Денег как всегда было в обрез, и Осинин, придерживавшийся девиза: «Живем один раз на свете» — решил продать единственный золотой перстень почти за бесценок. В первом попавшемся магазине он сбагрил его.
Потом они долго решали куда ехать.
Тогда Осинин предложил поехать в Новогиреево к какому-то убежденному холостяку, мастеру спорта по боксу, питавшему так же как и они пристрастие к прелестному полу.
Боксер оказался мрачным толстым типом. Он встретил всю ватагу не совсем дружелюбно, хотя отнюдь и не враждебно, по той простой причине, что сразу же узрел математическое несоответствие женских и мужских особей — 3x4.
Стол накрыли, и пиршество началось.
Боксер между тем облюбовал себе смазливую чернявую девчурку, которая также приглянулась и Виктору, и решил на правах хозяина покорить ее. Но девчушка решилась отдаться в объятия Осинина. Она нежно гладила его руку и забавно кокетничала с ним, тем самым приводя в бешенство хозяина-бугая.
Ситуация стала складываться взрывоопасной. Виктор это понял, но решил проявить самообладание.
Но когда звуки аргентинского танго заполнили комнату, боксер с неожиданной для его туши резвостью вскочил и пригласил чернявую на танец. Девушка отказалась. Тогда он почти силой вытащил ее на середину комнаты, грубо притянул к себе и начал неуклюже топтаться на одном месте, имитируя танец.
Вначале Виктор решил все же призвать бугая внять рассудку и не совершать насилия над перепившей девчонкой, тем более что она пыталась вырваться из железных объятий озверевшего боксера.
Когда танец закончился, Виктор спокойно Подошел к нему и попросил боксера отойти в сторону, чтобы переговорить с ним по-человечески.
Но бугай, окосев, потерял, видимо, контроль над собой и дико зарычал:
— Пшел вон, щенок!
На секунду Виктор растерялся, но потом спокойно и твердо произнес:
— Если ты хозяин, это не дает тебе право оскорблять.
— Что?!! — вызверился бугай и, резко схватив его за грудки, отбросил в сторону, а затем словно по тренировочной груше начал наносить удары.
Реакция Осинина сработала мгновенно — он молниеносно схватил пустую бутылку из-под коньяка и нанес удар по голове тяжеловеса.
Кровь потекла по его лицу. Все стояли словно в оцепенении. Краем глаза Осинин заметил, что Локоть испуганно забился в угол и стоял словно парализованный.
Надо заметить, что квартира находилась на девятом этаже и была закрыта на ключ.
И когда боксер пришел в себя, он подскочил к Осинину, схватил его под мышки, словно мышонка, и потащил к окну, чтобы выкинуть из квартиры. Осинин чудом успел изловчиться и упереться ногами в стену. Еще несколько секунд, и он полетит в бездну. «Все! — подумал молниеносно Виктор, — так глупо умереть!» Тогда он, собрав все свои силы, властно и громко произнес: «Отпусти руки! Ведь тебя расстре-ляют!!!»
Неизвестно отчего — то ли вняв просьбам истерично завопивших дев, то ли на бугая подействовала угроза Виктора, но он «сжалился» над Осининым, выпустил его из своих медвежьих лап и в изнеможении, весь обливающийся кровью, плюхнулся на диван. Борис все так же, словно в шоке, стоял схватившись за стол, стыдливо опустив свои глаза.
Девчата уговорили бугая, у которого, видимо, прошел весь хмель, открыть дверь и выпустить всех на улицу. Виктор прекратил всякие пьянки и общение с потаскухами. Долгое время он не разговаривал с Локтем, но потом все позабылось, простилось и опять все пошло-поехало как прежде.
Глава шестьдесят седьмая
После недолгих размышлений Виктор решил засухариться[154] и выдать себя за Локтя Бориса Степановича. Все его автобиографические данные он знал назубок, вот только не знал, кем работает и где. Но это неважно. Скажет, что временно не работает по состоянию здоровья.
Авось прокатит.
С этими мыслями Виктор заснул. Во сне его мучили кошмары: какие-то чудовища напали на него, они хотели раздавить его.
— Что вы делаете?! Не надо! Не надо!! — дико заорал Виктор.
— Нет, надо! Тебе надо сменить шкуру, противный зэк! — заскрежетало чудовище.
Через несколько секунд он почувствовал нестерпимое жжение, а потом страшную боль.
Он начал дико орать и взывать к Господу Богу.
— Боже праведный! Спаси, помоги, я чист, Господи! Я не грешен!!!
И странное дело — он почувствовал, как боли прекратились, а на его лоб. опустилась нежная и мягкая рука Господа.
— Успокойтесь, больной. Вы почему кричите? — над ним склонилось миловидное личико медсестры.
Осинин ошалелым, ничего не понимающим взглядом уставился на девушку. Он никак не мог прийти в себя после жутких видений.
— Вам что-нибудь привиделось? — участливо спросила девушка и нежно вытерла пот, выступивший на его лбу. Осинин хмуро посмотрел на девушку, но ничего не ответил.
— Когда мне сделают перевязку? — наконец спросил он, медленно ворочая языком. — Ужасно жжет рана.
— Я вам сейчас сделаю, молодой человек.
После перевязки пришел лечащий врач и заполнил историю болезни на имя Локтя Бориса Степановича.
— Когда меня выпишут? — спросил у него Виктор.
— Не скоро, рана очень серьезная. А что вы так торопитесь? Разве вам здесь плохо?
— Нет, очень хорошо, спасибо, но у меня много дел, — ответил Осинин.
— Дела подождут, а вот здоровье не купишь. Кстати, вы можете позвонить своим родителям.
— Большое спасибо, доктор, но они у меня сейчас на даче, вернутся только в сентябре.
— Очень жаль. Ну ладно, поправляйтесь, я думаю, все будет нормально.
'Нет, надо сваливать отсюда, пока до меня не докопались менты. Вот поваляюсь еще недельку, пока швы не снимут, и попробую свинтить[155], — подумал Виктор.
Через десять дней Осинин умудрился раздобыть спортивный костюм и во время прогулки сбежал из больницы. Ехать на квартиру, которую прежде снимал, он не решился и направил свои стопы к Борису.
Квартиру Локтя он разыскал без особого труда. Дверь ему открыла молодая дородная женщина, с приятной ямочкой на щечке.
— Вы к кому?
— Мне нужен Локоть Борис Степанович.
— Я его жена.
— Очень приятно.
— Но его нет дома.
— А когда он будет?
— Вы знаете, — неожиданно разоткровенничалась вдруг женщина, — вторые сутки его уже нет.
— А что случилось? На работе задержался?
— Нет, не знаю, а вы кто такой будете? — насторожилась женщина.
— Я? Его бывший друг. Он мой однокашник по медицинскому институту, — дружелюбно улыбнулся Виктор, чтобы как-то расположить ее к себе.
— Так бы сразу и сказали, — улыбнулась женщина, и лицо ее расплылось в улыбке, но в квартиру тем не менее она его на впустила. — Приходите лучше вечером: может, придет, а может быть, и нет. Он иногда по несколько дней не появляется. Не то что меня, про детей даже забывает.
— А в чем дело? — наивно поинтересовался Осинин, хотя начал уже догадываться об истинной причине отсутствия своего дружка.
