— Ты с ума сошел. — прошептала она. — Нас могут увидеть... Но как мило, что ты позвал меня за этим.
Видя выражение его лица, она хитро улыбнулась:
— Ты думаешь, я не понимаю? Давай, выкладывай.
— Может ли карточка содержать лишь положительные сведения?
— А почему нет?
— Какая от этого польза?
— Я думала, ты похитрее, — хихикнула Мирей. — Ты так и не понял многого за то время, что здесь работаешь?
— Я многих вещей не понял, — произнес Женис, как бы не договаривая главного. — Например, то, какое место ты занимаешь в моей жизни.
— Ну, ты уж перехватил... Для карточек такого рода есть особый код. Но не спрашивай, какой, — я его не знаю. Его не знает никто, кроме Дардье и начальников отделов.
— Код, — повторил Женис задумчиво. — Цифры?
— Скорее слово. До прошлого года было слово «Мафусаил». Но как-то одна сотрудница захотела получить информацию о кабаре, которое только что открылось под таким названием... Это была катастрофа: сбитая с толку машина выдавала из своего дьявольского мозга кучу маленьких секретов. Пришлось запрограммировать другое слово, а я не знаю, какое. Им пришлось поломать голову, чтобы избежать подобных совпадений.
В конце дня один за другим начали возвращаться сотрудники, изнеможенные, преисполненные ненависти ко всему человечеству, однако тщательно скрывающие это. Все делали вид, что обожают свою работу, но Женис-то их хорошо знал. Только он ч: один владел умением расслабляться. А они страдали и от презрения и от страха, вызываемого их появлением в некоторых домах.
Спокойно покуривая, Женис смотрел на них с чувством глубокого презрения. Они напоминали червей, которые никогда не узнают, что лучшее. всегда скрыто в глубине. Да, червей, созданных для пожизненной гнусной работы. Даже не личинок, способных однажды чудесно преобразиться, а ограничейных слепых и нелепых червей. Как это он ч работал, смеялся, жил рядом с ними и не испытывал отвращения?
— Кончено, — сказал он.
Глава ХII
Судебный исполнитель с помощником вскоре уехали, а Клер осталась, не зная, что предпринять. Заметив в группе людей, разговаривающих около машин, журналиста Фарнье, она побоялась, что он подойдет к ней, и быстро развернула машину. Выехав после Шаламона на маленькую дорогу, ведущую в Монлюэль, Клер заметила человека на мопеде, который ехал по самой середине дороги. Приближаясь к нему, Клер значительно снизила скорость, а на расстоянии десяти метров начала сигналить. На мужчине были шлем и толстая куртка. Он, казалось, был очень недоволен, что его призывают к порядку, и сделал жест левой рукой/.
Раздосадованная Клер взяла влево и, поравнявшись с ним, бросила на него гневный взгляд. Дымчатый козырек закрывал лицо мужчины. Он как будто сдвинулся вправо, и Клер, обгоняя его, увеличила скорость, затем взглянула в зеркальце и подскочила. Человек лежал ничком посреди дороги. Его мопед валялся рядом, переднее колесо еще крутилось.
Клер тут же остановилась и, выскочив из машины, бросилась к лежащему на земле мужчине.
— Мсье, — прошептала она, склонившись над ним.
Она дотронулась до его плеча. Он не шевельнулся. Может, следовало бы снять с него шлем, но это было опасно: Клер рисковала сломать ему позвонок, если он, к несчастью, получил серьезные повреждения. Она в отчаянии оглянулась по сторонам. Дорога была пустынна, и в поле — никого. Клер стояла, не зная, что делать. Если она поедет за помощью, ее могут потом обвинить в том, что она бежала с места происшествия. Оставаясь на дороге в ожидании какой-нибудь машины, она подвергала опасности жизнь пострадавшего.
Клер еще раз попыталась установить, жив ли он, но не могла проверить пульс: мужчина лежал, подогнув под себя руки. Клер была видна лишь его шея. Она прикоснулась к ней пальцами: кожа была теплой. Но невозможно узнать, дышит ли он. Она должна принять какое-то решение. Надо найти дом, откуда она сможет позвонить.
Клер уже направилась к машине, когда до нее донесся глухой шум. Обернувшись, она увидела вдалеке на дороге черную точку. Клер побежала навстречу, размахивая руками. Это оказался черный фургон, к удивлению Клер, из него вышел жандарм. И за рулем также сидел жандарм.
— Это ваша машина? — спросил первый жандарм резким тоном.
— Да... Он не шевелится... Боюсь, что он тяжело ранен.
— Сбив человека, вы останавливаетесь лишь через пятьдесят метров?
— Но я его не сбивала. Он вел себя довольно странно. И я уверена, что упал он после того, как я его обогнала.
Шофер наклонился и покачал головой.
— Я вызову «Скорую помощь»... Сейчас его нельзя трогать.
— Ваши документы? — обратился к Клер первый жандарм.
Он пошел вместе с ней к машине, взял ее техталон и права.
— Идемте.
Шофер стоял рядом с фургоном и звонил. Клер заметила провод, который тянулся из кабины. Жандарм велел ей подняться в кузов фургона. Несмотря на свою растерянность, Клер обратила внимание, что в кузове всего два окошечка: одно — на задней дверце, второе — на перегородке, отделяющей кабину. Оба зарешеченные.
— Вы согласны пройти тест на алкоголь? В случае отказа я должен доставить вас к врачу, который возьмет у вас кровь на анализ.
— Но я не пьяна, — запротестовала Клер.
— Таков закон.
— Повторяю вам, что я его не задела. Если хотите, можете осмотреть мою машину.
Ничего не ответив, он открыл толстый портфель и достал из него запечатанную коробку. А из коробки — пластмассовый баллон для алкотеста.
— Дуйте в наконечник и не пытайтесь обманывать. Надувайте баллон.
В нем было какое-то вещество желтого цвета. Поколебавшись, Клер, не сомневавшаяся в своей правоте, начала дуть в наконечник. Баллон наполнился воздухом и стал темно-зеленого цвета.
— Вы превышаете допустимую норму на 0,80, — объявил жандарм.
— Вы шутите, — выговорила Клер. Она была ошеломлена.
— Это не в моих привычках. Посмотрите сами: баллон почти черный, что указывает на превышение нормы. Лучше вам смириться с фактом.
— Ни за что! За весь день я не выпила ни капли алкоголя.
Он пожал плечами. Выйдя из фургона, Клер увидела несколько машин, замедливших движение, но другой жандарм делал им знаки, чтобы они продолжали путь. Первый жандарм подвел Клер к ее машине и показал углубление на правом заднем крыле.
— А это?
— Но этой машине десять лет, она вся помята...
— Да, точно, но здесь есть следы оранжевой краски. Мопед потерпевшего такого же цвета.
Со стороны Монлюэля подъехала «Скорая помощь» и остановилась около мужчины, все так же неподвижно лежащего на дороге. Клер хотела приблизиться, но жандарм удержал ее.
— Оставайтесь здесь.
— Но я хочу знать, жив ли он.
— Это от вас не уйдет.
