– Кажется, у тебя где-то что-то такое есть. Мулкеба отложил книгу в сторону и занялся углубленными и вдумчивыми раскопками.
– Так, это не то. – Отбросил в сторону. – Это тоже не то. А это вообще не отсюда.
Бросил в дальний угол, попал в корзину, какое-то время любовался делом рук своих.
– И похвастаться некому, а скажи – на слово не поверят, скажут, наколдовал. О! Вот! Кажется, то самое.
На свет божий была извлечена табличка с надписью: «Москва – 5 км». Мулкеба засомневался:
– Нет, это, наверное, пока рановато будет. А это что за прелесть? «Мак-Доналдс – 500 м».
Это намного лучше, но слишком броско, как-то несолидно. А дракон у нас импозантный, и солидность не повредит.
Следующая табличка гласила: «Берлин – 100 км».
– Ну вот, – промурлыкал старый чародей, – уже более приемлемо. Во всяком случае выглядит натурально. – Он повертел ее на расстоянии вытянутой руки, осмотрел прищурившись, словно живописец, который только что закончил картину. – Но тоже не совсем то. Надо еще поискать.
Наконец Мулкеба обнаружил то, что хотел:
– «Хутор Белохатки – 2 км; колхоз „Светлый путь“ – 3, 5 км». О! Вот что следует использовать в борьбе против нашего железного дракона. Подумать только, что можно найти в заурядной башне обычного мага. Просто диву даешься.
Маг собрал все указатели в охапку, прихватил книгу и стал осторожно спускаться по лестнице.
– В нашем деле все пригодится.
Не последняя глава
– А что, в этом районе есть каннибалы?
– Нет. Мы вчера последнего съели
А ведь неутомимый партизанский отряд бодро продвигается лесами Упперталя, хотя и знать не знает, что это Упперталь. Впрочем, доблестных бойцов под командованием Тараса Салонюка волнует только одно – найти и доистребить клятый немецкий танк, нагло прервавший их отдых в сарайчике:
Совершенно отдельным пунктом их волнует продовольственная проблема, впрочем она существует испокон веков: ни война, ни мир на нее не влияют.
Прошагав за истекший период несколько десятков километров, партизаны окончательно утратили свою цель. Следы танковых гусениц стали попадаться все реже и реже, пока совершенно не исчезли в какой-то отвратительной болотистой местности. Видимо, где-то недалеко должна была протекать река, однако к ней отважные бойцы так и не вышли, а, напротив, углубились в лес, двигаясь в обратном направлении. Отчего они поступили именно так, объяснить практически невозможно, да мы и не станем. Намекнем только, что Микола Жабодыщенко со своей верной снайперской винтовкой несколько отвлекся от охоты на немецко- фашистских захватчиков и временно переключился на более съедобную и аппетитную дичь.
У Жабодыщенко было много недостатков. Но отсутствие меткости в их перечне не значилось. Микола был первоклассным снайпером, что на своей шкуре ощутил некий упитанный заяц, показавшийся на беду свою на какой-то прогалинке в лесу этим теплым летним вечером.
Заяц оказался увесистым, что окончательно подорвало силы партизан. Оружие, личные вещи, а главное, миномет, будь он трижды неладен, с ящиком мин и огромным «блином», доконали доблестных вояк.
– Все, треба десь робить привал, – заключил Салонюк. – Сылы закинчуються.
– Наконец-то, – обрадовался Перукарников. – И что, будем ночевать просто под открытым небом?
– А то тоби готель забронируют! – возмутился Жабодыщенко.
– Отель не отель, а шалашик какой-нибудь…
– Нияких шалашикив! – отрезал Салонюк.
Они бы еще долго так препирались, однако Фортуна снова улыбнулась своим любимцам. А точнее – Маметову.
– Командира! Командира! Моя видеть мечеть!
– Яку таку мечеть? – устало вздохнул Салонюк. – От бисова дытына, все ему Ташкент мерещиться. Шо зным поробыш?
– Пойду погляжу, – сказал Перукарников. – Маметову часто везет, то и дело что-нибудь само под ноги выкатывается. Может, и сейчас домик какой надыбал.
Оказалось, что шалашик, обретший форму полуразрушенной часовенки, Маметову все-таки не померещился.
Поэтому спустя уже полчаса партизаны устраивались на долгожданный и заслуженный отдых.
Сидорчук и Перукарников стояли у дверей на часах, Жабодыщенко раскладывал на заднем дворике костер и свежевал зайца, а Маметов ему помогал. Тарас же Салонюк устроился на охапке сена и попытался подремать.
Ему даже успело присниться что-то яркое и завлекательное, однако рассмотреть, что это, уже не удалось. Мирный сон партизанского командира был прерван. Кто-то осторожно потрогал его за плечо, попытаясь заговорить.
Салонюк лениво приоткрыл правый глаз и спокойно рассмотрел стоящую перед ним компанию людей в накидках с капюшонами. Люди держали в руках незнакомые предметы и что-то сбивчиво лопотали. Какое-то
