168
Это неправда. Унгерн предпринимал попытки занять официальное место в политической структуре Монголии. Богдо-гэген ему тоже был нужен, и после отступления от Кяхты, в июле 1921 г., он писал хутухте, предлагая тому бежать из занятой красными Урги в Ван-Хурэ или Улясутай, под защиту Азиатской дивизии.
169
Речь идёт о Селенгинской операции.
170
Уже сам факт, что Унгерн не имел ни малейшего понятия о планах Токио и проявлял фантастическую даже в его положении неосведомлённость, опровергает расхожее мнение, будто он действовал «по указке Японии».
171
После неудачного для него сражения под Ново-Дмитриевкой 5 августа 1921 г. Унгерн вынужден был изменить свой первоначальный маршрут и уходить в Монголию другим путём.
172
Южный Китай был уже охвачен «краснотой», и единственным местом на юге, где она «только начинается», для Унгерна был Тибет. Только там можно было спокойно «пережить» всё происходящее в Китае и России. Но прямо о своём намерении уйти в Лхассу, к Далай-ламе, Унгерн не упоминал ни на допросах, ни на суде.
173
Эти советы свидетельствуют о том, что Унгерн всерьёз обдумывал план похода в Тибет. Возможно, он собирался временно отступить на запад Халхи, чтобы идти через Гоби не летом, а зимой.
174
Ф. Клингенберг – врач из Перми, любимец Унгерна, выполнявший, по слухам, некоторые его секретные поручения. Во время первого похода на север был начальником госпиталя в бригаде, которой командовал непосредственно сам барон. Вскоре после поражения под Кяхтой на одном из привалов, ужиная, отказал раненому в медицинской помощи, за что был жестоко избит Унгерном. Под ударами ташура Клингенберг потерял сознание и, падая, сломал себе ногу. Его отправили в Ургу, оттуда он выехал на восток, но по дороге был убит хунхузами.
175
Дата явно ошибочная.
176
Этой атакой командовал будущий маршал К. К. Рокоссовский (1896 – ), в то время командир 35-го кавполка. В бою был ранен, лечился в Кяхте, где, кстати, познакомился со своей будущей женой.
177
К. и О. – полковники Костерин и Островский.
178
На самом деле не 9, а 13 июня.
179
У других мемуаристов – Энгельгардт-Езерский. Очевидно, принадлежность к старинному дворянскому роду усугубляла в глазах Унгерна вину этого несчастного студента.
180
В рукописи недостаёт одной страницы, на которой должно быть описано отступление Азиатской дивизии от Селенгинска до монгольской границы.
181
…
182
У Рибо на три дня смещены даты. Унгерн был взят в плен 22 августа 1921 г. Следовательно, описанные ниже события произошли не 18, а 21 августа.
183
Есаул М. – Макеев. Профессиональный экзекутор, человек, близкий Сипайло, он и в этой ситуации добровольно, видимо, принял на себя обязанности палача. В противном случае его самого вполне могла бы ожидать участь Бурдуковского и других ординарцев барона (в число которых входил и Макеев).
184
Здесь, как и ранее, смещение на три дня: не 19, а 22 августа.
185
Сементковский имел все основания питать к барону личную ненависть. Во время сражения под Кяхтой этот офицер проявил колоссальную выдержку и путём нечеловеческих усилий сумел в потоке бегущих собрать и вывести из-под огня часть обоза и навьюченных патронами верблюдов, Но когда Сементковский явился к Унгерну с докладом, тот обвинил его в потере остальной части обоза и приказал выпороть.
186
В своей книге «Бог Войны – Барон Унгерн» Макеев по простоте душевной рисует картину гораздо менее идиллическую. Он рассказывает, что когда буряты решили идти не в Маньчжурию. а в Забайкалье, казаки отобрали у них лошадей, оружие и даже тёплую одежду.
187
Начало событий, описанных в публикуемом отрывке, относится к июлю 1921 г. Здесь речь идёт о заговоре и мятеже в Азиатской дивизии.
188
Известия о похищенных Джамбалоном «огромных богатствах» и о «сокровищах», за которыми будто бы погнался Казагранди, взяв с собой «пятьсот человек войска», – скорее всего, слухи. Под началом последнего даже в лучшие времена было не более двух сотен бойцов. На самом деле гнев Унгерна был вызван тем, что Казагранди явно не хотел больше воевать и не спешил присоединить свой отряд к главным силам дивизии.
189
Виктор, Марьяна и Михаил – беженцы из Сибири, товарищи Алёшина в его монгольских скитаниях.
190
Это, разумеется, не так.
191
А. Н. Пепеляев (1891 – ) – один из наиболее талантливых белых генералов, сторонник идеи сибирской автономии; был близок к эсерам. После разгрома Колчака работал ломовым извозчиком в Харбине. Во многом разделял взгляды Н. Устрялова и других «сменовеховцев». Осенью 1922 г. с отрядом в 750 человек высадился на охотском побережье и двинулся к Якутску. Пытался опереться на якутов, как Унгерн – на монголов. Прижатый к морю, брошенный всеми теми, кто спровоцировал его на эту безумную экспедицию, в марте 1923 г. в Аяне сдался в плен. Во время судебного процесса обратился к русской эмиграции с призывом прекратить безнадёжную борьбу против Советской власти, чем вызвал резко отрицательное и даже глумливое отношение к себе людей типа Вс. Н. Иванова, публициста и бывшего контрразведчика. Был помилован. Расстрелян спустя много лет.
192
Лейтенантский – т. е. принадлежащий подпоручику или поручику. В своей книге, рассчитанной на англоязычного читателя, Алёшин многие русские термины даёт в переводе.
193
Вся история с найденными телами братьев Филипповых выглядит сомнительно, хотя оба они, действительно, погибли. Смерть одного из них, казнённого в Ван-Хурэ по личному приказу Унгерна, описана у Оссендовского и Рибо; второй ещё раньше был убит Безродным по дороге из Улясутая в Ван-Хурэ. Вместе с ним были убиты полковник Михайлов с женой, бывший акмолинский губернатор Рыбаков и ещё несколько чиновных беженцев из России, позволявших себе открыто осуждать действия Унгерна. Возможно, впрочем,
