Сибариса с Милетом была дружба. [c] В Италии они дружили с этрусками, а на востоке с ионянами, потому что те тоже отличались роскошью. Конники у них, числом более пяти тысяч, {15} гарцевали в шафранных накидках поверх панцирей, а на лето молодежь их уезжала купаться в гроты Лусийских нимф {16} и жила там в приволье и прохладе. Когда богатые сибариты разъезжались по деревням, то даже [d] в повозках проезжали однодневный путь только за три дня. Некоторые покрывали дороги на свои поля навесами. Большинство имеет у моря винные погреба, в которые вино течет с виноградников по трубам; часть его продают на сторону, часть везут на лодках в город. Часто они устраивают обильные общественные обеды, на которых награждают [e] честолюбцев золотыми венками и выкликают их имена на общественных жертвоприношениях и играх, но прославляют не гражданские их заслуги, а пиршественные расходы; среди увенчанных бывают и повара, лучше всех приготовившие кушанья. Сибариты первыми изобрели и ванны, в которых можно париться лежа, {17} и ночные горшки, которыми можно пользоваться в застолье. Кто уезжает из города, над теми они смеются, а сами гордятся, что дожили до старости у 'мостов [родных] рек'. {18}
{14 ...из милетской шерсти... — считавшейся наилучшей.}
{15 ...числом более пяти тысяч... — У афинян было всего тысяча всадников.}
{16 ...гроты Лусийских нимф... — Совр. река Лючино, воды которой отличаются необычайной чистотой.}
{17 ...париться лежа... — большая редкость для шестого века до нашей эры (Сибарис был разрушен в 510 г. до н.э.).}
{18 ...у «мостов [родных] рек» — Сибарис стоял на двух реках — Кратисе и Сибарисе.}
18. Главная причина их благоденствия, как кажется, есть природа этой местности: море вокруг нее не имеет пристаней, так что почти весь [f] урожай остается гражданам. А еще подтолкнули их к роскоши и безмерной распущенности расположение города и оракул, полученный ими от бога. Город их лежит в котловине, поэтому летом там поутру и вечером очень холодно, а в полдень нестерпимая жара; поэтому большинство народа полагает, что для сохранения здоровья нужно много пить вина, (520) отсюда и поговорка: 'кто в Сибарисе не хочет умереть до срока, пусть не видит солнца ни на закате, ни на восходе'. {19} А когда они однажды отправили послов спросить бога, долго ли им благоденствовать (одного из послов звали Амирис), то Пифия дала ответ:
{19 ...ни на закате, ни на восходе. — Ср. 273с и 526b. Сибариты считали, что попойка должна начинаться перед заходом и заканчиваться после восхода солнца.}
Счастлив Сибарисс, всесчастлив, и будешь ты в роскоши вечно
Пышно цвести, почитая бессмертных, вечно живущих.
Но лишь пока не почтишь ты смертного больше, чем бога:
[b] Войны нагрянут тогда, придут и гражданские распри.
Услышав это, они решили, что бог обещает им роскошь без конца, потому что они никогда не почтят человека больше, чем бога. Но в судьбе их случилась перемена: когда один из граждан стал бичевать своего раба, тот убежал в святилище, но хозяин и там его избивал, и только когда раб припал к гробнице отца хозяина, то хозяин, убоявшись, прекратил наказание. Между тем сибариты разорялись, тщеславно соревнуясь друг с [с] другом в роскоши, и весь город их состязался в роскоши со всем миром. И в недолгом времени, после многих гибельных знамений, о которых здесь нет нужды говорить, город их был уничтожен.
19. В своем роскошестве дошли они до того, что на пирах развлекались, обучая лошадей плясать под флейту. Воевавшие с ними кротонцы, узнав об этом (так пишет Аристотель в книге 'О сибаритском [d] государственном устройстве' [frag.583 Rose]), выставили в свой военный строй флейтистов, и те заиграли лошадям плясовую мелодию. И, услышав флейту, лошади поскакали прочь и вместе с седоками перебежали на сторону кротонцев.
Такой же случай рассказывает о жителях Кардии Харон Лампсакский во второй книге 'Летописей'. Пишет он так {20} [FHG.I.34]: 'Бисалты пошли на Кардию и одержали верх. Предводителем бисалтов был Нарид. [e] Еще ребенком он был продан в Кардию, жил в рабстве у одного из граждан и сделался цирюльником. А кардийцам было вещание, что бисалты пройдут на них войной, и они часто об этом толковали, сидя в цирюльне. И вот Нарид бежал из Кардии на родину, бисалты его избрали вождем, и он повел их на кардийцев. А у кардийцев лошади были выучены плясать на пирах под звуки флейты: они вставали на задние ноги, а передними помахивали, как руками, и так плясали под привычные напевы. Нарид, зная это, купил в Кардии флейтистку, она у бисалтов обучила [f] многих флейтистов, и с ними он пошел войной на Кардию. И когда началось сражение, он приказал играть те напевы, к которым привыкли кардийские лошади. Лошади, услышав флейты, повставали на задние ноги и пустились в пляс, а так как вся сила кардийцев была в коннице, то они и потерпели поражение'.
