Лиозновой на пару придумали? Не, наверное, и, правда, совпадение. Ведь с оружием пускать кого бы то ни было, кроме охраны, чревато. Мдя-я'.
Встретивший ее на входе сержант госбезопасности забрал у Павлы ТТ и передал его дежурному. На третьем этаже он проводил ее до кабинета, но сам заходить не стал. Павла переступила через порог. В небольшом кабинете за столом сидели три человека. Из всех троих она узнала только одного. Капитан госбезопасности Кувшинов улыбнулся и первым поприветствовал ее.
— Здравствуйте, Павел Владимирович.
— Здравия желаю, товарищ капитан госбезопасности.
— Вот он какой, наш таинственный изобретатель. Знакомьтесь – товарищ Колун.
Только сейчас Павла заметила на зеленых петлицах повернувшегося к входу военного комбриговские ромбы. Сидящий напротив него мужчина был одет в гражданский костюм, но пронизывающий и чуть скептический взгляд недвусмысленно показывал его принадлежность к соответствующему ведомству.
— Товарищ комбриг, старший лейтенант Колун по вашему приказанию прибыл!
— Вольно, товарищ старший лейтенант! Проходите, присаживайтесь.
'Правильно, сесть-то я всегда успею. Присядем пока'. Кувшинов представил своих собеседников. Комбрига звали Георгием Григорьевичем Соколовым, и он оказался, ни много ни мало, а командующим пограничными войсками страны. Другой участник этой встречи, несмотря на цивильный вид, имел такое же звание, только звучало оно немного иначе. Майор госбезопасности Давыдов Михаил Аркадьевич. Он и задал первый вопрос.
— Товарищи, кто первый?
'Первый что? А то я еще пока самбо не забыла. А после таких, как сегодняшний, снов, я драться до последнего вздоха буду. И даже связанная по рукам и ногам настроение и удовольствие испортить могу'.
— Товарищ Колун, из вашей биографии следует, что вы после школы около полугода работали на Саратовском кораблестроительном заводе. Сначала на слесарном участке, потом на литейно-отрубном. Потом окончили курсы электриков. Все правильно?
'Проверяете, что ли? Так это раньше надо было делать еще в Харькове, например, в доме пять по Совнаркомовской улице. А сегодня это дело по всему видать бесполезное. Я ж теперь и в кровати за Павла могу на экзаменационные вопросы отвечать'.
— Почти все. Только завод не кораблестроительный, а судоремонтный. И он не совсем в Саратове, а в Балаково стоит. Кроме того что вы перечислили меня несколько недель стажировали на токарном и шлифовальном участках, и еще на сварщика пытались учить, но сказали, что у меня для этого руки слишком кривые. А еще по обслуживанию дизеля меня еще сам Батя покойный на 'Пионере' обучал.
— Занятно. Этого в вашем деле нет. А еще где учились? В юридический институт вы случайно на лекции не бегали?
— Никак нет, товарищ майор госбезопасности, в институт не бегал. Как впрочем, и в Театральное училище. В аэроклубе, это да, учился. Ну а потом уже Одесское летное заканчивал.
— А вот наличие у вас чувства юмора, это плюс. Ладно, раз вам по своему образованию добавить нечего. Тогда для начала просто расскажите нам, откуда взялись ваши знания и идеи по поводу производства ваших учебных пуль и использования для защиты от них тканно-алюминиевой брони?
— Слушаюсь. Идеи взяты из боевого опыта войны в Китае, а выводы из них опробованы были на стрельбище в Саки.
— Что значит из боевого опыта? Поясните подробнее. Только вот по уставу каждый раз отвечать не обязательно.
— Такой опыт был получен мной во время командировки в Китай. За полгода я научился не только 'японцев' сбивать, но и за своим хвостом смотреть. Разрешите для пояснения задать уточняющий вопрос?
— Спрашивайте.
— Как вы думаете, что чаще всего делает подготовленный по нынешним методикам мирного времени молодой советский пилот, получив от врага самую первую вражескую очередь в крыло своего самолета?
