает в Испанию...
– Ну и хорошо! – обрадовалась Аленка. – Пусть едет! Потому что... потому что этот Соболь тоже может не сразу проникнуться и начать твоей родне названивать. Пусть немножко к тебе привыкнет, а потом...
– Когда потом-то? – удивилась Ксения. – Она ж не на три дня едет! Мы с тобой что, в этой Москве... до пенсии будем жить, что ли?
– Неплохо было бы! – фыркнула Аленка и посерьезнела. – Ты за время не переживай – не на вокзале живем. Пусть все идет своим чередом. В конце концов, он ей и в Испанию может позвонить! Потом позвонит! Мне вот кажется – обязательно! А у меня знаешь какая интуиция!
Ксения задумалась. Вообще вся их история была придумана исключительно для того, чтобы сам Соболь поверил в то, что сестры Марьины приходятся ему родней. Пусть дальней – не важно. И чтобы он потом сам, лично, позвонил Дашке и сообщил ей эту сногсшибательную весть. Понятно, что Дашка сначала жутко обрадуется, а потом огорчится – не станешь убиваться из-за любви к собственному брату! И уже точно не будет строить никаких брачных планов. Пусть перегорюет, зато потом начнет потихоньку гордиться славным родственником. И там, в их родном далеком городе, все казалось таким осуществимым! Самым сложным для Ксении было написать этот самый портрет, чтобы сходство оказалось поразительным. И вот портрет-то как раз вышел, а остальное... Ну, казалось бы, чего тут такого? Подумаешь! Потерялся братик, его ищут с помощью портрета, а чтобы тебе какие амуры крутить – ни боже мой! И разве он не поверит? Куда ему деться – поверит обязательно. А вот когда Ксения увидела глаза этого Соболя – поняла сразу же: черта с два! Ни в какую ересь он верить не будет, его на мякине не проведешь. И потом, у всех этих известных личностей на людей просто нюх какой-то – мгновенно соображают, кто тут есть кто. Да оно и понятно – в разных кругах вертятся, много чего повидали. Это только газеты пишут про них, что они размалеванные куклы, а на самом-то деле... Короче, не станет этот Соболь звонить Дашке. Разве уж только если сильно-сильно попросить...
Вот примерно все это Ксения и выложила Аленке.
– М-да... – задумалась подруга. – Ты думаешь, если к нему втереться в доверие, а потом попросить чисто по-человечески – не позвонит?
– Может, и позвонит... – вздохнула Ксения. – Но уж называться нашим родственником точно не будет. Зачем ему это надо? А потом – представь: Дашка поверит, растрезвонит по всей родне, и что? Да наш дядя Петя первый же отыщет этого Соболя и станет у него деньги клянчить! Исключительно пятого и двадцатого числа каждого месяца! А тетя Наташа начнет звонить ему по десять раз на дню и просить, чтобы он построил ей новую дачу. А наши молодые тетки Валя и Галя, те и звонить не станут – сразу же приедут и привезут своих перезрелых дочурок – устраивай им, родственник, столичную жизнь! Да ну, несерьезно это все.
– Ну и что, что несерьезно! – загорелись глаза у аферистки Аленки. – А вдруг получится? Ну даже если ничего не выйдет – чего страшного-то?
