прохаживаться вдоль задней стены, окружавшей подворье. Вдруг внимание его привлек человек, двигавшийся по направлению к залу. Он явно что-то высматривал. Чжи Хуа пригнулся и бесшумно, на цыпочках, побежал к восточному флигелю. Здесь он выпрямился, подпрыгнул, уцепился за край крыши, подтянулся на руках и взобрался наверх. Оглядевшись по сторонам, храбрец заметил на крыше северного флигеля еще одного человека, сидевшего неподвижно. В это время первый взобрался на крышу зала, подполз к краю, обхватил руками балку, уперся ногами в стык черепицы и посмотрел вниз.
«Странно он себя ведет, — подумал Чжи Хуа. — Посмотрим, что будет дальше».
Неожиданно из-за конька крыши появился какой-то коротышка и ловким движением выдернул черепицу из-под левой ноги злодея. Тот сперва покачнулся, но потом пошарил ногой, нашел новую опору и, видимо, ничего не подозревая, осторожно пополз дальше. Но Чжи Хуа хорошо видел, как коротышка изловчился и вытащил торчавший у злодея сзади за поясом меч.
Злодей между тем перебрался с крыши зала на крышу главного жилого дома, спустился вниз и бросился к двери, пытаясь на ходу выхватить меч. Однако ножны оказались пустыми.
Спрятаться злодей не успел. Сраженный ударом меча, он рухнул на землю.
— В доме убийца! — раздался голос Аи Ху, и почти тотчас еще кто-то крикнул:
— На крыше северного флигеля тоже убийца!
Маленький Храбрец бросился к северному флигелю, но человек уже перескочил на крышу западного флигеля и спрыгнул вниз, за ограду. Аи Ху тоже перемахнул через ограду, но тут в лицо ему словно повеяло холодом. Маленький Храбрец мгновенно обернулся и вскинул кверху меч. Послышался звон металла, снопом посыпались искры.
— Прекрасно, ловкий прием! Встретимся как-нибудь в другой раз! — крикнул противник и стремглав побежал к лесу.
Аи Ху преследовал его по пятам, но, очутившись под деревьями, вынужден был остановиться — противник исчез из виду.
— Это ты» Аи Ху? — неожиданно услышал он знакомый голос.
— Я, я! — отозвался Маленький Храбрец. — А это вы, учитель? Где же разбойник?
— Разбойник пойман, — ответил Чжи Хуа.
— Если я разбойник, брат Чжи, то кто же тогда вы? — услышал он в ответ.
Чжи Хуа пригляделся и узнал в пойманном Шэнь Чжун-юаня. Он освободил пленника от веревок, стал расспрашивать. Оказалось, что Шэнь Чжун-юань служит у Сянъянского князя.
Подошел Аи Ху, поклонился Чжи Хуа.
— Это ваш ученик? — спросил Шэнь Чжун-юань. Воистину: «У сильного полководца сильные воины!» Как ловко он отразил мой удар, когда прыгал со стены!
— Ловкости у него хоть отбавляй, а вот ума маловато! Если бы не я, не миновать ему гибели, — сказал Чжи Хуа и обратился к Шэн Чжун-юаню: — Зачем, мудрый брат, вы пошли на службу к Сянъянскому князю?
— А куда мне было деваться? — вздохнул Шэнь Чжун-юань. — Только не думайте, что я ему предан. Это я рассказал о его планах и замыслах.
— О, в таком случае ваши заслуги выше моих! — воскликнул Чжи Хуа.
— Какие там заслуги! Государю я не служу, и моих заслуг он не признает! Пусть люди назовут меня благородным и справедливым — это будет для меня высшей наградой.
— Вы правы, — кивнул Чжи Хуа. — Но надеюсь, мы можем рассчитывать на вашу помощь?
— Разумеется!
На этом они расстались…
Когда Чжи Хуа и Аи Ху вернулись на подворье, Цзинь Хуэй уже допрашивал раненого Фан Дяо. Тот не отрицал своей вины и признался, кто и зачем его послал.
Узнав о случившемся, Шао Бан-цзе распорядился доставить Фан Дяо в ямынь, и разбойник повторил свои показания.
Вскоре пришли Ши Цзюнь, Аи Ху и Чжи Хуа, которых пригласили Шао Бан-цзе и Цзинь Хуэй.
За вином и яствами началась беседа. Цзинь Хуэй предложил Ши Цзюню поехать с ним к месту службы, чтобы завершить брачную церемонию.
— Я давно не был дома, — вежливо возразил молодой человек. — Позвольте мне сперва навестить родителей и сообщить им о предстоящей свадьбе.
Цзинь Хуэй охотно согласился.
— Дорога дальняя, и путешествовать молодому человеку одному небезопасно, — заметил Чжи Хуа. — Так что советую вам взять в провожатые моего ученика Аи Ху.
Услышав это, Аи Ху даже подскочил от радости.
Ши Цзюнь тоже был доволен, хотя приличия ради сказал:
— Опять, дорогой брат, я доставляю тебе хлопоты!
Шао Бан-цзе приказал Дин Сюну собрать вещи и велел молодым людям быть осторожными в пути. Ши Цзюнь и Аи Ху поблагодарили, попрощались и направились в Шицзяч-жуан…
На этом и заканчивается повествование о трех храбрых и пяти справедливых.
Правда, после случилось еще немало интересных событий. Вы могли бы узнать, как действовал справедливый Янь Ча-сань в Сянъяне, как Бай Юй-тан пытался проникнуть в Небесную башню, но попал в ловушку и погиб, как, наконец, все герои собрались в кайфынском ямыне у Бао-гуна и дали друг другу братскую клятву, и еще многое другое. Но обо всем этом, если вам интересно, вы можете прочесть в «Малом повествовании о пяти справедливых».[76]
В стихах говорится:
Что ни день вместительные кубки полнятся искрящимся вином,
И цветов все больше расцветает в малом палисаде с каждым днем.
Отдаваясь пению и танцам,
собственные души познаем,
И границ не знает наша радость,
и не знает удержу ни в чем.
Сколько в прошлом призрачных мечтаний воплощенья здесь не обрели,
Сколько удивительных талантов поднималось из мирской пыли!
Мы их пересчитывать не станем или по порядку расставлять,
Лишь о тех, что существуют ныне, нам хотелось ярче рассказать.[77]
Так было еще несколько лет назад. В дощатом домике на Небесном мосту в Пекине ровно в два часа дня из-за высокой конторки вставал немолодой уже человек и, резко ударив черным деревянным бруском по столу, начинал повествование о героях нашего времени и древности. Это был один из многих рассказчиков-шошуды, чье искусство насчитывает тысячу лет.
В былые времена шошуды выступали в Пекине в самых различных местах. И в больших строениях с крытыми черным лаком столами и скамейками, с конторкой для рассказчика, иногда огороженной небольшим