— Среди нас тут пилотов нет, поэтому ответить мы не можем. Ну и что же он делает, расскажите?
— Такой пилот вместо быстрого маневра ухода от вражеского огня начинает вертеть головой и рассматривать, кто это по нему стреляет, и куда это ему попало. Если же он занимается таким созерцанием хотя бы секунд пять, то следующую очередь, его самолет получает уже по кабине или по мотору. Если мы оставим ситуацию с обучением военных летчиков в варианте как есть, то так и будут наши молодые ребятки с удивленным взглядом сгорать в самолетах. Я лично убежден в том, что для большинства наших молодых пилотов работает незыблемое правило. Пока они сами не услышат, как пули лупят по обшивке их аппарата, по-настоящему правильно мыслить и действовать в бою они не начнут. Вот когда сам пройдешь через это, тогда и начинают в голове появляться такие мысли. И про пули и про броню. Были бы у нас в училищах или в бригадах наземные тренажеры, имитирующие перемещения самолета и звуки попадания пуль в обшивку, может и не понадобились бы такие учебные пули и полубронированные истребители.
— Хм. Убеждены, значит. Ну, а сама эта технология, откуда взялась?
— Да я в Крыму с одним мальчишкой-гончаром ее и отработал. У его отца-гончара в тот день гости были, не мог он мне помочь, вот своего сына и послал. А у того парня Ахмета голова светлая и руки золотые оказалась. Я-то и сам не знал, какие там проблемы с технологией производства могут вылезти. А он, когда мы с ними столкнулись, сразу же целых три решения предложил. Так что сами пули не мои, а совместной разработки.
— Мальчишка-гончар, значит помог. А если бы он не встретился, то и пули бы не придумались, так что ли?
'Не шибко верят эти начальники в такие стечения обстоятельств. Как впрочем, и в то, что таланты в человеке вот так внезапно проснуться могут. А с Пашкой-то, хоть и извращенцем мне все же повезло. Как все же удачно вышло, что он на том судоремонтном заводе поработал. Теперь хоть не придется из себя совсем дикого самоучку корчить'.
— Погоди ты, Михал Аркадьич, его по технологиям пытать. Пусть сперва расскажет, каких результатов он с моими харьковскими летунами в воздушной стрельбе этими пулями достиг.
— Товарищ комбриг, у нас и времени-то совсем мало было, поэтому результаты ну очень скромные. Обучаемые смогли меня условно сбить всего два раза.
— Всего два? Ну а ты их сколько раз за это время сбить сумел?
— Сам я всех пятерых противников, сбил каждого раз по пять-шесть. Но из этих сбитых – половина в парных боях, когда мне ведомый хвост прикрывал. Будь у нас времени побольше… Хотя бы месяц был бы. Тогда бы все то, чему я в Китае научился, они бы уже превзошли.
— Слыхали, товарищи? Вот он оказывается, каков, вояка?! Ладно, будем считать, что познакомились. А сейчас, товарищ Колун, расскажите нам о втором из предложенных вами направлений работ. Что вы там насчет разведения 'Тюльпанов' предлагали?
— Товарищ капитан госбезопасности, а как же допуск?!
— Опять он за свое! Видали, товарищи, как товарищ Колун о безопасности технических секретов нашей страны беспокоится? А? Вот тебе допуски на всех присутствующих. На, читай.
— Прочел? Ну, тогда рассказывай обо всем и поподробнее.
— Есть рассказывать. Только вот чертежей на сам двигатель я с собой не захватил. Но если дадите листы бумаги, то смогу быстро схему набросать и по ней объяснить.
— Рисовать не нужно, чертежи я привез. Бери и показывай.
…
Через полчаса Павла закончила свой рассказ.
— Вот поэтому установка таких двигателей на обычные самолеты уже может дать выигрыш в скорости и высотности, правда длительность их работы пока маловата. Производство ведь еще не серийное. И материалы там используются, какие под руку попадутся. По-хорошему, весь процесс производства нужно с нуля создавать. Есть правда возможность использовать готовые детали малых турбин, что и было сделано
