отказаться, — сказал Чжи Хуа. — Есть у меня один план, не знаю только, удастся ли его выполнить.
— Говорите, какой план, мы сообща подумаем, — предложил Дин Старший.
— Ходил я в Баванчжуан, разузнал кое-что о Ма Цяне, — стал рассказывать Чжи Хуа. — Оказывается, он ведет тайные переговоры с Сянъянским князем и замышляет бунт. Этим следует воспользоваться, чтобы спасти от беды государство, а заодно подрезать крылья Сянъянскому князю. Но для этого, во-первых, необходима какая-нибудь вещь, принадлежащая императорской семье. Это я беру на себя. Во-вторых — нужен старик и юноша или девушка, которые пойдут со мной и доставят вещь на место. В-третьих — кто- нибудь должен спрятать эту вещь в домашней пагоде Ма Цяна. А главное и самое трудное — нужен человек, который все знает про Ма Цяна и согласится пойти в кайфынский ямынь с повинной.
Говоря это, Чжи Хуа не сводил пристального взгляда с Аи Ху, и мальчик сказал: — В ямынь пойду я. Дин Младший и Дин Старший захлопали в ладоши:
— Молодец! Кто мог подумать, что он такой смелый!
— Погодите, братья, его хвалить, — сказал Чжи Хуа. Аи Ху не знает, как грозен кайфынский правитель. Невпопад сказанного слова достаточно, чтобы распроститься с жизнью!
Аи Ху нахмурился.
— Напрасно, учитель, вы мною пренебрегаете! Ведь кайфынский правитель — не Владыка ада!
— Ладно! Не будем пока говорить о кайфынском правителе, — сказал Чжи Хуа. — Задам я тебе сейчас один вопрос. Ответишь на него — собирайся в Кайфын!
— Хорошо, наставник, — засмеялся Аи Ху, — я встану на колени, а вы меня допрашивайте!
И мальчик опустился на колени.
— Кто привез запрещенную вещь, ту, что нашли в усадьбе твоего хозяина?
— Ее привез три года назад старший господин, когда приезжал в отпуск, и передал хозяину, а хозяин отдал ее мне и велел спрятать в пагоде.
— Выходит, эта вещь пролежала в доме твоего хозяина три года? Почему же ты только сейчас заявил об этом? — Чжи Хуа грозно хлопнул рукой по столу.
— Я тогда не понимал, что это преступление, мне было всего двенадцать лет. Сейчас же, когда наш господин попал под суд, люди меня надоумили: «Берегись, как бы не всплыло то дело. Ты знал о нем и не донес, и тебя могут наказать как соучастника». Я испугался и поспешил к вам.
— Ну и ответ! — Дин Младший даже вскочил от восхищения.
— Ответ и в самом деле великолепный, — подтвердил Дня Старший. — Так что, брат Чжи Хуа, можете не беспокоиться.
— Пусть так, и тем не менее я дам Аи Ху на всякий случай два письма, — ответил Чжи Хуа. — А теперь слушайте, что я задумал. Задумал я похитить из императорского дворца жемчужную шапку девяти драконов,[63] Ма Чао-сянь — смотритель хранилища четырех ценностей и за эту шапку полностью в ответе. Я и старик нарядимся беженцами, которые в столице спасаются от голода. Я выкраду шапку и еще кое-что из одежды, все это мы положим в корзины, накроем одеялами, а сверху посадим мальчика или девочку. Не знаю только, где этих людей найти.
— Старик есть, наш управляющий Пэй Фу, человек смелый и выносливый.
Послали за стариком. Он тотчас же явился и спросил:
— Позвольте узнать, какие последуют распоряжения?
Когда Чжи Хуа все рассказал про бесчинства Ма Цяна, Дин Младший попросил старика поехать в столицу.
— Я сделаю все для спасения благородных людей, это мой долг! — заявил старик.
— В таком случае, — сказал Чжи Хуа, — мы с вами нарядимся беженцами, и я буду выдавать себя за вашего сына. Еще возьмем с собой девочку, будто она ваша внучка. Не возражаете?
— Я и в самом деле возьму с собой внучку Ин-цзе. Ей девять лет, она умная и давно просит свозить ее в столицу.
Дин Старший приготовил все необходимое и погрузил в лодку…
Добравшись до столицы, Чжи Хуа с Пэй Фу переоделись беженцами и стали просить подаяние.
Ин-цзе сидела на тележке, терла глаза кулачком и хныкала:
— Есть хочу.
Когда солнце стало клониться к закату, путники прошли немного на север, увидели желтую беседку и возле нее расположились на ночлег.
— Что будем делать дальше, господин? — тихонько спросил старик.
— Нынче заночуем здесь, а завтра я отправлюсь на разведку.
Едва взошло солнце, как появились люди с лопатами и мотыгами. Они толпами шли на работу, разговаривая и перебрасываясь шутками.
— Люди добрые, помогите! — поспешил им навстречу Чжи Хуа. — Подайте на пропитание!
— Здоровый малый, а побирается! — заметил один. — Видать, лентяй!
— Никакой он не лентяй! — возразил другой. — Не видишь разве, что ему надо прокормить старика да дите малое? Ручаюсь, из него выйдет хороший работник. Сейчас я с ним поговорю!
Вы спросите, что за человек пожалел Чжи Хуа? Об этом вам расскажет следующая глава.
ГЛАВА ВОСЬМИДЕСЯТАЯ
Итак, Чжи Хуа пожалел человек по имени Ван Да, староста землекопов. Работников не хватало, и он обратился к Чжи Хуа с такими словами:
— Хочешь заработать? В императорском дворце чистят пруды. Пойдешь со мной? Кормить будут три раза в день, да еще шестьдесят монет получишь.
Тут подбежал Пэй Фу.
— Это кто?
— Мой отец.
— Предупреждаю, стариков там не берут, только молодых.
А теперь надобно еще вам знать, что имени своего Чжи не сказал, а назвался Ван Эром. И когда шли в Запретный город, то один работник, то другой подшучивали над Чжи Хуа:
— Ван Эр!
— Что прикажете?
— Не возьмешь ли мою лопату?
— Можно, — отзывался Чжи Хуа и брал лопату на плечо.
— Ван Эр! — окликал другой.
— Чего?
— Возьми мою мотыгу.
Чжи Хуа никому не отказывал, и скоро на его плечах образовалась целая гора лопат и мотыг. Ван Да случайно обернулся, увидел это и закричал:
— Радовались бы, что посчастливилось нанять человека, так вы же его и обижаете! А если он уйдет от нас, тогда что будем делать?
— Не беспокойтесь, я донесу!
Раздался смех, но лопаты и мотыги люди все же разобрали и дальше понесли их сами.
Весь день трудился Чжи Хуа, а утром снова отправился на работу. После обеда, когда рабочим разрешили отдохнуть немного, неожиданно раздался шум. Чжи Хуа насторожился, потом заметил, что все смотрят вверх и смеются. Он тоже посмотрел и увидел на дереве маленькую обезьянку с цепочкой на шее. Прибежали два евнуха, замахали руками, закричали:
