ЛАОМЕДОНТ. Спрошу понятнее:
Скажи, как сына моего похитили,
И поскорей, пока тебя не вздернули.
РАБ. Ты, господин, загадку, что ли, задал мне?
И должен я сказать о похищении
Мальчишки: знаю ли, и что сказать бы мог?
ЛАОМЕДОНТ. Эй, кто-нибудь, скорей ремень подайте мне!
РАБ. Быть может, я не отыщу решения,
Так ты ремнем решил меня наказывать?
[b] Нельзя! Мне чашу поднеси соленую.
ЛАОМЕДОНТ. А знаешь ты, как выпить ее надобно?
РАБ. Конечно, знаю.
ЛАОМЕДОНТ. Как?
РАБ. Да унести ее,
Как твой залог.
ЛАОМЕДОНТ. О нет, но чашу должен ты
Единым духом выпить и с обеими
Руками за спиной.
89. Вот что рассказали пирующие мудрецы о загадках. А тем временем и нас, пока мы пересказываем сказанное [ими], застает наступающий вечер. Поэтому мы последуем их примеру, и отложим наш рассказ о чашах до завтра. Как в 'Любителе жертвоприношений' Метаген говорит [Kock.I.708]:
С каждой сценой всегда я меняю рассказ,
[c] чтобы выставить новые блюда,
Чтобы снова и снова театр услаждать
изобилием этого пира, -
вот так и мы поведем далее рассказ о чашах.
Конец Книги десятой
Книга одиннадцатая
(459) 1. Ну что ж, с чего начнем повествование? -
это, друг мой Тимократ, слова комедиографа Кефисодора [Kock.I.802]. Так вот, привлеченные обещанными чашами собрались мы в урочный час и стали рассаживаться. Тут-то, не дожидаясь общего разговора, первым заговорил Ульпиан: 'На пирах Адраста, любезные мои, самые лучшие мужи угощались только сидя! Это Полиид [первым], совершая жертвоприношение, заставил своего попутчика Петеоя, (460) улечься на траву, наломал зеленых веток вместо столика и положил на них кусок его жертвенного мяса. Но когда Автолик, пришел 'в плодоносную землю Итаки' [Од.ХIХ.398], то он сидел там за столом, как в те времена все пирующие, - это видно из того, что новорожденного Одиссея, по слову Поэта [Од.ХIХ.400]:
Новорожденного сына у дочери милой нашел он.
И лишь окончил он есть, на колена ему положила
Это дитя Эвриклея, -
то есть положила на колена, а не поставила возле коленей] Но не будем [b] тратить время, а уляжемся сами, и пусть Плутарх, поведет для нас обещанный рассказ о чашах, а потом выпьет из этих полных чаш за наше здоровье.
2. Слово 'чаши' (???????), насколько я знаю, впервые употребил в своих 'Ямбах' поэт Семонид Аморгский [PLG.4 frag.26, Diehl frag.23]:
Забрал он чаши, на столе стоявшие... -
и сочинитель 'Алкмеониды', когда говорит [frag.ер.76]:
Уложив мертвеца на широком
Низкоустроенном ложе, обильные им предоставил
Яства и чаши, а также венки, чтобы главы украсить.
Имя свое чаши (???????) получили от слова 'питье' (?????) равно как и слово 'сосуд' ('??????), употребляемое аттическими писателями, [c] которые говорят ???????????? (пить воду) и ???????????? (пить вино), - как во 'Всадниках' у Аристофана [198]:
Только лишь клювом захватит из кожи орел цепконогий
Дурня дракона, сосущего кровь (????????????)...
У Аристофана же и сказано [124]:
Бакид частенько к кубку (??? ???????) обращается.
И у Ферекрата в 'Тирании' [Kock.I. 187]:
А такая чарка стоит целой тысячи других (????????).
И Анакреонт говорит [PLG.4 frag.97]:
Винопийцем (??????????) меня сделали.
Это последнее выражение есть и у Поэта - в форме ???????????? (винопийствующий) [Ил.ХХ.84]. А Сапфо во второй книге говорит [d] [PLG.4 frag.67; Diehl frag.55а]:
Много чаш (???????) без числа
И слоновая кость.
И Алкей [PLG.4 frag.52; Diehl frag.34]:
Ты ль, подсев к Диномену,
цедишь вино из кубка (????????).
А в анфейской области, что в Ахайе, почитается Деметра-Чашеносительница (????????????), как о том рассказывает во второй книге 'Ахейской истории' Автократ [FHG.IV.346].
3. Но прежде чем мы приступим к перечислению чаш, надо бы вам подумать и еще над одним вопросом. Вот ведь эти чаши во множестве стоят на киликейоне {1} - именно так называют эту стойку для посуды Аристофан в 'Земледельцах' [Коск.I.418]:
{1 ...стоят на киликейоне... — От ?? ????? «чаша, кубок, бокал».}
[e] Как киликейон, полотном завешенный.
Есть это слово и у Анаксандрида в 'Медовом лотосе' [Kock.II. 145], и у Эвбула в 'Леде' [Kock.II. 185]:
Как если б совершая возлияние,
Всю перебил посуду в киликейоне.
И в 'Арфистке' [Kock.II. 145]:
Киликейоны
Придумал он для нас.
И в 'Семеле', или 'Дионисе' [Kock.II. 197]:
Гермес, сын Майи каменный, моленьями
Он добела начищен в киликейоне.
А у Кратина Младшего в 'Хироне' [Kock.II.291]:
[f] После долгих лет
Из вражьих стран вернулся я на родину,
Но не нашел ни земляков, ни родичей
И где же прописался? В киликейоне]
Он - Зевс Хранитель {2} мой, земляк и свойственник;
{2 ...Зевс Хранитель... — Алтарь Зевса Геркейского (Оградного) хранителя дома, стоял во дворе. Пьяный опирается на него для поддержки.}
Ему плачу я все, что полагается.
4. Так вот, говорю я, надо бы подумать: а были ли у древних большие чаши? В самом деле, ученик Аристотеля Дикеарх Мессенский в (461) своей книге 'Об Алкее' утверждает [FHG.II.247], что они пили
