первой книге сочинения 'Об играх в Дафне' [FHG.IV.484]: 'Третий вид пиров - это египетские; на них перед гостями не ставят [d] столов, а обносят их подносами с кушаньями'.
{42 ...против Оха, царя персидского. — Прозвище Артаксеркса III (правил с 359/358 по 337 г. до н.э.).}
[Пиры у галлов]
34. У галлов, как рассказывает Филарх в шестой книге [FHG.I.336], на столы кладется множество ломтей хлеба и ставится много мяса из котлов, но никто не приступает к еде, пока не увидит, что царь отведал предложенного. В третьей книге тот же Филарх рассказывает [FHG.334], как Ариамн, первый богач среди галлов, объявил, что будет один целый год кормить всех галлов и осуществил это так. По всей стране на [e] лучших дорогах по его приказу были поставлены стоянки, на них из кольев, камыша, ивовых прутьев построены навесы на четыреста человек и больше, соответственно количеству народа, который должен был туда стекаться из городов и сел. Под этими навесами он велел поставить огромные котлы и наполнить их разным мясом. {43} Котлы эти еще за год до того были отлиты на заказ мастерами, приглашенными из других городов. По приказу Ариамна здесь ежедневно закалывались быки, свиньи, овцы и прочий скот без числа, приготовлены были также бочки с вином [f] и замешано много ячменного теста. И туда не только галлы стекались из городов и деревень, но даже прохожих чужеземцев задерживали на дорогах поставленные для того рабы и не отпускали в путь прежде, чем они отведают угощения.
{43 ...поставить огромные котлы и наполнить их разным мясом. — Возможно, неправильно истолкованная Филархом процедура кельтского ритуала; ср. средневековое ирландское представление о неистощимом котле изобилия Дагда, принесенном в Ирландию племенами богини Дану.}
[Фракийские пиры]
35. О фракийских пирах упоминает Ксенофонт в седьмой книге 'Анабасиса' [VII.3.21], описывая пир у Севфа следующим образом: 'Когда же (151) все собрались, то сели к обеду в круг. Для каждого внесли по столу на трех ножках, [числом около 20] на них лежали куски мяса, и к ним были привязаны большие квашеные хлеба. Кушанья подносились, главным образом, гостям, таков был их обычай; и Севф показал этому пример. Он взял лежавшие перед ним куски хлеба, разломил на небольшие ломти и бросил кому хотел (из присутствующих), а потом и мясо, оставляя себе лишь [b] столько, сколько сам мог съесть. Все, перед кем стояли столы, тоже поступали таким же образом. Только один аркадянин по имени Ариста, большой обжора, не захотел разбрасывать еду: взяв в руку хлеб величиной в три хойника и положив на колени мясо, он принялся уписывать еду. Стали разносить рога с вином, и все брали по рогу; но когда виночерпий поднес рог Аристе, тот, видя, что Ксенофонт уже кончил есть, сказал: [c] 'Подай ему, он уже отдыхает, а я еще занят', - и все рассмеялись. Когда началась попойка, вошел фракиец, ведя за собой белого коня, и, взяв наполненный вином рог, сказал: 'Пью за твое здоровье, Севф, и дарю тебе этого коня; на нем ты догонишь всякого, кого захочешь, а при отступлении ты можешь не бояться врага'. Другой ввел раба и подарил его таким же образом, выпив за здоровье Севфа; третий подарил одежды для его жены. А Тимасий выпил за здоровье Севфа и подарил ему серебряную чашу и ковер ценой в десять мин. Тут один афинянин, Гнесипп, встал и сказал, [d] что существует прекрасный древний обычай: имущие одаряют царя в знак уважения, а неимущих одаривает сам царь. Тогда Ксенофонт смело встал, взял рог и сказал: 'Севф, я отдаю тебе в верную дружину самого себя и вот этих моих товарищей, и ни один из них не идет к тебе против воли. Сейчас они находятся здесь, больше ничего от тебя не требуют и согласны добровольно обречь себя на труды и опасности ради тебя'. Севф встал, выпил вместе с Ксенофонтом и вместе с ним опрокинул рог. После этого [e] вошли люди и затрубили в сигнальные рога и в трубы из сырой бычачьей кожи, и всё это в такт, как при игре на магадиде'.
