Шеф отвел нас к огороженному участку 2 на 6 метров. Объяснил, что он лично не поскупиться на памятники для всех нас. Хоть бронзовые, даже позолоченные. Если еще раз, [skipped], хоть кто-нибудь!.. Клялись. Божились. Обошлось.
Честно работали.
У нас новенький. Китаец. Улыбчивый, усидчивый, прилежный. Приспособили его вместо автоматического потенциометра. Температуру держит идеально. Не отвлекается на перекур, прием пищи.
Обучали китайца. Теперь активен, курит. В каждом приборе видит предмет многоцелевого назначения. Не верит в каноны и аксиомы. Уже лохмат, не скован традициями и стереотипами. В общем, почти наш человек. Жаль, что скоро уедет. Трудно ему будет одному.
Появились новенькие. Из ВУЗа. Глаза глупые, рты раскрыты. Ничего не знают. Не уж-то и мы такие были? Познаем в сравнении, что уже не дети…
25.04.2001
Максим Гусев
Зрелость
Запускали малошумящий усилитель. Регистрирует импульсные помехи каждые 8 секунд.
Анализировали спектр помех. Нашли источник. Это радар на городском аэродроме.
Тестировали новые компьютеры. Фурье — и вейвлет преобразования идут на ура. Квейк тоже не тормозит.
Тестировали мониторы. Через 3 минуты появился новый бот. Валили его втроем. На седьмой минуте забили окончательно. Прибежал шеф. Был очень лаконичен и сыпал яркими образами. Болят уши. Грустно.
Экранировали усилитель. Заземляли. Заземлили все, что можно. Не помогает. Спирт тоже. С радаром надо кончать.
Думали. Паяли схему.
Включили усилитель. Давили радар новой схемой. Подбирали волну, фазу и форму импульса. Подавили. Помех на усилителе больше нет.
На нас чуть не сел первый самолет.
Самолеты идут косяками. Выключили схему. За проходной ждали пилоты. Крепкие ребята с хорошей реакцией. Охрана нас отбила. Потом добавила.
Душевные беседы с особистом.
Приехали военные. Забрали схему. Очень хвалили. Потом пугали. Мы обещали молчать. К вечеру пришел журналист. Напоили его и завели на технический этаж. Оттуда еще никто быстро не выходил. Плутают как минимум сутки.
С утра поддались боту в Квейк. Минут двадцать строили из себя мясо. Шеф пришел от себя довольный. Об увольнении уже нет и речи. Журналист где-то голосит, но его надежно глушит вентиляция.
Шеф на коне. Мы трое отдыхаем. Разгромный счет. Обидно. Анализировали причину неудач.
Искали журналиста. Остались на ночную смену. Нашли. Кидается гайками. Смеется и что-то пишет на своем ноутбуке. Оказывается, у него радиодоступ в Интернет. Завидую.
Увы, у всех у нас плохая реакция. Руки на клавиатуре не успевают. Собирали манипуляторы с управлением от биотоков мозга.
Отлаживали манипуляторы. Оказалось, реагируют на подсознательные образы. У всех синяки. Снизили чувствительность входных каскадов. Помогло.
Убрали манипуляторы. Неспортивно и чревато увольнением. Приспособили их в горячую камеру, где работаем с радиоактивностью. Удобно, быстро. Остается больше времени на компьютеры.
Приходил директор. Забрал манипуляторы. Просил сделать еще. Весь день пытались вспомнить управляющую схему. Не сумели. Курево не то. Спирта нет. Шеф опять на коне. В корпусе уже ходят легенды про неизвестного, ворующего еду и спирт.
Приходил Вася. Бывший сотрудник. Теперь крутой. Хвастается GPS. Хам. Поспорили на его джип, что GPS ему не поможет. Не верит.
Готовились к спору. Окна джипа закрашены. Вася готов. Смеется. Мы тоже готовы. Нашли подходящий кабель для новой схемки. Главное, чтобы выдержала подстанция.
Подстанция продержалась до обеда. Джип застрял в болоте километрах на 120 от города. Вася удивлен. Считал, что он посреди города. Мы рады.
Уже не рады. Схемы нет. Прибора нет. Компьютеров нет. Заначенной бутыли тоже нет. Комнаты опечатаны.
Сидим в КПЗ. Иногда встречи с особистом. Читаем в газетах о происшествиях с судами и самолетами, потерявшими ориентацию.
Виделись с шефом. Говорит тихо. Нервничает. Дергается глаз. Хочет к маме. Ничего не помнит.
Приходили военные. Сильно пугали. Немного хвалили. Просили работать на них. За такие деньги — и работать?
Мы были неправы. Надо было соглашаться. Теперь поздно. Осваиваем пилы и топоры. Спирт из
