вжился в образ смертного, не то иной какой бессмертный.
– Здешний кузнец Альгерс, – представился человек. – А ты, значит, и есть тот самый минотавр, который наделал столько шуму в Чесучине?
Такангор солидно кивнул.
– С Карлюзой я уже знаком, – сказал Альгерс.
Троглодит отчаянно захлопал глазами, силясь вспомнить факт знакомства с кузнецом, не смог, но протестовать не стал.
– Можно присесть?
– Прошу, – широко повел рукой Такангор. – Тем более что вас-то мне и нужно было отыскать по очень важному делу.
– Не сомневаюсь, – хмыкнул кузнец. И тут же поинтересовался: – А уж не по вашей ли милости Старостины хряки Бумсик и Хрюмсик так тихонько сидят у входа в бар?
– Бумсик? – не поверил своим ушам кобольд.
– Хрюмсик? – расхохотался чалый кентавр. – Тихонько и послушно? А ты, часом, не заворачивал к Гописсе, не глотнул на посошок?
– Слушай внимательно, лошадиная задница, – тихо и внушительно произнес Альгерс, и в баре все отчего-то притихли. – Если я говорю – сидят тихо и послушно, значит, так оно и есть.
– А я что? Я разве спорю? – виновато развел руками кентавр. – С титанами и их потомством спорить себе дороже. Верно я говорю?
Все закивали, выражая полное согласие на сей счет.
– Так по какому же делу… – начал было Альгерс, но тут в «Расторопные телеги» ворвалось новое действующее лицо.
Лицо было гневное, но прелестное. Странно, подумал Такангор, что при появлении столь милой и хрупкой даже дамы все, кто был в баре, включая самого хозяина, немедленно повалились на пол, закрыв головы руками.
– Дорогая, – заискивающе сказал кузнец, – это совсем не то, что ты думаешь.
– То, – непреклонно отвечала дорогая, уставившись на кузнеца немигающим взглядом.
– Не смотри на меня так. Ну, зашел пропустить стаканчик с приятелями после тяжелого рабочего дня.
– Не дня, а часа, – поведала дама.
– Не отвечай взглядом на ее взор горящий, – прошептал Карлюза, дергая Такангора за руку. – Горгонида она, я вижу.
– Горгонида не Горгонида, а мне надо с кузнецом поговорить, – рассердился минотавр. – Мадам, я понимаю, что все женщины имеют своеобразный нрав, взять хотя бы мою маменьку. Но мы пытались обсудить дела, и ваше стремительное появление нам помешало.
Отдать ему должное, Такангор старался быть галантным настолько, насколько вообще возможно. Но супруга Альгерса не оценила его старания.
– Я своему мужу помешать не могу, – заявила она сердито. – Мы всегда и все вместе делаем, со всеми трудностями справляемся. Дай-ка я гляну, кто это такой недовольный выискался.
Супружество установлено для того, чтобы вместе справляться с трудностями, которых никогда бы не было без супружества.
– Дорогая, – пытался запротестовать кузнец, однако движения его были замедлены, как будто он двигался в толще воды. Видимо, Ианида и впрямь сильно злилась.
Такангор поднял голову. Он не любил, когда с ним разговаривали таким резким тоном. К тому же дама была наряжена в красное платье, а красный цвет всегда действовал на него возбуждающе.
Несколько долгих минут, показавшихся остальным часами, они смотрели друг на друга. Глаза Ианиды становились все больше, зрачки расширялись и расширялись, пока наконец не показалось, что ты заглядываешь в две бездны, в которых клубится мрак.
Обычно к этому моменту все, кто хоть краем глаза видел жену кузнеца, были неподвижны и молчаливы.
Но глаза разгневанного минотавра наливались кровью, их цвет постепенно менялся с рубинового на густой гранатовый, он не шевелился и почти не дышал. И когда встревоженный кузнец попытался было потрясти его, чтобы убедиться, что бедняга все еще жив, Такангор внезапно заговорил:
– У вас прелестные глаза, мадам. Правда-правда, очень красивые. Но все-таки вы нам помешали. Выпьете стаканчик? «Плач дракона» вам сейчас не повредит.
– Охотно, милорд, – смущаясь и краснея, ответила Ианида. – Знаете, это второй раз в жизни я сталкиваюсь с существом, которое не каменеет от взгляда Горгоны.
– Зато другие как всегда, – пролепетал Альгерс. – Что теперь с кентавром делать будем?
Кентавр с раскрытым ртом и кружкой, крепко зажатой в руке, элегически таращился куда-то вдаль и вполне напоминал произведение талантливого скульптора.
– Говорил я ему – падай, ложись, так нет – в героя захотел поиграть, – забубнил кобольд из-за стойки. – Вынесем его ко входу, будет пока стоять в рекламных целях. А недельки две-три спустя оттает.
– Так неудобно получилось, – огорчилась Горгона.
– Как обычно…