[Посидоний о галлах и парфянах]
36. Стоик Посидоний, сочинивший свою 'Историю' {44} не без влияния философии той школы, приверженцем которой он был, описывает в ней много обычаев и установлений различных народов: 'Кельты, - пишет он [FHG.III.260], - принимают пищу за деревянными столами, под которые подкладываются охапки сена, так чтобы они лишь немного возвышались над землей. Пища их - немного хлеба и много мяса, вареного и зажаренного на углях или рожнах. Едят они опрятно, но с каким-то львиным неистовством: двумя руками хватают кусок животного и обгрызают мясо зубами; если же кусок жесткий, то отрезают от него мясо ножичком, который нарочно лежит у них в ножнах. Те из них, что живут по рекам и по (152) побережью внутреннего и внешнего моря, {45} питаются печеной рыбой, приправляя ее солью, уксусом и тмином; {46} тмин они кладут и в питье. Оливковым маслом они не пользуются, оно редко и с непривычки кажется им невкусным. Когда обедают большой компанией, то усаживаются в круг, а в [b] середину как предводитель хора садится самый влиятельный, превосходящий всех или военным умением, или знатностью, или богатством. Рядом усаживается гость, а затем по обе стороны, согласно своему достоинству, занимают места остальные. Позади них становятся телохранители с длинными щитами, а напротив, усевшись в круг по примеру господ, пируют копьеносцы. Прислужники разносят питье в сосудах, похожих на наши чаши с носиком, глиняных или серебряных. Таковы же и подносы, на которых [c] подают кушанья; а иные пользуются медными, деревянными или плетеными из прутьев корзинками. На богатых пирах пьют неразбавленное привозное вино из Италии или Массалии {47} и только изредка добавляют в него воды. На более скромных трапезах пьют пшеничную брагу, приправленную медом, а народ ее пьет и без приправ; называется она кормой. Отпивают они ее почасту, но понемногу, не более киафа из одной и той же чаши. Питье [d] это разносит раб по кругу слева направо и обратно, как у них принято, богам же они поклоняются, поворачиваясь в правую сторону'.
{44 ...сочинивший свою «Историю»... — Знаменитому стоику принадлежало немало исторических и географических сочинений, в том числе «История после Полибия» в 52 книгах.}
{45 ...внутреннего и внешнего моря... — Средиземного моря и Атлантического океана.}
{46 ...приправляя ее солью, уксусом и тмином... — Подобный рецепт запеченной рыбы с использованием семян кориандра вместо тмина сохранился в римской кулинарной книге (Apic. 437).}
{47 ...или Массалии... — Марсель на юго-востоке современной Франции, колония фокейцев, основанная около 600 г. до н.э., ближайшее винодельческое соседство кельтов. В Греции и Риме дешевое массалийское вино, подвергаемое «старению» дымом, особой популярностью не пользовалось (см. эпиграммы Марциала X. 36 и XIII. 123); но кельты были не столь утонченными ценителями вина, хотя, по преданию, именно страсть к неведомому им ранее вину заставила их сначала пойти войной на Рим, а затем осесть на римских границах.}
37. В рассказе о Луернии, отце того Битуита, что был убит римлянами, Посидоний пишет, что, добиваясь народной любви, он разъезжал по полям на колеснице, разбрасывая золото и серебро десяткам тысяч сопровождавших его кельтов; огородив прямоугольное пространство стороной в двенадцать стадий, он поставил там чаны, наполненные дорогим вином, [e] снеди же заготовил такие горы, что помногу дней подряд мог угощать всех желающих, не испытывая ни в чем недостатка. Когда же подошел назначенный им конец празднеству, вдруг явился к нему припозднившийся варварский поэт (бард) и принялся оплакивать свое опоздание и воспевать величие вождя; тому это так понравилось, что, приказав подать мешок с золотом, он бросил его бежавшему за колесницей поэту. А тот, подхватив [f] подарок, стал петь, что даже следы, оставляемые на земле его колесницей, несут людям золото и благодеяния.
38. Пишет об этом Посидоний в двадцать третьей книге. А в пятой книге он рассказывает о парфянах [FHG.III.254]: 'Приглашенный на пир царский друг не делит с ним стол, но, сидя у подножья высокого царского (153) ложа, по-собачьи подбирает то, что ему бросают на пол; частенько по какому-нибудь пустяку его оттаскивают от этого низменного угощения и бьют розгами или ремнями с вплетенными в них костяшками; весь залитый кровью, он падает ниц и поклоняется своему мучителю как благодетелю'. Далее, в шестнадцатой книге, рассказывая историю царя Селевка, - о том, как, пойдя походом на Мидию, тот был побежден Аршаком и долгое время жил у него в плену, где с ним, впрочем, обращались по-царски, - Посидоний пишет так [FHG.III.258]: 'На парфянских пирах царь [b] занимает отдельное ложе, выше всех и в стороне от остальных. Стол ему также ставится отдельный, как обожествленному герою, полный туземных лакомств'. Далее, рассказывая в тридцать четвертой книге о Гераклеоне из Берои, том самом, который, будучи возвышен царем Антиохом Грипом, чуть было не сверг своего благодетеля, Посидоний пишет [FHG.III.265]: 'Когда он обедал, то устраивал пиршество и для солдат, разделяя их по тысячам и размещая на земле под открытым небом. Обед [c] состоял из большого каравая хлеба и мяса; питьем служило любое вино с холодной водой. Служители были вооружены кинжалами, и обед проходил в строгом молчании'. А во