{20 Пишет он так... — О Бисалтии см. 77е, 40lb.}
Однажды сибарит решил плыть из Сибариса в Кротон и нанял себе (521) целый корабль, оговорив, что на него не брызнет ни капли, что других пассажиров не будет, и что он возьмет с собой лошадь. Хозяин судна согласился, и сибарит взвел свою лошадь на борт и приказал подстелить ей мягкие подстилки. А потом он стал звать с собою одного из провожавших, уверяя, что договорился с корабельщиком плыть у самого берега, но тот ответил: 'Нет, я не пошел бы к тебе, даже если бы ты пустился посуху, а не морским путем по берегу'. {21}
{21 ...морским путем по берегу. — Каламбур построен на двух различных значениях предлога ????: «около» и «по».}
20. Филарх в двадцать пятой книге 'Истории' рассказывает [b] [FHG.I.347], что в Сиракузах был закон, не разрешавший женщинам носить ни золотых украшений, ни цветистых тканей, ни одежд с порфирным подбоем, если только они не общедоступные гетеры; был и другой закон, запрещавший мужчинам наряжаться и щеголять отменными дорогими одеждами, если только они не признают себя блудниками и распутниками. А свободным женщинам после захода солнца нельзя было выходить из дома, кроме как для распутства; и даже днем можно было [с] выходить только в сопровождении служанки, назначенной гинекономами. 'Сибариты же, - продолжает Филарх, - впавши в роскошь, приняли закон, чтобы на праздники приглашать и женщин, и чтобы приглашения на жертвоприношения рассылать им заранее за год - для того, чтобы они успели за это время должным образом приготовить наряды и украшения. Если же кто из поваров и кулинаров придумает новое небывалое кушанье, то в течение года никому другому его не готовить, кроме изобретшего, чтобы он имел от своей новинки выгоду, а остальные бы трудолюбиво [d] старались превзойти его. Таким же образом освобождались от подати ловцы и продавцы угрей, а также те, кто имеет дело с морским пурпуром.
21. Наконец они до того дошли в своей спеси, что когда из Кротона явились к ним тридцать послов, то они их всех перебили, и выбросили тела за городские стены, на растерзание зверям. Это навлекло гнев божий и стало началом всех бед. Через несколько дней в одну и ту же [е] ночь всем архонтам города явилось одно и то же видение: будто богиня Гера стоит середь площади и изблевывает желчь. А на следующий день в ее храме стала бить фонтаном кровь. Но и это не умерило их спеси, пока они не погибли от рук кротонцев'. Гераклид Понтийский в книге 'О справедливости' говорит [FHG.II.199, Voss 41]: 'Свергнув тиранию [f] Телия, сибариты расправились со всеми его сторонниками, перебив их у алтарей... за эти убийства статуя Геры отворотила свой лик, а из земли фонтаном брызнула кровь, и чтобы унять ее, пришлось все окрестное место оградить медными затворами. Поэтому начались мятежи и все (522) они погибли. А они ведь попытались даже покуситься на Олимпийские игры: дождавшись их срока, они пробовали обещаниями неслыханных наград переманить атлетов к себе в Сибарис'.
22. КРОТОНЦЫ, по словам Тимея [FGH.566f 44-45], после истребления сибаритов тоже впали в роскошество, так что городской правитель у них обходит город в пурпурном плаще, в золотом венке и в белых [b] сапогах. Впрочем, некоторые говорят, будто причиной тому не роскошь, а судьба лекаря Демокеда. Он был родом из Кротона, жил при самосском тиране Поликрате, а после его смерти, когда Поликрата убил Оройт, попал в персидский плен и был доставлен к царю. Здесь Демокед излечил Атоссу, жену Дария и дочь Кира, страдавшую язвой на груди, и в награду за это попросил отпустить его в Элладу, обещав вернуться. Его отпустили, и он приехал в Кротон. Здесь он захотел остаться, но один из [сопровождавших его] персов схватил его, утверждая, что он - раб [с] царя. Кротонцы отбили Демокеда, а у перса отняли одежду и надели на служителя городского притана. С тех пор каждое седьмое число месяца,
